-1-

– Спящие граждане слышали лязг металла, потусторонние завывания, пьяные возгласы и жуткий хохот.

– На нары их всех! Анархисты, сатанисты, сектанты! Инквизиции на них не хватает! – бомжеватого вида мужик тряс кулаком, выкрикивая ругательства, прикрытые цензурным Пи-пи-пи.

– Молодёжь совсем распоясались. – покачала головой старушка божий одуванчик, отчего её светло-фиолетовые кудряшки смешно покачивались – ничего святого не осталось. Не чтят Бога. Это же нужно было докатиться до такого!

– Разворовали всё, вот и получаем ТАКОЕ. Во всём власти виноваты. Ни охраны, ни воспитания должного в школах. Учителям копейки платят. Разве так можно жить? – сокрушался крупный детина вроде бы приличного вида, если бы не сломанный несколько раз нос.

– Жители города единодушны в своём мнении, вандалов нужно найти и наказать. Власти же отказываются от комментариев. С вами был специальный корреспондент Иван Авсений. Наш телеканал будет следить за развитием событий…

После этих эпических заверений экран телевизора погас и на несколько минут в кабинете воцарилось гнетущее молчание, призванное обдумать содеянное, осознать вину и раскаяться.

– Василиса Мирославовна, что вы можете сказать в своё оправдание? – густой бас Всеволода Владимировича был спокоен, слишком спокоен, что являлось признаком высшей степени гнева.

А что я? Я ничего. Откуда же мне было знать, что чары подействуют именно ТАК? В книге ничего не было сказано, что использование этого ритуала на кладбище может привести к ТАКИМ последствиям! «Пляска смерти». О силы мира, даже в страшном сне такое не привидится, а тут… Пятьсот лет кладбище тихо мирно пребывало в покое, трупики, скелетики покоились с миром, припорошённые землицей святой, а тут… Флуоресцентные кости, покрытые комьями грязи, одна за одной повыскакивали из своих усыпальниц и как давай плясать свои жуткие танцы, завывать сюрреалистическую музыку, разнося жуткие звуки по всей округе. Бррр… как вспомню эту какофонию, аж в дрожь бросает. И как они вообще разговаривают, голосовых связок то нет? Да там вообще ничего не было, только кости, грязь, раскуроченные могилы и треснувшие надгробные плиты.

– Василиса – позвал Всеволод Владимирович, вкрадчиво так позвал, отчего по позвоночнику непроизвольно прошлась липкая волна страха. Ух, умеет же он запугивать одним только голосом.

– Не виноватая я.… – мой голос вышел писклявым и как раз выказывал всю степень не только вины и раскаяния, но и стыда. – Я больше так не буду. – уже более уверенно протянула, но стыд всё равно скрыть не получилось.

– Не будешь?!!! – рявкнул подполковник Всеволод Владимирович Добрый на весь кабинет, да так рявкнул, что стёкла в стеклопакетах затряслись.

Невольно я съёжилась, приготавливаясь к буре. И она не заставила себя долго ждать.

Ох, как же он кричал, как кричал. И кладбище, разгромленное помянул, и угрозу раскрытия, и в красках расписал все меры, которые необходимо было предпринять по устранению «казуса». Не прибудь треклятущие журналисты так быстро, «казус» удалось бы скрыть от общественности. А так… Имеем то, что имеем. А дорогой начальник продолжал расходиться, пылко упомянув все мои прегрешения.

А я молчала. Ну а что можно было на это сказать? Стыдно? Да. Но виноватой я себя не чувствовала. Я ведьмочка, а не квалифицированный некромант. Кто же знал, что обычные чары пробудят к жизни целое кладбище? Правильно: никто. Вот и вины моей тут нет. Я всего лишь пыталась найти подозреваемого, ничего больше.

Тем временем Всеволод Владимирович, пройдясь крепким словечком по всем моей запутанной родословной, виноватой в моём появлении на свет, выдохся и умолк. Сейчас он сидел, покрасневший от выплеска эмоции и зло смотрел на меня. Я же, приняв максимально невинно-виноватое выражение лица, потупив взгляд, смотрела в пошарпанный паркет кабинета главы отдела по расследованию магических преступлений или ОРМП.

– Иди… – устало выдал он – и чтобы глаза мои тебя не видели до четырёх.

Не дожидаясь повторного приглашения, я быстро юркнула в приёмную, аккуратно прикрыв за собой дверь. Лишь тут, прислонившись к закрытой двери я наконец смогла вздохнуть с облегчением.

– Ну как? – прошептала Раиса, секретарша шефа.

– Ругался – выдохнула я.

– Ага… Его крики, наверное, всё отделение слышало. Сильно наказал?

– Ещё не знаю. Сказал прийти в четыре. – я чуть небрежно пожала плечами.

Наказания не избежать, да и разгром вчера был знатный, и еще эти журналисты, чтоб им пусто было.

– Ну ничего, вот увидишь, всё обойдётся. Шеф отходчивый. Поорёт, поорёт и до вечера простит. – Раиса участливо улыбнулась и на немолодом лице отразилось искреннее участие и доброта. Истинная светлая ведьмочка, и такое тепло от неё, аж мурашки удовольствия по коже. Вот и сейчас смотря в её ярко-голубые глаза я успокоилась и мир заиграл новыми красками.

– Спасибо, Раисочка – наполненная энергией, в порыве благодарности я обняла добрую женщину – Всё, я ушла, а то Шеф если увидит меня до четырёх, не простит.

– Иди милочка, это ты правильно, до назначенного времени ему на глаза лучше не попадаться.

Покинув приёмную Шефа, я направилась на выход из отделения, но по пути столкнулась с Петькой и Лёшей из группы зачистки. Парни угрюмо помахали мне рукой.

– Вась, а Вась, ну за что ты так с нами? – заунывным голосом заныл рыжий Лёшка.

– Вот скажи мне пожалуйста, ты это специально в нашу смену устроила? – поддержал друга блондин Петька.

– Ребяяяята… Я больше так не буду, оно…

– Само так получилось – хором закончили фразу оба оборотня, недобро зыркнув на меня.

– У тебя всегда само так получается – буркнул Петька, стряхивая отросшую чёлку.

– Ну… – снова состроив виноватую мордашку, я поковыряла носочком кроссовок линолеум.

– Иди уже отсюда и советую тебе некоторое время не появляться в отделении, если тебя увидит наш Вальдемар Прекрасный, то из милой ведьмочки ты превратишься в не очень милое умертвие.

– Ой… Всё, убежала – пискнула я и ускорившись, выбежала из горячо любимого отделения.

Эх, головокружительный запах первых цветов укутал ароматом, яркое солнце припекало, а из высоких клёнов доносилось щебетание птиц. Весна, как же она прекрасна.

– Вась, как ты? Я даже тут всё слышала. Зря он так с тобой. – наш спец, грузный Михаил Евгеньевич вышел из-за куста, небрежно затушив сигарету в пепельнице.

– Ну… – я вновь небрежно пожала плечами – Оно…

– Да, да, да как всегда «само так получилось». Знаю, знаю – он отмахнулся от моих объяснений, а в янтарных глазах оборотня плескалось веселье – смотри мне, однажды оно само так НЕ получится и тогда…

– Секир башка, капут, морте, ну и всё в таком роде. Спасибо, дядя Миша.

– Спасибо, спасибо… а ты уж побереги себя.

– Обязательно – и вновь поддавшись какому-то порыву, я обняла нашего добродушного медведя дядю Мишу, даром что он один из самых опасных спецов. Это для преступников он опасен, а для нас он просто дядя Миша.

– Михаил Евгеньевич, я искал Вас. Не могли бы вы…

– Ой – пискнула я, рывком оторвавшись от дяди Миши – вы меня не видели. – прошептала я и бросилась к выходу с территории полицейского отделения.

– Василиса Мирославовна – крикнул мне в след Вальдемар Никифоров, наш штатный некромант. – Остановитесь!

Но я, прикинувшись глухим шлангом, лишь прибавила скорости. Встречаться сейчас с некромантом не хотелось. Вальдемар Прекрасный не Шеф, он не такой отходчивый и головомойки мне не избежать. Я хоть и понимала его и сочувствовала, это же ему пришлось ликвидировать главные последствия «пляски смерти», упокоить целое кладбище в кратчайшие сроки – это вам не хухры-мухры, а сила. Но выслушивать нотации откровенно не хотелось, сегодня с меня хватит и Шефа.

Миновав сквер и прошмыгнув мимо Толика, на ходу помахав охраннику у ворот, я пулей вылетела из горячо любимого отделения, и не сбавляя скорости, побежала подальше от дислокации возможных нотационных действий. С Вальдемара Прекрасного ещё станется погнаться за мной, кто их знает этих некромантов в гневе?

– Аааа…

– Твою ж мать! Какого!????

Приглушенный мат и мои вопли оглушили улицу одновременно. Горячий кофе обжёг кожу так неожиданно, что я даже опомниться не успела. Отскочив от внезапно возникшего препятствия, я еле-еле сдержалась, чтобы не снять горячюю футболку.

– Ну за что всё это? – запричитала я, пытаясь хоть как-то остудить болевшую поверхность кожи. Помимо футболки, досталось и рукам, кожу нещадно жгло, а тёплая погода мигом перестала приносить удовольствие.

– И куда ты так несёшься? – огрызнулся мужской голос, бывший именно тем препятствием, в которое я врезалась.

Продолжая обмахиваться, я наконец посмотрела на любителя обжигающе-горячего кофе. Высокий черноволосый мужчина, с короткими волосами, чёрной рубашкой с закатанными рукавами, чёрных штанах и перекошенным от злости лицом, глаз за тёмными чёрными очками видно не было, но почему-то казалось, что у этого любителя чёрного они также тёмные.

– Простите – выговорила я сквозь зубы.

Мужчина ничего не ответил, зло смерил меня взглядом, который чувствовался даже под зеркальными стёклами, смял бумажный стаканчик и отшвырнув его прямо на тротуар, обогнул мою пострадавшую фигурку и завернул за угол, скрывшись из виду.

– И что это было? – недоумённо проговорила я в пространство.

Бегать за нерадивым препятствием не было никакого желания, я извинилась и если у него больше нет никаких претензий, то и Бог с ним. Подняв неаккуратно отброшенный стаканчик с земли и выкинув его в урну, всё ещё продолжая остужать горячую ткань футболки, я направилась в любимое кафе. После всех потрясений последних суток мне был необходим кофе и хоть несколько минут отдыха.