Давид лежит на боку, подперев голову ладонью. Улыбается победно-противно. Рука сама дернулась дать шефу оплеуху.
Оплеухи или пощечины не вышло. У Крамера оказалась отличная реакция – руку поймал, вновь на живот перевернул, и вот лежу я с завернутой за спину рукой, босс сверху нависает, кажется, опять голый.
– Василиса, самое глупое, что вы могли сделать, это попробовать поднять на меня руку, – вкрадчиво произносит Давид.
Мне бы только встать, я бы и ногу подняла.
– Это уже слишком, Давид Матвеевич! – извиваюсь в попытке вырваться, но Крамер выворачивает мне руку сильнее, и я выгибаюсь в приглашающей позе зю. Мне на попу по-хозяйски ложится рука Давида.