© Злобин В.А., 2014

© «ПРОБЕЛ-2000», 2014

Сердцебиение

 
Что такое стихи и поэзия?..
Для кого-то – любовь и печаль.
Для кого-то – хожденье по лезвию,
Когда жизни постылой не жаль.
 
 
Этим видятся крылья могучие
И полёт высоко над землёй.
Те взволнованы: слёзы горючие
Льются тайно над чьей-то бедой.
 
 
Ну а этот, восторгом охваченный,
Суждено ему в бездну упасть.
И останется долг неоплаченный,
И погаснет безумная страсть…
 
 
Пусть в душе кутерьма и распутица.
Погоди, не спеши ты к реке.
Всё увидит, поймёт и заступится
Муза мудрая с кружкой в руке.
 
 
Разве есть у кого-то сомнение,
Что поэзия – ритмы, стихи –
Человечества сердцебиение,
Где божественны даже грехи?..
 

Краски

 
Ищу себя я снова в облаках.
Не на земле мой затерялся замок.
Лечу к нему и каждый полустанок,
Что светлый храм в эдемовых садах.
 
 
Вам не понять такого состоянья.
Оставьте эти краски для меня.
Без них я не могу прожить и дня,
Да есть ли жизнь, где нет очарованья?
 
 
И если даже тленом стану вновь,
Пылинкой кану в сумрачные дали,
Я сохраню земли моей печали
И звёзд высоких чистую любовь.
 
 
Влечёт нас тайна вечности бездонной.
В иных мирах, быть может, нам опять
Всё это приведётся созерцать
И сердцем замирать перед Мадонной.
 

Ночные уроки

 
И снова чудесные трели в ночи.
И я отворяю окошко.
Соловушка, милый, меня научи
С тобой полетать хоть немножко.
 
 
Известно, дружочек, ты розой пленён.
А там, где любовь, – вдохновенье.
Увы, я любимой дарю только стон –
Несмелой надежды волненье.
 
 
Ни ямб, ни хорей не помощники мне,
Мелодию сердце питает.
Беседу веду я с тобой при луне,
И сердце тебе подпевает…
 
 
Но струнам моим не хватает огня,
Зовущего в светлые дали.
И кто же, и кто же научит меня
Петь песни – без слёз и печали?..
 
 
И снова знакомые трели в ночи.
И я оживаю мгновенно.
Соловушка, друг мой, меня научи
Петь милой, как ты – вдохновенно.
 

Женщина

 
Когда «Песнь песней» Соломона
Слагалась в царственных дворцах,
Превыше Бога и Закона
Любовь восславилась в сердцах.
 
 
Не меркнет издревле сценарий:
В любовном трепете уста,
И между спелых полушарий
Как луч, распятие Христа.
 
 
И смотрит старец умилённо:
Се – жизнь, и в яви, и в мечте.
Её несёт в себе Мадонна,
И с ней Спаситель на кресте!
 

Пицунда

 
Набегает и ласкает
Шаловливая волна.
Уж она-то точно знает:
Я – один и ты – одна.
 
 
Позади печаль разлуки,
Впереди – восторг вдвоём.
Я беру тебя на руки
И несу за окоём.
 
 
Очарованы пустыней,
Поплывём туда с тобой,
Где у самых крайних линий
Солнце сходится с водой.
 

Отрадное

Вере Д.

 
И вновь лечу в Отрадное
К тебе, моя отрада.
Ах, будь она неладная,
Высокая ограда.
 
 
Ворота неприступные
Холодные, как скалы.
И стражи неподкупные
И злые, как шакалы.
 
 
Но пусть тебя, красавица,
Всё это не тревожит.
Со всем твой рыцарь справится
И путь к тебе проложит.
 
 
В палатах белокаменных
Найдёт тебя, родную.
В объятьях нежно-пламенных
Умрёт от поцелуев;
 
 
Умрёт, чтобы воскреснуть вновь –
Продлить сердец восторги.
Придумал, верно, бес любовь,
Но любят только боги.
 
 
И вновь лечу в Отрадное
К тебе, моя отрада.
Не спрячет ненаглядную
Высокая ограда!
 

Вечернее сияние
^{Акростих}

 
Весною сердце полнится,
Едва тебя увижу.
Рыдается и стонется,
А осень – ближе, ближе.
 
 
Восторгом вновь охваченный,
Ищу я новой встречи.
Как дорого оплачены
Те годы, что растрачены…
Осталось лишь на сдачи нам
Разжечь огарок свечи.
 

1991 г.

В лодке

«И за борт её бросает…»

Из песни о Стеньке Разине

 
Помнишь, как мы ворковали в экстазе
(В борт ударяла ревниво волна):
«Милый скажи, ты посмел бы, как Разин?..»
«Что ты, моя дорогая княжна!..»
 
 
Мир, как рептилия, однообразен,
Лодку давно не качает волной.
Я уж, наверное, мог бы, как Разин,
Да ведь осталась ты той же княжной!
 

Прикосновение к раю

 
Когда-то мы не знали лени.
Чтоб погасить ненужный спор,
Я обнимал твои колени
И слушал сладкий приговор.
 
 
Когда-то мы не знали скуки.
Едва замечу, ты взгрустнёшь,
Я зацелую твои руки,
И вечер будет так хорош!
 
 
Когда-то мы не знали фальши.
Едва случится в нотах сбой,
Мы посылали их подальше
И были вновь сами собой.
 
 
Когда-то мы не знали горя.
Купаясь в речке, за мостом,
Встречали утренние зори
В покоях царских под кустом.
 
 
Когда-то мы святыми были.
Любовь дарила всюду рай.
Мы сердце в чистоте хранили
И пили счастье через край…
 
 
Ты скажешь: почему «когда-то»?..
Упрёк понятен, нету слов.
Коль только время виновато,
Я время повернуть готов!
 

Жизнь

…Вечный колокол в небе гудит.

Лев Котюков

 
Я Пылью был космической,
Кометой и Звездой,
Зарядом электрическим
И Камнем и Водой.
 
 
Я был зелёной Травкою
И стройным Топольком,
Был крошечной Козявкою
И жертвенным Быком.
 
 
Смотрел на мир Цыплёночком
И Соколом летал.
И, наконец, Ребёночком
К груди родной припал.
 
 
На Дерево познания
Я устремил свой взгляд,
А там – одни страдания
И нет пути назад.
 
 
Зато осанна слышится:
Природы я венец.
А мне так трудно дышится,
Ужели всё – конец?
 
 
Ужели солнце ясное
Теперь не для меня
И мне Земля прекрасная
Не передаст огня?
 
 
Не мне же ночью лунною
На берегу ручья
Ласкать русалку юную
Под трели соловья.
 
 
Не мне терзаться ревностью,
И на судьбу роптать,
И восхищаться древностью,
И плакать, и мечтать…
 
 
Нет! Буду, несомненно, я
Вновь Травкой, пить росу.
И через всю Вселенную
Жизнь снова пронесу.
 
 
Душа, на миг уснувшая,
Огнём займётся вновь.
И, вспомнив всё минувшее,
Взыграет в жилах кровь.
 
 
Над тихою могилою
Я воспарю, как Бог.
И снова встречу милую…
Да, Мир не так уж плох!
 

Весёлая песенка

 
В воде играет зайчик.
Саратов за кормой.
Увозит нас трамвайчик
На остров голубой.
 
 
И солнышко над нами
Раскинулось костром,
А я в большой панаме,
С лопатой и ведром.
 
 
Построю там, на пляже,
Для мамочки дворец.
И папа важно скажет:
Какая молодец!
 
 
Но Волга подкрадётся
И смоет всё волной.
А мама рассмеётся:
Пора, дитя, домой.
 
 
А мне, ах, так обидно,
Ну, просто нету слов.
Поплакать бы, да стыдно,
Тут столько женихов!..
 
 
В воде играет зайчик.
Саратов – вдалеке.
Увозит нас трамвайчик
От сказки на песке.
 

Видение

Е.М.

 
Смотрю на небо – сам не свой.
В восторге сердце замирает.
Там, рядом с утренней звездой,
Малютка звёздочка играет.
 
 
Пусть свет пока не так силён,
Но мне уж видится картина,
Как озарится небосклон
Созвездьем Лена – Ангелина.
 

3 октября 2013 г.

Она и я

 
Согласен, было бы ошибкой
Нам избегать высот земных,
Когда небесною улыбкой
Наш ангел покоряет их.
 
 
Ищу спасительного плена,
Повсюду следую за ней.
Она – Сапфо, она – Елена,
А я – Парис, а я – Алкей,
Ромео, Искуситель-Змей…
Пленённый розой соловей
(Ну и хватил же, дуралей!).
Мечтать под старость не грешно,
Но только грустно и смешно!
 

Прости и прощай

 
Помню голос тревожный,
Слёзы в печальных глазах.
Глупый я был, безбожный,
Тот ещё вертопрах.
 
 
Сердцем плакала тихо:
«Свидимся ли? Обещай!»
Я улыбнулся лихо:
«Чао, не унывай!..»
 
 
То-то било, швыряло
Плот неустроенный мой.
На берегу стояла
С болью ты и мольбой.
 
 
Сгинул парус разбитый.
Где ты, мой ласковый май?
Кровью пишу: прости Ты…
Слышу: «поздно, прощай!»
 

Песенка Анны-Марии
^{Колыбельная}

 
Два имени прекрасных в себе соединя,
Ребёнок сладкогласный, ты радуешь меня.
 
 
Едва Ани-Марии заслышу голосок,
Все горести земные слетают, как песок.
 
 
«Ау» – по телефону, в ответ: «уа, viva!».. –
Малютку – примадонну приветствует Москва.
 
 
Над Волгою метели, вода ушла под лёд.
А в тёплой колыбели красавица поёт:
 
 
«Вот солнышко пригреет, весна прогонит лёд,
С Антоном и Андреем ступлю на пароход.
 
 
Какие там вопросы? Мне чин от неба дан:
Братишки, вы – матросы, а я – ваш капитан.
 
 
По Волге, по широкой, кораблик поведу,
И там, в Москве далёкой, бабуленьку найду.
 
 
Скажу ей: баба Вера, такие вот дела:
К тебе я кавалеров, двух братцев привела.
 
 
Они – опора наша, защита и броня.
Их молоком и кашей корми, как и меня.
 
 
Бабуля нас обнимет и скажет: ну-ка, дед,
Пусть кашка поостынет, а нам подай конфет.
 
 
Под «Мишку косолапого» мы молочка попьём,
И песню о Саратове весёлую споём!..»
 
 
И вновь