ПРОЛОГ

Я распахнула глаза, огляделась, и не смогла сдержать стон разочарования. Я не в своем номере, а в люксе!

Значит, мне не приснилось то, что мы делали с Тимуром. Всё было по-настоящему: и поздний ужин на его балконе при свете свечей, и рок-баллады, которые он мне включал, и под которые мы целовались.

А потом я поддалась очарованию заместителя гендиректора фирмы, на которую работала. Божечки, что мы только не делали на кровати размера кинг-сайз!

Тимура в обозримом пространстве не наблюдалось.

И это было мне на руку, ведь я сама не понимала, как решилась на такое! Хотелось поскорее одеться и убежать к себе. Там, в одноместном номере эконом класса в спокойной обстановке подумать о своей жизни, и о том, как буду смотреть в глаза работодателю.

Я ведь в разводе. У меня ужасный, травмирующий опыт! И я твердо-натвердо решила никогда больше не заводить служебных романов!

И, вот, пожалуйста!

…Вибрирующий смартфон на прикроватной тумбочке испугал меня до икоты. Я скатилась с кровати, отыскала на кресле свое зеленое вечернее платье и поскорей натянула его, одновременно рыща по всей спальне в поисках туфель.

Их не было!

Тоскливо взглянув в сторону балкона, я почувствовала, что не посмею вернуться туда.

Чёрт с ними, с туфлями. Спущусь в свой номер босиком!

Я уже почти успела добежать до входной двери, но тут из ванны вышел Тимур в одних плавках. Бросив на меня оценивающий взгляд, он сразу всё понял и отрывисто сказал мне:

– Не уходи. Надо поговорить.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть.

А Тимур подошел к кровати и ответил на вызов:

– Да… Привет. Конечно, приезжайте. Разместим, в чем вопрос. Ага… Пока, Басманов.

Я, уже готовая не послушаться его и убежать, замерла в удивлении:

– Басманов? Ты… говорил с Басмановым?

– Да, Ласточкина. – Тимуру нравилась моя девичья фамилия, и он всё время называл меня то Ласточкой, то Ласточкиной. Вначале меня это жутко бесило, а потом я смирилась, – Мой знакомый, Дмитрий Басманов, прилетает сегодня вечером со своей пассией.

– ЧТО?! – мне показалось, что пол качнулся под моими ногами, – Но зачем?.. То есть, почему он позвонил тебе?.. Именно сейчас?..

Тимур застенчиво улыбнулся:

– Понимаешь, Ласточкина, сейчас бархатный сезон. Все приличные отели заняты. И так получилось, что мой отец владеет этим отелем. А мы обычно не отказываем нашим друзьям…

Он говорил так спокойно, обыденно. Будто ничего страшного не происходило.

Меня же как будто ошпарили кипятком.

Он… не говорил мне об этом. Я думала, что Тимур – такой же нанятый сотрудник, как и я. Только успевший сделать карьеру – дослужиться до заместителя генерального.

А оказывается, я снова попала на миллионера!..

Ничего хорошего в этом не было: я теперь знала, ощутила на собственной шкуре, как миллионеры относятся к тем, кто ниже их по социальной лестнице. Как они считают, что раз облагодетельствовали тебя, то теперь ты должна всё терпеть, любую несправедливость.

Тимур, Тимур!.. А ведь я так привязалась к тебе за это время. И думала, нет, считала тебя нормальным парнем!

…И почему мне так не везёт?!

– Ты мне не говорил, что у тебя богатый отец! – с досадой выкрикнула я, берясь за ручку двери, – Это же в корне меняет дело!.. Чёрт!

– Ласточкина, успокойся!.. Это совсем не страшно! – подняв ладони вверх, заявил еще один миллионер, и стал подступать ко мне медленно, как кот к воробьям – будто боялся спугнуть меня резким движением.

– Ага, не страшно!.. Да ты мне соврал!.. Сказал, что замгенерального! – не поддавалась на провокацию я.

Только рука, лежавшая поверх дверной ручки, дернулась.

– Так и есть. Я не соврал. Я работаю заместителем генерального, набираюсь опыта в банке моей мамы.

– У тебя еще и мама есть! – совсем упала духом я, – Владелица этого банка – твоя мать?!

Я вспомнила, что мне рассказывала начальница о нашем постоянном клиенте: директор банка «Любимый Банк», госпожа Дворецкая, была очень требовательной и циничной женщиной. Она всегда выбивала из нашего агентства максимальную скидку на проведение тимбилдинга. Часто присутствовала сама, вмешивалась в процесс с «дельными» советами, критиковала и руководила всем лично.

У меня были тайные инструкции о том, как себя вести в ее присутствии, вплоть до фраз, которые можно говорить, а какие – нет.

Я никак не могла поверить в то, что такая железная леди – мать вот этого потрясающе обходительного и доброго субъекта.

– Но почему у нее фамилия не Гараева, а Дворецкая? – всё-таки спросила я.

– Мама оставила себе девичью фамилию, – Тимур всё-таки воспользовался моим замешательством и подхватил на руки, – Она такая же независимая и деловая, как ты!

– Ну ты и льстец! Да я, вообще, по факту, менеджер. Куда мне до директора банка? Отпусти меня на пол, срочно!

Мужчина засмеялся. Он покружил меня и, добившись того, что я испугалась и вцепилась в его обнаженные плечи, сказал:

– Со мной всё ясно, ты раскрыла моё инкогнито. Заклинаю тебя не сообщать это коллегам и моим подчиненным. Договорились?

– Тишка и Дашка – мировые ребята! – заступилась я за оператора и второго менеджера.

– Ну, и отлично. А теперь скажи, что ты имеешь против Басманова? Да не красней ты так!.. Колись, я должен владеть информацией…

ГЛАВА 1

– Какая же ты у меня молодец, Анечка! Заарканила такого видного мужчину! С годовщиной вас!.. Живите долго и счастливо! – тётя Полина умиленно заглядывала мне в глаза и трясла руку Диме.

Поздравления лились рекой, цветастые фразы и вежливые улыбки начинали надоедать. Я искренне не понимала, зачем Дима решил снова собрать столько народу? Мы вполне могли бы отметить нашу годовщину наедине. Например, на Кипре.

Вместо этого он снова снял роскошный ресторан на набережной Москва-реки, пригласил всех моих и своих родственников, бывших на свадьбе, снова оплатил им билеты на поезд из Белоруссии и обратно вместе с гостиницами. Столько лишних телодвижений в особенный не для них, а для нас день!

Еще Дима зачем-то пригласил своих партнеров по бизнесу, да верхушку топ-менеджмента своей компании.

Некоторых бывших коллег мне видеть было приятно (в основном, это касалось бизнес-партнеров, кокетничающих со мной в приемной), а некоторых – совсем наоборот. Всё-таки наш служебный роман, полный страсти и любви, проходил на их глазах. Многие осуждали, да и палки мне в колеса ставили. Еще бы! Секретарь приемной вдруг стала женой главного акционера.

Уверена, некоторые до сих пор давятся от зависти.

А моя совесть чиста. Я не специально охотилась на Диму, как думает тётя Полина. Нет, это получилось само собой. Просто трудно устоять, когда перед тобой каждый день появляется красивый, образованный и харизматичный мужчина, способный одним намёком вогнать в краску. А уж как он целуется!..

Все мои баррикады пали почти сразу. Девять месяцев работы бок о бок стали самыми счастливыми в моей жизни.

Тётя Полина снова приглашала нас отдохнуть на ее фазенду.

– Под Витебском такой чудный воздух! – убеждала она Диму, – Вот, вы таких цветов нигде больше не встретите!.. А как аисты вьют гнезда!.. Пастораль!..

Дима с вежливой улыбкой внимал словам тётушки и уверял её, что как-нибудь, когда у него будет посвободнее со временем, мы доедем до её дачи. Он даже похвалил цветы, которые она привезла нам в подарок со своего огорода.

Хотя они были изрядно повядшими.

Впрочем, и фотоальбом, о котором она прожужжала все уши, нам вообще не нужен.

Ведь я замужем за миллионером. Дима может купить десять тысяч таких альбомов и даже не заметить, что потратил деньги.

– Ох, я отнимаю ваше время. Есть же и другие гости! – спохватилась тётушка, еще раз нас расцеловала и отошла к столам.

Воспользовавшись паузой, к нам подошла глава юридического департамента, Виолетта Бойцова. Вот её я всегда на дух не переносила, ведь по компании витали пошлые слухи об их с Димой связи.

К счастью, за почти два года отношений у меня не было поводов поверить в них. Дима всегда смотрел только на меня. Всё свое свободное время, коего из-за бизнеса и большой нагрузки было мало, уделял только мне. И он никогда-никогда не женился бы на мне, если бы любил кого-то еще.

Это было бы крайне нелогично. А Дима любил логику.

Тем более, Виолетта была его на пять лет старше. В этом сентябре ей должно было стукнуть тридцать семь. Для меня это была почти что старость. У нас десять лет разницы! Конечно, если и была у Димы когда-то с ней интрижка, то всё закончилось с моим появлением.

– Поздравляю! – низким грудным голосом произнесла Виолетта. Она пожала руку мне и, потянувшись, чмокнула в щечку Диму. – Живите долго и счастливо!

– Будем! – отчего-то развеселился мой муж, – Проходи, Вита. Твоя карточка за пятым столиком.

Женщина кивнула и медленной, вальяжной походкой, исполненная чувства собственного достоинства, прошлась по залу.

Мы с Димой как истуканы стояли под растяжкой «Годовщина свадьбы Анны и Дмитрия» и вдвоем смотрели ей вслед.

– Как-то не по возрасту она одевается, – прокомментировала я, поправляя своё собственное кружевное платье цвета слоновой кости. Директриса юридического департамента всегда меня раздражала неимоверно, – Золотое обтягивающее платье. Она что, Бриджит Джонс косплеит?

– А что, может быть, – усмехнулся Дима, – Только наверху ей объемов не хватает.

– Угу! – обрадовалась я обнаруженному недостатку, – Наверняка у неё там подложена вата!

– Чего не скажешь о твоем третьем размере, – нежно шепнул мне муж, и игриво пробежался по открытой спине кончиками пальцев, – Предлагаю через полчаса отлучиться наверх.

– Хорошо. Как раз все рассядутся, – улыбнулась я нашему маленькому интимному плану.

Наконец-то муж понял, что в этот особенный день нам нужно уединиться!

Праздник тем временем продолжался. К чете Басмановых, как гордо называл нас ведущий, смазливый парень с бородкой и в бабочке, подходили гости, складывали подарки на большой специально подготовленный для этого стол и говорили поздравления.

Родители Димы сухо поздравили нас и подарили тур на Гавайи. Вылет можно было назначить самим – в пакетный тур входил перелет и отель.

– В любое время, Димочка! – поджимала губы свекровь.

Естественно, я ей не нравилась. Она хотела, чтобы её сынок женился на ком-то необыкновенном: на бизнес-вуман, на художнице с мировым именем и блестящими перспективами. Почему-то в разговоре всегда фигурировала именно эта художница, но на мой вопрос: «Кто это вообще?!» Дима отмахивался, мол, это всё фантазии его маман. Наверное, она собиралась отправить его в Европу для знакомства с наследницами престолов, чтобы он женился на настоящей аристократке, а не на простом секретаре с дипломом филолога.

Но подвернулась я.

В общем, со свекровью мы обменялись вежливыми улыбками и разошлись.

Мои родители немного опоздали, и мама смогла подойти только в следующем антракте. Ведущий забрасывал гостей шуточками и забавными фактами из нашего детства. Была викторина, в которой победила тётя Полина.

Мама с папой уселись на выделенные места и помахали руками.

И вот, в перерыве, импозантный шестидесятилетний Гордей Иванович с улыбкой подошел к Диме и, прикрывая рот ладонью, принялся что-то ему со смехом рассказывать, а я направилась к родителям.

– Мы не знали, что вам подарить. Не деньги же! – пошутила мама, целуя меня в щеку, – Годовщина свадьбы на Руси называлась всегда ситцевой. Вы лишь только присматриваетесь друг к другу, приноравливаетесь… – мама вздохнула и обняла меня, – Мы вам положили набор ситцевых полотенец и салфеток в столовую. Пригодятся…

– Спасибо, мамуль!.. Папуль!

Дождавшись, пока я поцелую в щеку папу, мама потянула меня за руку:

– Ань, отойдем на минутку?.. Покажешь, где здесь туалет?

– Да, конечно, сейчас… – я подняла взгляд на мужа, чтобы подмигнуть ему, ведь мы хотели уединиться, но он всё еще стоял с Гордеем Ивановичем и посмеивался над его совершенно несмешными шутками.

«Опять плоские гадости травит!» – с неудовольствием подумала я.

Гордей отвечал за пиар и был связан со многими газетами и издательствами, даже в телекомпаниях у него были свои люди. Нужный человек для Димы. В свободное от дел время он любил рассказывать истории из жизни, обычно с пошлым контекстом, и подкатывать к девушкам. Подкатывал он и ко мне, когда я работала в приемной.

– Знаешь, доченька, твой Дима вызывает у меня беспокойство!.. – смущенно сказала мама, доставая из сумочки пудреницу. Оглядевшись, она удостоверилась, что в широкой дамской комнате с диванчиками и искусственными цветами в вазонах мы стояли одни. И, даже не открыв пудреницу, сунула ее обратно, – Он… всё-таки скользкий тип. Миллионер, одним словом… Мне кажется, он обманывает тебя.

– Ма-ам!.. – этот разговор уже был как-то между нами. Сразу после помолвки, – Ты мне уже сто раз говорила, что не доверяешь Диме. А потом сама же сказала, что он влюблен.

– Да, – мама чувствовала неловкость, касаясь тонкой темы взаимоотношений. Но промолчать не могла, – Я уже говорила тебе, что не буду лезть в вашу семью. Я и не собиралась. Всё у вас прекрасно: путешествуете, развлекаетесь… В деньгах, опять же, ты не нуждаешься.

– …И благодаря знакомствам Димы папа нашел хорошую работу, – с улыбкой подсказала я.

– Верно. – Мама закусила нижнюю губу, – Он хороший парень. Щедрый и к тебе хорошо относится… Думаю, и отцом он будет заботливым.

– Мама, я не беременная. Мы решили пожить годика три для себя.

– Угу… – с некоторым сомнением кивнула мама. – Все эти новомодные «пожить для себя»!.. А детей разве не для себя рожают?.. На твоем месте я бы не откладывала это в долгий ящик. Как бы чего не вышло…

– А что может выйти, мама? – я подошла к родительнице поближе и прошептала: – Ты что-то знаешь?

Несколько длинных тяжелых мгновений мама решалась. Сказать откровенно, в лоб, без прикрас – для неё это было трудно. Как резануть себя по пальцу или сорвать прилипшую к ране бинтовую повязку. Больше всего на свете мама любила деликатность и такт. И меня к этому с детства приучала. Зачем ранить чувства, если можно сказать витиевато или намекнуть? Я же пошла в отца и предпочитала всегда услышать правду.

И теперь, стоя напротив нее и глядя в голубые чуть подернутые слезами глаза, я понимала, что сейчас случится что-то непоправимое. Жуткое!

– Ты видела, как он смотрит на ту женщину? – всё-таки выдавила из себя мама.

– Какую?

– В золотом платье… – мама сжала маленькие ручки в кулачки и подавила всхлип, – Даже нас не стесняется, негодник!

Когда я осознала, о ком идет речь, и в чем, собственно, дело – рассмеялась. Облегчение разлилось во всех мышцах теплой волной. И я поняла, что всё это время стояла не дыша, в напряженном ожидании.

– Мам, ты не права… Это Виолетта, наш сотрудник.

– То, что она – его сотрудник, я даже не сомневаюсь. Но почему он ведёт себя так откровенно?.. Это верх бестактности!

– Наверное, тебе показалось, мам… Он просто уделяет внимание гостям. И ей в том числе… Всё-таки, она директриса юристов! – я обняла маму за плечи и поцеловала в висок, – Так что никакой проблемы тут нет!.. Идём?

– Ну, если ты так считаешь… – пробормотала мама, и мы вернулись в зал.

А там… проходил парный конкурс с танцами. И мой Дима танцевал с директором HR-департамента. Не скажу, что раньше я бы приревновала мужа к этой пожилой подтянутой женщине пятидесяти лет, но вот теперь… я стала замечать тревожные и возмутительные детали. Будто на мои глаза надели волшебные линзы, и я могла видеть то, что обычно скрывалось от моих глаз.

Например, то, как свободно Алина Петровна положила руку на ягодицу моего мужа, а потом прихлопнула ладонью её. Или как невозмутимо она приближает свое лицо к его и улыбается. Ни капли смущения!

– Что это за танец?! – в ужасе шепчет стоящая рядом со мной мама.

– Конкурс танцев. Кто во что горазд, – глухо отозвалась я. – Смотри, дядя Ваня тоже танцует что-то немыслимое…

– Это рок-н-ролл, – возразила мама, – И он не касается интимных мест этой вашей Виолетты.

И вправду, танец мужа и кадровички был не в пример пикантнее.

А потом они сменили партнеров.

– Зрители, приготовиться! Мы оцениваем лучшую пару за вечер! – провизжал в микрофон довольный донельзя ведущий, – И… меняем музыку. Теперь… танго!

Виолетта положила руку на плечо Димы, страстно заглянула ему в глаза, якобы под влиянием танца и… прижалась всем телом к его груди. Дима не отодвинулся, не вздрогнул, пораженный этой фривольностью, а принял, как должное.

Будто он уже прижимал её к себе, его руки знали и обнимали её.

Озарение ударило меня словно молнией. Не отрывая взгляда, я смотрела, как мой муж танцевал с любовницей. Да-да! Теперь мне стало очевидно, что между ними что-то было. Определенно, страстное и долгое – не простая интрижка.

Оставалось выяснить, прекратилось ли это после нашего брака. Или он до сих пор ходит налево?!

– Боже! – раздался пораженный вздох-полу всхлип мамы. Она тоже всё поняла, теперь уже без сомнений. Окончательно. И зажала себе ладошкой рот, чтобы больше не издавать никаких звуков.

Мне и самой хотелось закричать, окликнуть их, остановить. Но я не могла это сделать при такой толпе народа. Мои родственники, его… Партнеры по бизнесу. Я не могла опозориться на весь мир.

Поэтому я взяла себя в руки и прошла на свое место за столом.

Внимание гостей было приковано к танцующим парам, и после некоторых колебаний, я подтянула к себе лежащий на белой скатерти телефон мужа.

Никогда раньше я бы не посмела коснуться его мобильника, так как считала слежку за мужчиной делом низким и неблагородным. Не любишь – уходи. Не веришь – спроси и удостоверься. А если в семье нет доверия, то это и не семья вовсе, а так, пародия…

Дима тоже так считал. Как и я, он не блокировал телефон. Не ставил пароль, никак не защищал его от мошенников.

«Там ничего важного нет» – улыбаясь, говорил он.

Смахнув картинку-заставку с нашего медового месяца, я почему-то не стала читать смски, заходить в соцсети и проверять его контакты. Она там была, причем на вполне «рабочих» основаниях. Это было понятно.

Мне хотелось доказательств. Визуальных. Таких, чтобы я ни секунды не сомневалась и не оставляла ни малейшей лазейки для мыслей «а вдруг я не так всё поняла?».