ЕвВа противостояние Фаусту. Третья книга серии ВеЛюр

Зеркала. Гладкая, сверкающая поверхность, привлекающая и манящая глаз в любом возрасте, не зависимо от пола и личности человека. Мы красуемся перед ним, доверяем свои секреты, не стесняемся показаться такими, какие есть. Но что мы видим за толстым слоем, натертого до блеска «витриной» и запыленного от стены? Себя? То, что мы хотим видеть или то, что нам показывают? Что хранят эти холодные глянцы? Почему их завешивают при уходе души человека? Отчего расколовшись, зеркало несет беду? А может, оно предупреждает? Почему,…, почему? Эти «почему» и «отчего», могут расти и расти, а ответа мы не найдем. Ибо мы не сведущи в другой стороне нашей жизни, проходящей за тонкой гранью манящего стекла.

Кто Я?! Я Смерть! Хотя, вот это имя мне чуждо. Зовет меня так только лишь невежда, иль трус, кому неведомо мое значение. Я то, что не было, и то, чего не будет. Я – забытье, я – вечность, я – забвение, я – покой! Передо мною все равны. Со мною нет разделения. А жизнь твоя – она лишь Миг. Вспышка! Летишь, бежишь… Приду и нет ее. Иди со мною, без раздумья. Что может дать тебе ОНА: боль, слезы, унижение?… Жизнь! Она несет в себе разруху, голод, отчуждение. Смелей, иди ко мне! К чему тянуть, ты же знаешь, Жизнь полна лишь зависти и самосожжения. К тому же, делит всех на правых, и виновных, на жертв и на убийц, на бедных и богатых. А я равняю всех и всем даю упокоение. Не бойся! Я страшна лишь грешнику с холодной, мелкою душой. – она говорила, а от ее голоса у Вел бежали мурашки. Но, несмотря на это, душа оставалась спящей. – Молчит… Ты слышишь? Возразить не может. – О нет, Я не молчу… – Вел повернулась на голос. Бело-голубое одеяние второй маски увеличивалось, подплывая ближе и насыщалось всевозможными оттенками. Вел показалось, что она их не интересовала, что они продолжают вековой, беспрерывный спор, а она тут так, для баланса. – Я слушаю и восхищаюсь: твоей иронией, цинизмом, тонкой нелюбовью ко всему живому. Ты – пустота! Но я тобою восторгаюсь. Кто я? – Накидка подплыла совсем близко и еще недавняя серость под капюшоном, заиграла, засияла множеством красок и силуэтов, меняющихся с такой скоростью, что у Вел закружилась голова. И хотя маска продолжала отвечать подруге, Вел поняла, что к ней она стучится: – Возможно, ты права: Я – миг, искра и всплеск! И все же, я тот первый звук, тот первый луч. Я – капелька росы, пылинка в солнечном луче, пыльца в цветке. Рождение зари, шуршание листвы и птичье пенье! Я – радуга, былинка, ветерок. Я тот короткий, робкий поцелуй, едва коснувшийся руки, а пробудил, заставил трепетать твое нетронутое тело, и твою большую душу. Я – Жизнь! Я всем полна… Иди за мной, верни себя!

Одержимый. Само слово выводит нас на параллель – Безумный, бесноватый. Но разве мать, любящая дитя, оберегающая и посвящающая саму себя именно ему может быть безумна? Женщина, оставляющая свое общественное положение и следующая за возлюбленным, становится бесноватой? Мужчина, отбрасывающий свое «Эго» во имя счастья любимой, может быть смешон? Нет! И еще раз Нет! Хотя наша жизнь полна параллелей