На всех четырех картинах, развешанных по кабинету, нет людей. Только вещи. Отжившие свой век, навсегда забытые и брошенные умирать. В отличие от быстроразлагающейся плоти – человеческой, животной, растительной – плоть вещей так легко сдаваться не намерена. Она изо всех сил хранит иллюзию жизни.