Цитаты из книги «Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера»

Политическая самостоятельность, отсутствие подчиненности, а именно: неприкосновенность территории, нерушимость границ, невмешательство во внутренние дела, равноправие во внешних сношениях, право на обороноспособность – вот критерии независимости.

На современном этапе в мире насчитывается более 2000 суверенных наций[45] и народностей, но собственной государственностью, т. е. территориальной и политической организацией, обладают всего лишь 193 государства – члена ООН.

Одновременно националистов вполне устраивают основные тенденции современного мира: глобальное неравенство (для них это лишь очередное подтверждение неравенства рас), секуляризация (как либерализм, так и национализм предполагают вторичность религии по отношению к собственно либеральным ценностям или нации), неприкосновенность личности и частной собственности, рыночная экономическая система.

Однако, по меткому замечанию французского эксперта салазаризма Жака Жоржеля, «хотя право иногда успешно сопротивляется и даже одерживает верх над политикой, ему всегда в итоге достается роль вечного побежденного», ибо «политические императивы обычно оказываются более могущественными, чем юридические соображения»[43].

Палестинской военизированной религиозно-политической организацией, использующей в своих идеологических установках иранскую концепцию «исламского правления» является «Харакат аль-Джихад аль-Исламий фи Филистин». Члены организации отстаивают идею создания насильственным путем на территории Палестины исламского государства по иранскому образцу

Поэтому «младотурки» приступили к формированию внерелигиозной системы объединения людей – этнополитической. Государство Османов превращалось в государство турок. Тем самым был дан толчок развитию этнического национализма арабов, созданию политических организаций в арабских провинциях империи. Этому процессу также способствовало принятие конституции, провозгласившей свободу слова

Ведь идеология ислама, панарабизма и национальные идеи – взаимоисключающие понятия. В то время как национальность предполагает лояльность народу на определенной территории, ислам и панарабизм выходит за рамки территориальных границ и устанавливает идеологическую и религиозную связь вместо политического и правового единства в рамках одной нации.

Напомним, что реформа в сфере религии, которую попытались провести после распада Османской империи турецкие власти во главе с Ататюрком, сопровождалась не антирелигиозными лозунгами, а ссылками на то, что в самом исламе, в случае правильной его интерпретации, имеется огромный ресурс для изменений, позволяющий ему соответствовать реалиям современного мира. Консервативность рассматривалась как нечто присущее исламу не как религии, а как социальному порядку. Однако тогда попытки турецких модернизаторов создать «новый ислам» по образу и подобию «нового христианства» провалились, что не в последнюю очередь было связано с фундаментальными различиями между исламом и христианством.

Вообще, большую часть концепций мусульманских теоретиков, имеющих отношение к государственному исламу, относят к трем течениям исламской политико-правовой мысли – традиционализму, модернизму (берущему начало с идей Абдо[67]) и фундаментализму. Отдельно отметим общинный ислам, который вовсе отрицает исламское государство, а также джихадизм, выступающий в качестве практики исламского фундаментализма

Допускалось сохранение института халифа, но влияющего исключительно на духовную сферу. Оправдать разделение духовной и светской исполнительной власти мусульманским правом затруднительно, поэтому реформаторы считали необходимым передать властные функции парламенту, так как идея народовластия содержится в самом исламском учении