Ага, представим, что сделала.
– Анри, а ты только будешь говорить, что делать? А сам?
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
«Сними трусы!» – радостно запели неудовлетворенные тараканы в моей голове.
– А что ты готов сделать? – из-за сотрясающего меня беззвучного хохота пишу вопрос долго – пальцы на нужные буквы не попадают. Но хоть вопрос получился приличным. Что-то прямо до слез.
– Посмотрим.
– Ты в одежде? – деловито уточняю я.
– На мне рубашка и брюки.
Без трусов? Бли-ин, опять я про это.
– Расстегни рубашку, разомни руками мышцы шеи, выгни спину, а затем медленно проведи ладонью сверху вниз от груди к низу живота, – сама поражаюсь тому, что пишу, но появился какой-то странный азарт.
Пауза.
– Ты чего притих?
– Как чего? Выполняю. Знаешь, что-то это теперь кажется смешным.
– А-а, тебе тоже.
– Да. Направлять мне понравилось больше. Так что на сегодня хватит.
– Спокойной ночи, – с готовностью отреагировала я, облегченно выдыхая.
– Скажи мне только, Пирожочек мой, напоследок, а сама ты в чем?
Скептически взглянула на свою ночнушку-парашют в стиле «прощай, молодость» и бодро ответила:
– На мне коротенькая белая шелковая маечка на лямках и кружевные трусики.
Все, пусть мужик теперь воображает и плохо спит.
– Знаешь, Пай, возможно, не так уж долго осталось до нашей встречи.
У кого-то, смотрю, выдержка трещит по швам?
– Трудно ни с кем реальным не встречаться?
– Боюсь, что да. Такой уж у меня темперамент. Добрых снов, Пай.
Анриал вышел из чата. Вот нехороший какой, весь сон мне перебил с этими играми. Интуиция подсказывает, что такого рода игра у нас была не последняя, это был пробный заход.