Наконец все за столом, но я замечаю еще один сигнал опасности: мама с папой не едят. И даже не делают вид, будто едят. Я тоже невольно опускаю вилку.
– Ну, – я стараюсь, чтобы голос звучал, как обычно, – что случилось?
Мама вытаскивает из пучка фиолетовую ручку и втыкает обратно.
– О, ничего особенного, – отзывается она. Папа бросает на нее убийственный взгляд, как на предательницу.