Читать книгу «Река времени. По следам моей памяти» онлайн полностью📖 — Виктора Ярошенко — MyBook.

Виктор Николаевич Ярошенко
Река времени. По следам моей памяти

Моим родителям и Оксане посвящается


© Ярошенко В.Н., 2021

© ООО «Агентство Алгоритм», 2021

Введение. Ни дня без строчки

Примерно до 60 лет я был прилежным и успешным экономистом, организатором, администратором, а затем вдруг что-то произошло, как будто поменялись местами во мне некие магнитные поля, и я стал упорным кропотливым аналитиком, писателем-мемуаристом. Быть может, эти мемуары станут моим маленьким вкладом в историю Отечества; такое занятие, полагаю, на сколько хватит сил, займёт моё время и мысли на всю оставшуюся жизнь…

Я совершенно уверен, что всё то, что происходит с нами на этом свете, имеет свои причинно-следственные связи, ничего не бывает просто так: всё зачем-то нужно, всё почему-то случается, а главное, что всё это – расплата за что-то очень важное… Ведь «Если звёзды зажигают, значит это кому-то нужно…» И если обернуться на прожитые годы, то каждый из нас имел тысячу и одну возможность сделать что-то очень существенное, добиться хоть какого-то успеха в этой жизни, но по разным причинам не все эти шансы реализовали. Когда же приходит время подводить итоги прожитого, и мы направляемся к неизбежному, как писал В. Высоцкий «вечному приюту», то начинаем охать и кусать локти. Отсюда у некоторых из нас появляется необходимость ещё раз пристально взглянуть на прожитые годы – так появляются мемуары, уникальный литературный жанр, который не только освежает память, но и позволяет пофилософствовать, посомневаться и даже поспорить с самим собой. В тексте мемуаров вдруг сам обнаруживаешь, что миром правит не только любовь, как поётся в одной популярной песне, но ещё и – ненависть, ревность и зависть… Чёрное и белое, – полосы дней и событий, которые так тревожили или радовали нас, могут превратиться просто в серые будни необратимого хода нашей российской истории…

Эта книга – своего рода попытка взгляда изнутри на драматические события новейшей истории нашей страны: на бестолковых политиков и коррумпированных чиновников, заблудшую интеллигенцию и жадных бизнесменов, которые со стороны читателю могут видеться совсем иначе, чем автору. В книге нет особых сенсаций, разоблачений, нет «жаренных фактов», нет исповеди или и душевного стриптиза. Люди и события не подразделяются на правых и виноватых. Я сам был заместителем генерального директора крупного объединения, в котором работали несколько тысяч человек, народным депутатом и членом двух российских правительств, торгпредом во Франции. По себе знаю, что всё не так просто и однозначно в управлении и принятии решений, как часто изображают наши журналисты и политологи.

Ассоциативная память перебирает один за другим различные факты, выстраивая их в цепочку событий, тогда значимых, а сейчас, быть может, – нет; которые складываются в большую, всегда неоконченную мозаику современной российской истории. Наш мозг, подобно компьютеру, обладает колоссальным объёмом механической памяти, возможно, он помнит практически все перемены, тексты, лица и события нашего бытия. Но природа не дала нам права легко считывать всю записанную в памяти информацию. Поэтому только иногда, в силу каких-то причин и обстоятельств нам удаётся вдруг считать в памяти этого загадочного мозга-компьютера некую уникальную, давно записанную и совсем забытую информацию… И, напротив, как каждый компьютер, наш мозг, засорённый «вирусами» и «спамами» стрессов и перегрузок, может дать сбой, затереть или сделать недоступной какую-либо явную и важную для других наблюдателей информацию. Так что не судите строго.

Одним из многих тысяч примеров прямо противоположного отношения разных людей к одному и тому же человеку является фигура И.В. Сталина: для одних он всегда будет спасителем Отечества, «эффективным менеджером», а для других – людоедом и жестоким тираном. Или, например, Майкл Джексон. Для меломанов и почитателей его таланта он обожаемый «король поп-музыки», а для многих других – мерзкий педофил. Ещё один пример – отношение к семье первого мэра Питера: для одних они являются достойной подражания семьёй новой демократической России, другие считают, что не было ещё в России более коррумпированной и гнусной семейки…

Каждый этап нашей жизни приносит свои испытания и свои радости, очарования и катастрофы, своё, проверенное временем, понимание людей и событий. Биологически все важные персонажи, о ком идёт речь, – одни и те же физические субъекты, а отношение к ним у читателей может быть прямо противоположное. Значит на самом деле причина не только в них, но в нас – в нашей осведомлённости и образованности, воспитании и политических взглядах, в умении или неумении мыслить логически, проверять и перепроверять подаваемую информацию, отличать компромат от подлинности… Что уж говорить о менее заметных личностях в разных областях нашей жизни: политике, экономике, истории. Одним словом, чтобы не разочаровываться в людях, не надо в них очаровываться – старый вывод напрашивается сам собой: не создай себе кумира…

Однажды в далёкие советские времена я увидел по телевидению интервью с известной писательницей и историком Мариэттой Шагинян. Она была известна в основном благодаря своей тетралогии «Лениниана», написанной при непосредственном участи и консультациях Надежды Крупской. Участие Крупской придавало книге элемент надёжной правдивости и документальности. Среди хвалебных работ о семье Ульяновых это было самое серьёзное. Сталиным книга была немедленно осуждена и запрещена, а Шагинян и Крупской вынесены выговоры и порицания. Было даже соответствующее решения ЦК ВКПБ. Суть претензий Сталина, в частности, заключалась и в том, что по информации официальной и многолетней жены Ленина Надежды Константиновны Крупской, Ильич совсем не был великороссом, а скорее наоборот. Исследования Шагинян невольно нарушали придуманную сталинскую довольно стройную причинно-следственную «русскую» связь трагических для России событий октября 1917 года.

Сталин и сам был большим писателем и теоретиком (см. многотомное «Собрание сочинений»), и в своих трудах популярно объяснял рабочим, крестьянам и трудовой интеллигенции кто, что и почему всё «это» сделал с их необъятной родиной. Крупской же впервые было указано на то, что в книге озвучили сведения, что по матери Ильич был Бланк, ну а таких русских фамилий в империи отродясь не бывало. Эта тетралогия очень напрягала Сталина, поскольку после октябрьского переворота 1917 года некоторые сионисты откровенно назвали эти события «национально-освободительной борьбой еврейского народа». И это в то время, когда вождь всех народов, в свою очередь, упорно позиционировал всему миру октябрь 1917 года как «великую русскую революцию». Поэтому последовали предсказуемые репрессии и против самой тетралогии о семье Ульяновых, и против её незадачливых авторов, которые не уловили особенностей политического момента.

Такая же «запретная» судьба ждала книгу Карла Маркса «Секретная дипломатия XVIII века», которая в СССР вплоть до перестройки, когда скрывать уже было нечего, не издавалась (Marx Karl. Secret diplomatic history of eigtheen century. London, 1899). В этом опусе он оскорбительно высказывался о России и наивных русских, которым, по иронии судьбы, удалось навязать пресловутый марксизм.

Но дело не в этом, это так, художественное отступление (уже в 1972 году за свое исследование Шагинян получила Ленинскую премию от Брежнева, который в отличие от И.В. Сталина, не понимал, какого джина он выпускает из бутылки). В своем телеинтервью Шагинян среди прочего рассказала о многолетней кропотливой работе над книгой. То, что мне особенно понравилось и запомнилось, это её метод работы по принципу «ни дня без строчки», – именно такой принцип я взял для себя на вооружение.

Когда пишется серьёзная исследовательская работа, нельзя торопиться, иначе в спешке и желании как можно скорее ознакомить окружающих со своими мыслями, можно легко ошибиться. В этом случае выводы окажутся слишком легковесны, не очень аргументированы или даже ошибочны. А более тщательная работа, как утверждала М. Шагинян, занимает много лет, в течении которых надо кропотливо и методично работать, погрузившись в тему исследования, каждый день по крохам добавляя, что-то новое. Отсюда и её полезная формула, которой я стараюсь придерживаться всю жизнь: «ни дня без строчки». Это не означает, что каждый день я писал статью эту работал над книгой, но каждый день я оставался в теме, делал заметки, работал в личном архиве… Постепенно отдельные заметки формировали, как я их называл, «тетради» – маленькие кирпичики будущей конструкции, а те, в свою очередь, – «папки». Это очень интересно и полезно, всплывает и фиксируется давно забытая информация.

P.S. Добавлю для внимательных читателей моей книги: некоторые фамилии и имена участников событий умалчиваются или были изменены по их просьбе, либо по соображениям безопасности, этики, либо во избежание склочных судебных разбирательств обидчивых самовлюблённых персонажей. Любые совпадения имён, отчеств и фамилий (за исключением моих родных и близких) случайны, это однофамильцы, полные тёзки, либо вымышленные персонажи, похожие на реальных людей… То же касается и фотографий, рисунков, коллажей и прочих наглядных иллюстраций, если таковые будут размещены в данном издании.

Часть I. Всё течёт, всё изменяется

1.1. Отчий дом

Жизнь прожить – не поле перейти

Очень быстро и неумолимо течёт река времени, с каждым годом превращаясь в стремительный поток, который несёт нас, как пел Высоцкий, к последнему приюту. За 75 лет уже столько воды утекло, столько было событий разного масштаба… Начинаешь понимать, что жизнь состоит из бесконечной череды больших и малых дел, причём, значимость и масштабы этих дел постоянно меняются в зависимости от различных обстоятельств, возраста, семейного положения, здоровья и прочая. Иногда то, что было очень важно и ценно вчера, оказывается сегодня просто фетишем, а то, на что не обращал никакого внимания, может оказаться чуть ли ни смыслом всей жизни…

Всё, что происходит с нами, имеет глубокий смысл, причинно-следственные связи: всё случается зачем-то, почему-то и за что-то… Поэтому очень хочется понять и не потерять себя в водовороте событий, не опоздать, обернуться на прожитые годы и успеть рассказать о тех, кто был рядом, что было и что не свершилось, о чём думал, сомневался и мечтал – написать историю своей жизни на фоне жизни других людей и истории нашей страны. Для этого начинаешь заглядывать в самые удалённые и сокровенные уголки своей памяти, вспоминать, перечитывать и анализировать прожитое. Я бы сравнил этот интересный процесс с разборкой на чердаке своего дома, в котором прожил 70 лет и куда складывал на всякий случай всё то, что имело относительную ценность и до чего не доходили руки, а сегодня стало безумно интересным.

Если серьёзно и честно писать книгу (особенно мемуары), если не подгонять её выход из печати к какой-то дате или юбилею, то следует отключиться от стереотипов, пересмотреть, перепахать многие собственные взгляды, симпатии и антипатии, быть может уединиться и отключить телефоны. Но всё это сделать очень трудно или почти не реально…

Ещё раз хочу подчеркнуть, что мемуары – это такой литературный жанр, которому в отличие от беллетристики противопоказана излишняя скорость, суета и пламенная страсть. Их надо писать долго и тщательно, обращая в прошлое спокойный и, по возможности, объективный взгляд. Это такая, можно сказать, разновидность «литературного блюда», которое должно готовится очень долго и подаваться холодным после того, как остынут страсти, а его качество и вкус будут многократно проверены временем… Мемуары – это не только воспоминания о прожитых годах, событиях и людях, но и некоторые философские мысли и рассуждения вслух, которые раньше по разным причинам не произносились.

Книга не писалась к какому-то юбилею, не была никем заказана или поручена. Я писал её не ради денег, спокойно и с удовольствием, вспоминая и перелистывая заново прожитое, споря с самим собой, друзьями и оппонентами. Долго ли я её писал? И, да и нет.

Есть такая притча: на художественной выставке журналист спросил всемирно известного художника, как долго он писал картину, которой все так восхищаются. Художник подумал и ответил: всю жизнь.

– А вот и нет, – возмутился журналист, – я знаю от ваших знакомых, что вы нарисовали её за несколько дней.

– Ну, хорошо, – согласился художник, – считайте, что всю жизнь плюс несколько дней.

Примерно также писалась и эта книга: всю жизнь накапливался, «переваривался» черновой материал плюс несколько месяцев ушло обработку, систематизацию и правописание.

С возрастом у меня (полагаю, не только у одного меня) постоянно менялось понятие о старости, оно, как линия горизонта, по мере приближения всё время удалялось. Когда я был ребёнком, то пожилыми людьми считал всех, кому перевалило за 20, а после двадцати прожитых лет – тех, кому за 50. После пятидесяти лет я, наконец, понял, что это лишь зрелая молодость, а старость – это где-то в районе после 70. Но когда мне исполнилось уже полных 70, то стало совершенно очевидным, что настоящая старость, а, точнее, мудрость, придут, наверное, между 90 и 100 годам. Поживём – увидим. Посмотрим, что же будет дальше, где истинный предел для удаления линии горизонта, ведь земля-то круглая, а жизнь, не считая земной, вечна.

Большое место в воспоминаниях, естественно, занимают родители. До конца восьмидесятых годов по-настоящему историю своей семьи почти никто не знал… Заговорщики-большевики совершили в октябре 1917 года государственный переворот под лозунгами строительства государства «диктатуры пролетариата». Поэтому всё население СССР в разделах о происхождении бесконечных анкет и автобиографий вынуждено было поголовно писать «из рабочих» ну, в крайнем случае, «из беднейших крестьян». Не понятно при этом, куда же подевались остальные 60 % затурканного населения. В противном случае, если анкета была не рабоче-крестьянской, то получить квалифицированную работу, высшее образование, обеспечить себе и детям сносное существование было практически невозможно. Поскольку в официальных документах было записано «из рабочих и крестьян», то родители с детьми не очень-то откровенничали дома насчёт своего истинного происхождения и прошлого, а уж тем более прошлого дедушек и бабушек. Свежи ещё были воспоминания о «подвиге» Павлика Морозова, которого система коммунистического воспитания толкала доносить на своего отца…

Наша семья в этом смысле также не была исключением – никакой «лишней» информации о прошлом семьи дети не имели, это могло только помешать их будущей жизни. Я знал, что со стороны семьи матери – ни она, ни её родители – никогда не были коммунистами: членами КПСС, ВКП(б) и т. д. Хотя я не раз задавал наводящие и каверзные вопросы об их происхождении, что деду – Фабрину Ивану Максимовичу, что бабушке – Анастасии Ивановне, они до последнего вздоха хранили таинственное многозначительное молчание. Единственное, что я точно знал, так это то, что они коренные москвичи, а в 30-е годы их, как следует, «уплотнили», то есть, подселили в их квартиру ещё одну или две семьи.

Какие-то невнятные косвенные сигналы о прошлом их семьи и намёки о происхождении подавала мне мама, воспитывая меня строго и с определёнными полезными «интеллигентскими заскоками», привычками и навыками. Она почти 30 лет проработала заместителем директора Московского автомеханического техникума (МАМТ). Техникум готовил специалистов среднего звена, сейчас бы их назвали «синими воротничками», в основном, для таких машиностроительных предприятий, как Завод имени Лихачёва (ЗИЛ). Сегодня, в результате политика Гайдара, завод канул в лета, а тогда, в советские времена, был крупнейшим производственным объединением, на котором работали более 100.000 человек.

Сначала мама закончила МАМТ, затем Автомеханический институт и стала на всю оставшуюся жизнь бессменным заместителем директора по организационной работе и учебной части. Одновременно она преподавала там же черчение и ещё какой предмет, связанный с металловедением. Мне в некотором роде повезло, хотя мама и преподавала технические дисциплины, но она была настоящим опытным педагогом и знала, как убедить, заставить или увлечь меня делать то, что нужно делать в данный момент, а это, в свою очередь, помогло мне в будущем… Помню, связанный с её работой и воспитанием, один забавный случай. Как все городские послевоенные дети, я ходил в детский сад. Однажды, когда мне было лет 6, а сад по каким-то причинам не работал, девать меня было некуда, мама с разрешения директора взяла меня в техникум на свой урок черчения. Она решительно меня предупредила – смотри, не подведи… И я понял, что, наконец, мне предстоит серьёзное испытание. Когда мы вошли в аудиторию, я, как меня всегда учила мама, первый поздоровался, громко и уверенно сказал:

– Здравствуйте, – и так как народу была, тьма, добавил то, что часто слышал по радио и в кино, – товарищи.



На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Река времени. По следам моей памяти», автора Виктора Ярошенко. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Публицистика», «Биографии и мемуары». Произведение затрагивает такие темы, как «размышления о жизни», «воспоминания». Книга «Река времени. По следам моей памяти» была написана в 2021 и издана в 2021 году. Приятного чтения!