с радикальными националистами, были политизированы и думали больше о «национальной идеологии сопротивления», чем о вопросах духовности и ритуала. Во второй половине 1990-х гг. быстрый рост числа неоязыческих общин и организаций расширил рамки неоязыческого дискурса. В это время некоторые из вновь возникших общин задумались о вопросах веры и занялись углубленными изучением народной традиции с тем, чтобы «восстановить» «исконные» верования и ритуалы. В этих общинах вопросы политики отошли на второй план, хотя религия все еще нередко смешивалась с идеологией. Это происходило потому, что одним из важнейших стимулов развития неоязыческого движения был и остается мучительный поиск идентичности. Та же причина вызывает у неоязычников агрессивное отношение к христианству, которое они в той или иной степени продолжают смешивать с иудаизмом. Наконец, третий важный этап в развитии неоязыче