Цитаты из книг автора «Виктория Ледерман»

Воспитание – это когда с тобой разговаривают на равных, относятся к тебе как к человеку, а не как к безмозглому щенку. И не говорят, что ты еще никто, потому что тебе только одиннадцать. И не думают, что взрослые всегда правы, потому что они взрослые.

Я упрямо сдергиваю с головы все заколки с бабочками, ягодками и прочей ерундой.

Мы же знаем, какие они все козлы. Но все равно будем в них влюбляться и из шкуры выпрыгивать ради них. Против природы не попрешь!

– Я останусь с тобой, хочешь? – спросила я, стараясь сымитировать хрипловатый голос с учащенным дыханием. – Куда ты меня повезешь? – А куда бы ты хотела? – нейтрально поинтересовался он. – С тобой – куда угодно! – выдохнула я и, по-моему, перегнула палку. Но Саня этого, кажется, не заметил. Мужики вообще существа доверчивые и недалекие. Они уверены в своей неотразимости и очень удивляются, когда по их первому желанию женщина вдруг не шлепается к их ногам, как подстреленная дикая утка.

Мама не переносила, когда посуда не мылась сразу же после того, как была использована. По ее мнению, отправив последнюю ложку в рот, нужно вскакивать, нестись к раковине, без промедления мыть тарелку и эту самую ложку и только тогда спокойно существовать дальше.

– Трудно жить, когда никому не веришь, правда?

А зачем вы кресло пилите? – несмело поинтересовалась я. С идиотами надо быть настороже. На то они и идиоты, чтобы вести себя непредсказуемо. Кто его знает, вдруг этот вопрос его оскорбит и он кинется на меня с пилой?

Все, что я хочу, – это прокрутить пленку назад и вырезать из нее тот момент, когда ты познакомился со своей женой. И порвать этот кадр на мелкие клочки. А потом сжечь. А потом развеять по ветру. И мне нисколько не стыдно, что я такая черствая эгоистка!

присмотрит за тобой. И уроки проверит. Да и тебе не будет одиноко, – сказала мама. – Всё-таки целые сутки… – Не надо мне никакой Наташи, – твёрдо заявил я. – Я уже взрослый. Я и сам прекрасно справлюсь. – Знаю я, как ты справишься. Будешь допоздна играть в компьютер, а потом проспишь школу. – Не просплю. И играть не буду. Нет, конечно, я поиграю, но совсем чуть-чуть. А потом буду делать уроки. И спать лягу вовремя. – Что-то верится с трудом, – сказала мама. – Дима, я ведь даже разбудить тебя не смогу. Мне утром некогда будет звонить домой. – Я заведу будильник. И сам проснусь. Вот оставь меня одного, и тогда сама всё увидишь, – сказал я. – Когда я всё сама увижу, уже поздно будет, – вздохнула мама, но Наташе звонить не стала. На следующий день мама разбудила меня, покормила завтраком и рассказала, что́ мне есть на обед и на ужин. – Приду завтра утром, в половине девятого. И если ты ещё будешь не в школе, тебе достанется на орехи, – предупредила она перед уходом. – Больше я тебе не поверю, и впредь ты будешь оставаться только с Наташей. – Всё будет в порядке, – заверил я маму. – Что ты так волнуешься?

полные ноги в коричневых чулках и черных немодных туфлях на платформе.