Морские повести и рассказы

Проза Конецкого вошла в мою читательскую жизнь довольно поздно, тогда, когда мне уже было крепко за тридцать и мальчишеский романтический ореол вокруг морской темы уже слегка поблек. Первым рекомендателем этого автора был мой друг-одноклассник, с которым когда-то давно вместе поступали в ТМУРП (Таллинское мореходное училище рыбной промышленности — он поступил, а я нет) и который читал книги Конецкого, находясь внутри морского дела, служа маркони на БМРТ в Мурманске и бороздя просторы Атлантики (в т.ч. и Северной Атлантики) месяцами в течение нескольких лет. Но тогда, когда он делился со мной этим советом, открытия книг Конецкого у меня не случилось по простой и прозаической причине — маленькая сельская библиотека (ибо на тот момент жизнь моя протекала в небольших воинских городках при ещё меньших населённых пунктах) не имела в своём "репертуаре" ни одной книги уже популярного и известного к тому времени мариниста. И потому первые знакомства с книгами ВикВика произошли уже гораздо позже, в начале 90-х: знакомства эти быстро переросли в дружбу и большую настоящую любовь к его творчеству.

За что мы любим книги Конецкого? О-о-о, ответ на этот вопрос может быть как очень простым, так и бесконечно пространным. И сложно будет расчленить это чувство на составляющие, как, впрочем, сложно, невозможно расчленить любую настоящую любовь и расчислить, из чего же она состоит…

Морская романтика? Да, конечно, в книгах ВикВика её хватает на любой изысканный и требовательный вкус. Тут вам и города и страны, и проливы-бухты, и дребезг и лязг портовых лебёдок, и гортанные крики грузчиков в иностранных портах, и путешествующие «зайцами» перелётные птицы, устало ночующие на корабле, и йодистый запах моря-океана…
Морские пейзажи? Безусловно, даже в название одной из книг всё это дело забито. Закаты и рассветы в открытом море, острова и атоллы, рифы и всевозможные пальмы, ропаки и торосы, ледовые поля и айсберги, альбатросы и пингвины Адели — вся бесконечная и ненаскучиваемая палитра видов и образов…
Интересные и яркие неординарные люди? Да только в одних "Вчерашних заботах" таковых наберётся более десятка. Ярких, неординарных и уникально-неповторимых. Уходящие в прошлое в силу некоторой замшелости, и молодые да рьяные, лощёные и молодецки подтянутые — и те и другие моряки до мозга костей и до состава крови, так и кажется, что убери из их крови всё лишнее, и останется там только морская горько-солёная вода…
Морской юмор? Ну как же без него. Юмор Конецкого непременная составляющая его путевых повестей и художественных рассказов. Юмор Конецкого даже вошёл в анналы советского кинематографа (нет, вероятно, ни одного человека, не смотревшего с той или иной долей удовольствия и искреннего смеха кинокомедию "Полосатый рейс"). И читая книги несравненного ВикВика, нужно быть предельно осторожным с горячими чаем или кофе, ибо велика опасность расплескать оные жидкости на самоё себя в приступах хохота…
Философия жизни?
Источник новых литературных имён и фамилий, которые можно смело вносить в списки своих хотелок с высшим рекомендательным тегом "от Конецкого"?
Разговор по душам, с открытым забралом и без лишней дипломатии?
Высшая требовательность автора к себе самому, к своим собственным книгам, страх самоповторов и тем паче самоцитирования?
Да, и это всё, и ещё много другое, неназванное или несформулированное.

Вот читаешь любую другую книгу, играешь в любую другую книжно-читательскую игру, переживаешь какую-то личную драматическую ситуацию, копаешь свой дачно-огородный участок, лопатишь что-то рабочее, сидишь в очереди в поликлинике — но всегда тебе греет душу мысль о том, что в твоём бессменном ридере, с которым ты практически неразлучен, есть папочка файлов с одним общим началом в названии — "В.В. Конецкий_..." Заветная папочка, которую ты в любой момент можешь открыть, кликнуть по любому файлу и уйти вместе с добрым другом и опытным проводником в далёкий рейс… то ли за доброй надеждой, то ли в ледовые брызги, оставив позади свои собственные вчерашние или завтрашние заботы и погружая себя между рифами и мифами…

Спасибо тебе, Виктор Викторович, ты по-прежнему с нами, наш капитан, а мы твоя бессменная команда…

…В.В. прочитал нам несколько страниц из новой рукописи, над которой работал. Потом закурил, задумчиво потрогал пальцем клавиши на машинке:
— Вот буква «я» сносилась. Наверное, от первого лица много пишу…

Анатолий Домашёв «Человек из морского пейзажа»
(в книге «Дорогой наш Капитан»)

Этот сборник — самая любимая у меня книга Виктора Викторовича Конецкого. Именно сборник: уж очень удачно он составлен, замечательно представлены в нём разные грани… ох, тривиальщина-то какая: «разные грани творчества». Скука. А написанное Конецким — ярко, очень индивидуально и в то же время, мне кажется, по-человечески близко любому читателю.

«Вчерашние заботы», роман-странствие — жанр, который Вик-Вик, в общем-то, создал сам для себя. Он действительно написан от первого лица, описывает вполне реальное плавание теплохода «Державино» от Мурманска до Игарки и обратно к Кольскому полуострову. Настоящие дни, часы, минуты, координаты, географические названия, радиограммы… Живые — очень живые! — люди, с которыми судьба сводит автора, отправившегося в арктический рейс не туристом, не журналистом, не «членом Союза» в поисках матерьяльчика — дублёром капитана, поскольку В.В. всю жизнь посвятил флоту. И литературе.
Не раз он подчёркивает: это, дескать, беллетристика. Художественное произведение. Не ищите, мол, буквальных прототипов, не пытайтесь узнать себя или старпома с систер-шипа в том или ином персонаже… Зачем это автору? Кокетством, интригой это не назовёшь, потому что доподлинно известно: узнавали. Обижались, и крепко. До того, что начинали ставить на пути писателя-моряка всевозможные барьеры: от цензуры его повестей до запрещения выходить в море. Матросиков-курсантов, помнится, наказывали за провинности: «Двадцать суток без берега!» А Виктору Викторовичу, недостаточно радужными красками рисующему портрет советского моряка, кара полагалась потяжелее: несколько месяцев без моря. Да разве он мог?..

Если же обогнуть все эти подводные течения, то «Вчерашние заботы» чудо как хороши, сочетая в себе репортажный стиль и юмор с трепетной романтикой, нежность души — с ярым сарказмом, удивительно точные зарисовки «с натуры» — с глубокими и важными размышлениями. И над всем, что бы ни говорил нам автор о «вымысле» — правда, правда, которая в те времена просто пугала многих (особенно критиков и редакторов, особенно выросших на манной каше «соцреализма»).
Лучшее во «Вчерашних заботах» — это, конечно, персонажи. При всех их человеческих и очень понятных недостатках в них просто влюбляешься и помнишь их годами, и радуешься узнаванию, много лет спустя перечитывая книгу. Обаятельный ворчун стармех Андрияныч, он же Ушастик, простушка-буфетчица тётя Аня, феерический перестраховщик, крепкий задним умом капитан Фома Фомич Фомичёв (ох, как досталось В.В. за этот образ!); матрос Рублёв, открывший в себе талант имитатора; мелькнувшая всего на паре страниц, но словно оставившая за собой светящийся след Сонька — острая на язык, насмешливая, непокорная; и даже старпом Арнольд Тимофеевич, от которого поначалу приходишь в ужас и тоскливое недоумение, смешанное с омерзением — но ведь узнаваем он, чёрт возьми, вот в чём штука…

Повесть «Третий лишний» — совсем другая по настроению. Словно туман окутал идущее на всех парах судно. Жизнь сталкивает нос к носу, да ещё на одном плавсредстве, с которого при всём желании деваться некуда, на одном капитанском мостике писателя и прототипа одного из его персонажей — причём выведенного явно не в радужном свете. Несладко приходится обоим. Неуютность, неприкаянность, ледяной холод — невзирая на тропические широты — дышат с этих страниц.
В какой-то степени эту повесть можно считать прямым продолжением «Путевых портретов с морским пейзажем», где и фигурирует капитан Ямкин.
«Фигурирует», а не «впервые появляется», потому что этого героя мы встретим и в других вещах В.В. Конецкого — и до, и после, равно как и персонажа, часто наиболее любимого читателями: Петра Ивановича Ниточкина.

Именно из уст Ниточкина мы «слышим» рассказы этого сборника: «…о психической несовместимости», «…о матросском коварстве», «…о морских традициях», «…к вопросу квазидураков». Рассказы Ниточкина — прямые потомки морской «травли»: они гротескны, смешны до чёртиков и в то же время поражают прицельным взглядом и доскональным знанием человеческой натуры в самых причудливых её проявлениях.
А ещё Пётр Ниточкин, по моему глубокому убеждению — альтер эго автора, что бы ни говорили нам критики о реальном прообразе… но об этом в следующий раз, тем более, что ещё одна книга повестей и рассказов Виктора Конецкого уже прочитана.
До эфира!

Имея только электронные версии произведений из этого сборника, я начала с веселых и по-моряцки острых рассказов Петра Ниточкина. И они мне очень понравились – тем, чем обычно нравятся матросские байки – «травлей» об опасной морской жизни и моряцкой смекалке, находящей выход из безвыходных ситуаций. Хотя голос автора – с его мрачноватым юмором и рефлексией уже здесь сплетается с этими матросскими байками, как воды реки и океана в устье.

Роман же «Вчерашние заботы» уже совсем другая история. Потом оказалось, что где-то еще имеется роман «Завтрашние заботы» - и это, видимо, своеобразная авторская перекличка. А также это одна из поздних вещей автора, где он пишет о своем прощальном (последнем?) морском рейсе по Северному Морскому Пути и где без прикрас раскрывает и технические и бытовые трудности, а также непростые взаимоотношения людей в многомесячном полярном плавании. Мрачноватый юмор местами переходит в сарказм, описания товарищей по плаванию подчас язвительны и грубоваты. Исчезла куда-то та теплота, с которой писатель обычно относится к своим, пусть и несовершенным героям, и на первый план вышла беспощадная мемуарная откровенность. Еще бы герои эти себя не узнавали впоследствии... Моя душа возмутилась такой «прозой» и если бы не обязательства перед соратниками по клубу, то мы с автором так и не познакомилась бы :))

Я полюбила его где-то к 200-й странице :)). В какой-то момент мне вдруг стал созвучен авторский голос, и глядя его глазами на красоты Полярного края я вспомнила, как сама, прожив уже почти два года в Заполярье, в первый раз увидела Северное сияние. Потом как-то раскрылись его герои – и «перестраховщик» Фомич, который сохранил своей осторожностью столько жизней, что все матери моряков должны за него молиться, и Саныч, твердо решивший стать капитаном, и даже Спиро Хетыч, не совладавший со своими страхами. А авторская рефлексия, поначалу казавшаяся не очень уместной в художественном произведении, стала понятна, как вздох сильного человека по уходящей яркой части жизни в преддверии неясной будущности.

А еще ВВ замечательный мастер маленьких зарисовок. И весь его роман, как бусы, состоит из нанизанных друг на друга рассказиков. Они перемешаны, как и в жизни – и смешные, как похождения Фомича в косметологической клинике и рассказ о Сусанне и старцах, и грустные, как керченская история про обретенного в вытрезвителе друга, который сумел избавиться от пьянки и пошел работать в службу медпомощи алкоголикам.

Частенько, выбрав интересный для себя и приятный круг чтения, мы со временем перестаем интересоваться другими жанрами и темами, а вот такие мероприятия, как клубные чтения, помогают открыть для себя новых авторов, «покачаться на других волнах» :))