Часть первая

Минск. Фармацевтическая фабрика. В складском помещении мужчина лет сорока в халате, не торопясь, загружает машину (рафик) медикаментами. Когда работа закончена, звонит по телефону:

– Кузовкова загрузил. Выпускайте, а я на обед.

Человек заходит за стеллажи, берет с полки сумку, достает бутылку кефира, бутерброды. Садится на один из ящиков и начинает есть. Слышится скрип двери, голоса (полушепот).

Голос 1-й:

– Сто ампул с морфием я приготовил. Вывезешь. Но встретить смогу только через два часа.

Голос 2-й:

– Как через два часа? В больнице я должен быть ровно через тридцать минут после того, как выеду за проходную

– А ты «сломайся», машина не новая.

Грузчик перестает есть, приподнимается и через щелку между ящиками на стеллаже видит шофера Кузовкова. Второй не виден, так как стоит за большим упакованным холодильником.

– Порядки здесь не я устанавливал, – возражает Кузовков. – Если сломаюсь, должен начальнику охраны сообщить по радиостанции, а он мгновенно пришлет помощь.

– А ты сломайся здесь, на фабрике, не выезжая за проходную.

Грузчик видит руку, которая протянула Кузовкову целлофановый пакет с ампулами. Шофер берет пакет.

– Хорошо, так и сделаю. Но это в последний раз.

– Сделаешь, еще как сделаешь, – смеется невидимый. – Денежки, сам знаешь, не пахнут. И не бросай ампулы в канистру с маслом. Вся квартира провоняла. Не квартира, а колхозный мехдвор, а я что тот тракторист…

– Ну уж нет! Как вывезу, так и вывезу. И вы ручки испачкайте. А квартиру – дезодорантом, дезодорантом, а туалет, куда масло сливаете, – хлорочкой, хлорочкой.

Грузчик на мгновение видит спину выходящего из склада человека. Шофер, бормоча, заходит в машину. Грузчик торопливо складывает недоеденный обед в сумку, ставит ее на место и тихо крадется к двери в подсобку, оттуда во двор.

– Виталий, где там твой Кузовков? – спрашивает грузчика охранник на проходной.

– Он такой мой, как и твой. Я свое сделал – и на обед. Могу и пивка попить. А Кузовкова не видел.

– Халат сними, в бар не пустят, – кричит вслед охранник. – И мне бутылочку прихвати, сочтемся.

Грузчик на ходу стаскивает с себя халат, скручивает его. Свернув за угол, почти бежит к телефону-автомату, торопливо набирает номер.

Первомайский отдел милиции Минска. В кабинете за столом сидит спортивного телосложения человек лет тридцати. Он печатает на машинке. Звонит телефон.

– Капитан Бусел слушает, – не сразу взяв трубку, представляется сыщик.

– Капитан, слушай и не перебивай, – грузчик звонит из телефона-автомата, – через два часа, – он смотрит на часы, – нет, уже через час сорок с фармацевтической фабрики, что на улице Светлой, будет незаконно вывезена партия наркотиков. Сто ампул морфия. Машина рафик. госномер 00 65 КМ. Шофер Кузовков… Ампулы спрятаны в канистре с машинным маслом. Шофер стар и слаб, чуть нажмешь – расколется, как гнилой орех.

– Кто вы? – спрашивает капитан. – Насколько я могу верить?..

– Твое дело, верить или не верить, – перебивает грузчик капитана, – но мне сказали, что ты мент умный и, главное, не продажный. Все, конец связи. Буду звонить, но не в ментовку, а домой. Телефон знаю, добрые люди нашептали, – вешает трубку грузчик.

Бусел набирает номер дежурного по отделу:

– Дежурка? Иванцов? Это Бусел. Мне нужна оперативная группа, срочно!

– Андрей Николаевич, рад бы, но не раньше, чем через полтора-два часа, – отвечает дежурный. – В Севастопольском сквере разбойное нападение, группа там работает.

Капитан зло бросает трубку на аппарат, сгребает все бумаги со стола и прячет в сейф. Закрывает свой кабинет и, идя по коридору, пробует войти в один кабинет, другой, третий – безуспешно, все закрыты. На первом этаже ему повезло: хозяин кабинета что-то писал, а женщина напротив театрально всхлипывала. Увидев капитана, лейтенант встает. Женщина громко начинает причитать:

– Ни за что, гражданин начальник, задержали, не сеяла я этот проклятый мак…

– Вертинский, мне нужна помощь, – обращается Бусел к лейтенанту.

– Но у меня допрос… – лейтенант кивает на задержанную.

– Эх, ладно, кто не рискует, тот не пьет шампанское, – машет рукой Бусел и, закрыв дверь, торопливо покидает райотдел.

Проходная фармацевтической фабрики. Ворота из толстых металлических прутьев. Через дорогу, в «Москвиче» синего цвета сидит Бусел и наблюдает за выезжающими машинами. Увидев рафик с номером 00 65 КМ, ждет, когда водитель с накладными зайдет к охраннику, и быстро направляется к проходной, заходит в душную вахтерку. На него никто не обратил внимания. Бусел ждет, пока в документах Кузовкова охранник сделает отметку, разрешающую выезд и, опередив шофера, берет документы со стола.

– Будем знакомится. Я капитан милиции Бусел. Провожу плановую выборочную проверку вывозимого с фабрики товара. В данном случае меня интересует соответствие вывозимых лекарств с количеством, указанным в накладной. Прошу пригласить начальника охраны.

– Ну, с этим у нас порядок, – смеется охранник. – Кузовков – человек проверенный, только ему начальство доверяет быть еще и экспедитором.

– Может, я перегоню машину… Чтобы не мешать… Ну, пока придет начальник охраны, – предложил шофер.

Охранник, звоня по внутренней связи, поддержал:

– Вот это правильно… Отъедь на смотровую площадку.

– Вместе отъедем, – согласился Бусел. – А вы найдите двух понятых.

– А это еще зачем? – удивленно спросил охранник. – Говорю же, что Кузовков человек надежный.

– На всякий случай, закон требует.

Неторопливо подошел начальник охраны, представился:

– Сергеев Сергей Иванович. Но учтите, товарищ капитан, у меня людей для разгрузки-погрузки нет.

– Водитель и поможет, – невозмутимо ответил капитан.

Женщины-свидетельницы перешептываются:

– Вишь, поймали. Лекарства ворует.

– Ворует, потому нам по бесплатным рецептам и не хватает.

Кузовков, вытаскивая из кузова пятилитровую пластмассовую канистру с маслом, усмехнулся:

– Я шофер-экспедитор, а не грузчик. И потом, мне нужно кое-что подкрутить, смазать, в движок маслица подлить.

– Маслица, говорите? – Бусел решительно выхватил из рук экспедитора канистру. – А мы сейчас и посмотрим, что тут за маслице. Может, это спирт?

Бусел открутил пробку и стал выливать машинное масло прямо на землю.

– Что вы себе позволяете? – возмутился начальник охраны.

– Всем стоять на месте, – Бусел демонстративно переложил пистолет из кобуры в карман.

Неожиданно из горловины канистры стали «выплывать» ампулы. Бусел поднял одну, протер носовым платком, вслух прочитал:

– Морфин.

Кузовков тяжело задышал и медленно осел на землю.

– Скорую, быстро! – скомандовал Бусел.

Начальник охраны и охранник, толкая друг друга, побежали на пост охраны. Капитан бросился к Кузовкову, стал делать искусственное дыхание.

Через некоторое время к проходной подъехала скорая помощь. После недолгого осмотра шоферу сделали укол в руку, погрузили в машину и увезли.

Ночь. К больнице, прячась за кустами, крадется человек. Доходит до пожарной лестницы и бесшумно карабкается на третий этаж. Окно открыто, и человек-тень скрывается внутри здания. Достает из-за пазухи белый халат, шапочку, из кармана очки и быстро все это напяливает на себя. Человек уверенно идет по коридору. Проходит пост. За столом, склонив голову на руки, спит медсестра. Около двери с надписью «Реанимация» человек приостанавливается и в следующее мгновение скрывается за дверью. Вскоре он вновь появляется в коридоре и тем же путем возвращается к окну. Сбрасывает с себя халат, шапочку, очки, прячет все за пазуху и скрывается в ночи.

Дежурная часть Первомайского отдела милиции. В кресле, прикрывшись бушлатом, дремлет милиционер. Звонит телефон. Заспанный сержант берет трубку.

– Алло! Это милиция? – слышен взволнованный женский голос.

Сержант сонно потянулся, зевнул:

– Ну что за ночь такая! Звонят и звонят… Нет людям покоя… Да, девушка, это милиция.

– Я вам не девушка, я при должности. Я санитарка из больницы.

– Из какой больницы? Фамилия у вас есть?

– Из той больницы, куда вчера наркомана вашего, Кузовкова, определили. Обширный инфаркт у него был, а теперь мертвый совсем.

– Все мы когда-то помрем.

– Так не сам он. Убили Кузовкова.

У сержанта сон как рукой сняло, он вскочил на ноги.

– Вы, это, товарищ санитарка, ничего там руками не трогайте и ногами не топчите… Щас начальству доложу – и до вас.

Девять часов утра. Кабинет начальника Первомайского отдела милиции. За столом подполковник Вашкевич. Справа от него – подполковник Ковалев, представитель управления города. Входит капитан Бусел.

– Вызывали, товарищ подполковник?

– Вызывал, капитан, так как хочу услышать ответы на вопросы по поводу, ну прямо скажем, непрофессиональных вчерашних ваших действий, повлекших смерть Кузовкова. Да, он преступил закон. Но мы остались с носом. Теперь остаются нераскрытыми и хищение наркотиков, и, что еще хуже, убийство. И все преступники на свободе.

– Виноват, товарищ подполковник. Разрешите доложить в письменной форме.

– Не разрешаю, а приказываю. И не забудьте ответить, почему изъятие наркотиков производилось без санкции прокурора. Почему был один? Почему Кузовков не был взят под наблюдение и тем самым не выявлена вся цепочка? И молись Богу, капитан, чтобы эти вопросы задал только я, а не прокурор!

Когда Бусел вышел, Ковалев спросил:

– А что, этот Бусел на самом деле такой бестолковый?

– Нет, – усмехнулся Вашкевич. – Разгон я устроил больше в профилактических целях. Капитан – человек умный, и коль так поступил, значит, по-иному не мог. Меня беспокоит факт убийства Кузовкова. Врач сказал, что он не дотянул бы до утра, но кто-то не стал рисковать. Осиное гнездо зацепил Бусел. Придется у вас помощи просить.

– Ты же знаешь, что мой профиль – профилактика. А приехал я, Васильевич, за малым. Пособи ружьишко новое купить, хороший магазин под твоим контролем.

– Это можно. С твоим ружьем опасно не только по кабану, но и по зайцу стрелять. Приходи на следующей неделе.

Ковалев вышел из Первомайского отдела, но в ожидавшую машину сел не сразу, а достал сотовый:

– Это я. Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, установи круглосуточное наблюдение за капитаном Буслом.

Светает. Квартира капитана Бусла. Из окна видна строящаяся Национальная библиотека. Хозяин спит. Звонит телефон. Как только Бусел снял телефонную трубку, в соседней квартире, из окна которой тоже видна Национальная библиотека, бородатый лысый человек мгновенно надел наушники, включил магнитофон. На табло высветился номер звонящего.

Слышен пьяный голос грузчика фармацевтической фабрики:

– А мне говорили, что ты мент умный… Непростительный ляпсус ты допустил с Кузовковым. Если б не нужда, если б сам мог осиновый кол забить, с ментовкой бы не связывался. Но за место под солнцем надо бороться, поэтому помогу тебе еще разок. Слушай внимательно и больше не ошибайся: на городском рынке ошивается Князь, смерть Кузовкова – его работа. Имей в виду: сердце у него здоровое, постоять за себя может, пыль в глаза пустить умеет и не расколется, придется с ним поваландаться. А чтобы он был посговорчивее, загляни к нему домой. В газовой плите найдешь то, что отправит Князя на пяток годков к хозяину лес валить.

– Нам нужно встретиться, – сказал Бусел, но в ответ услышал гудки.

Как только разговор закончился, бородатый набрал номер, сухо отрапортовал:

– Ему звонили. Разговор шел о каком-то Кузовкове и Князе. Князя звонивший сдал, сказал, где тот прячет оружие. Номер звонившего зафиксирован.

Послышались гудки. Лысый положил трубку.

Квартира Князя. Долго звонит телефон. Но пьяный человек не слышит. Он храпит на полу.

По городу мчится милицейская машина. Группа захвата около квартиры Князя. Телефон в квартире беспрерывно звонит.

– Вперед, – командует Бусел.

Милиционеры в масках и бронежилетах с автоматами в руках врываются в квартиру. Ничего не понимающий хозяин пьяно кричит:

– Пошли вон, собаки!..

Несколько человек в милицейской форме проводят обыск. Щелкает фотоаппарат, Бусел подходит к газовой плите, открывает духовку, вытаскивает сверток, разворачивает. В свертке оружие: четыре пистолета, патроны, две противотанковые гранаты.

Князь сидит посреди комнаты на стуле.

– Я так думаю, что эти игрушки не из «Детского мира», – говорит Бусел.

– Мое это… – плюет под ноги Князь. – Теперь каждый уважающий себя мужчина должен иметь маленький арсенал.

– И наверное, ты его нашел? – спрашивает Бусел.

– Нет, купил… У кавказцев…

– Фамилии, адреса, клички…

– А вот это нужно спросить у них, – смеется Князь и снова сплевывает под ноги.

Кабинет Вашкевича. Бусел докладывает:

– Пока результатов нет. Князь молчит. Хранение оружия признает, а то, что он убил Кузовкова, доказать не можем – улик нет. И потом, у Князя, его настоящая фамилия Скакун, алиби почти неопровержимое, созданное самой милицией. В ту ночь он был задержан нарядом милиции в пьяном состоянии на вокзале, и теперь на все вопросы твердит одно: «Пьяный был, ничего не помню, что делал, спрашивай своих ментов».

Квартира Бусла. Он собирается на работу. Звонит телефон. В трубке слышен знакомый испуганный голос грузчика:

– Это опять я. Меня вычислили. Надо срочно встретиться.

– Где и когда? – спрашивает Бусел.

– В парке Челюскинцев, около училища металлистов… Я тебя знаю, а меня узнаешь по белому плащу и черной шляпе в руке. Спросишь, как пройти к училищу…

Бородатый лысый человек снимает наушники, выключает магнитофон. Берет телефонную трубку, набирает номер.

В затемненной комнате на широкой кровати спит женщина. Спит неспокойно, мечется. Она во сне видит себя в поле среди цветов, потом в березовой роще. Она в легком платье кружит, кружит среди деревьев. Останавливается около березы, из которой течет в банку сок. Она пьет из банки, ставит ее на место, и вдруг из дерева по желобку начинает струиться красная жидкость. Через некоторое время сок в банке становится бордовым, как кровь. Женщина в ужасе. Она кричит, мечется и просыпается. Садится в постели, не глядя протягивает руку к столику, на котором стоит стакан сока, делает несколько глотков и снова, закрыв глаза, откидывается на подушку.

Потом решительно встает, открывает шкаф, начинает рассматривать платья, выбирая, какое надеть. И вдруг, швырнув все на пол, натягивает джинсы, свитер. В коридоре торопливо обувается, расчесывается, выходит из квартиры. Не дождавшись лифта, бежит вниз по лестнице. На улице садится в свою машину и едет.

Минск. Частный сектор. На одной из улиц эта женщина выходит из машины, подходит к дому с высоким забором и долго нервно звонит. Наконец высокие ворота приоткрылись, и немолодая женщина спросила:

– Чего трезвонишь с утра пораньше?

– Мне письмо передать Павлу Игнатьевичу, – приехавшая достала из сумочки конверт.

– Это мне, – пожилую отодвинул мужчина и резко выхватил письмо.

Дверь тут же захлопнулась. Потом вновь приоткрылась, и человек в небольшую щелку сказал:

– Передашь Николаевичу, что все нормально. Иди…

Женщина вернулась к машине и вскоре подъехала к своему дому, поднялась на лифте, не спеша зашла в квартиру. В спальне разделась, накинула на плечи розовый халат и, прежде чем завязать пояс, начинает рассматривать себя в большом зеркале, проводит пальцами по лицу. Лицо утонченно красивое, без единой морщинки, с небольшим, чуть вздернутым носиком. Черные волосы, большие голубые с зеленоватым отливом глаза и по-детски капризные пухлые губы придают ей немного наивный, беззащитно-растерянный вид. Женщина провела ладонью по шее, лицу, высокой груди и кокетливо повернулась вправо-влево. Оставшись довольной осмотром, включила магнитофон и пошла на кухню.

Когда на плите засвистел чайник, а на сковородке зашипела яичница, в дверь настойчиво позвонили.

– Ядвига, открой! – послышался раздраженный голос. – Я знаю, ты дома!

Ядвига щелкнула замком, сбросила цепочку и отступила от входа.

– Колесник, как ты надоел! В выходной день выспаться не даешь!

– Не гони туфту! – Колесник, оттолкнув женщину, направился в спальню, на кухню, заглянул в ванную.

Это высокий, спортивного вида сорокалетний мужчина. Волосы тронула седина, правильные черты лица, колючий пронзительный взгляд. Тонкая полоска усов придает лицу надменно-презрительное выражение.

– Ты одна?

– Я не обязана отчитываться! – гневно взглянула Ядя на гостя и с равнодушным видом пошла на кухню.

– Не может такая великолепная женщина спать одна, – хохотнул ей в спину Колесник и, не раздеваясь, двинулся следом. – Вот и завтрак готов, а говоришь…

Он без приглашения, по-хозяйски уселся за стол.

– Угощай гостя, сегодня праздник, выпить хочу.

– Говори, что надо! Ты же не яичницу есть пришел?

– Угощай коньяком, – приказал Колесник. – Или ты кого другого ждала?

– Ждала, да только не тебя…

Ядя не успела договорить – Колесник рывком схватил ее за волосы и потянул вниз. Ядя упала на колени.

– Не зарывайся, знай свое место, – Колесник провел острым зубцом вилки по одной щеке, потом по другой. – Могу слегка подпортить твой глянец. Не мне – значит, никому!

Ядя тихо заплакала.

– Не скули! – Колесник оттолкнул ее от себя. – Коньяк давай!

Ядя медленно поднялась, достала из шкафчика початую бутылку коньяку, налила. Колесник, залпом выпив коньяк, протянул пустой стакан хозяйке.

– Нох айн маль!

Ядя снова налила коньяку в стакан и поставила бутылку на стол.

– Ты завтракай, а я приберусь.

– Дверь не закрывай, – сказал Колесник. – Я по делу, поговорить надо.

Он вошел в спальню вслед за Ядей, обнял ее за плечи, больно сдавил грудь.

– Не надо, я не могу вот так… – всхлипнула женщина.

– Зато я могу, Колесник бесцеремонно толкнул Ядю на кровать, стал быстро сбрасывать с себя одежду.

Ядя пыталась вырваться, и Колесника это еще больше возбуждало. Борьба длилась недолго, в какой-то момент Ядя обмякла, ее пальцы впились в спину любовника, и она застонала, стала ласкать Колесника.

Когда все закончилось, Ядя, тяжело дыша, напускным презрением спросила:

– Это все или ваша милость еще чего-нибудь желает?

– По-моему, ты тоже была не против.

Она раздраженно сбрасывает одеяло, хочет подняться, но Колесник не отпускает, целует в мочку уха, говорит:

– На днях у меня была встреча с очень нужным человеком, хочу, чтобы ты сегодня была со мной.

– Сегодня не могу, к родителям еду, к дочери…

– А я говорю, что ты мне нужна! – Колесник сжимает Ядино плечо.

– Серж, мне больно.

– Вот видишь, – Колесник поцеловал ее в щеку, – ты вспомнила имя, которым меня когда-то называла, значит, не забыла прошлое… Мне нужна не только красивая женщина, но и надежная помощница.

Ядя взяла сигарету, закурила.

– Что молчишь? – остановился Колесник. – И не кури, терпеть не могу сигаретного дыма.

– Зато я могу, – язвительно усмехнулась Ядя. – Я думаю не только о работе, но и о том, сколько она тебе будет стоить.

Колесник довольно потер руки.

– За что тебя люблю, так это за практичность… Работа так себе, мелочь, козла одного приручить надо, а плата… – он вдруг замолчал и уже серьезно добавил: – Если повезет, будем иметь столько, что и не снилось…

– Словом, ты – много, я – как всегда, крохи с барского стола. А что значит – приручить?

– Приручить – значит переспать.

– Если сам пользуешься, не думай, что можешь из меня подстилку делать!

– Вспомни студенческие годы, чем ты занималась? Как на жизнь зарабатывала?

– Это ты на мне зарабатывал! Ты во всем виноват!

– Правильно, я виноват! – крикнул Колесник. – Оказывается, это я спер деньги у спящего клиента, это мне хотелось купаться в золоте…

– Хватит! – Ядя обхватила голову руками. – Хватит!

– Нет… Ты уж послушай, потому что сидеть пришлось мне, а теперь ситуация изменилась. Повязана ты, кровью повязана. Ты, дорогуша, в дерьме по самые уши и будешь делать все, что я скажу! А теперь к делу. Мне нужна надежная женщина, иначе козлу хватило бы и проститутки. Будешь в доле, больше ничего обещать не могу.

Ядя молча поднялась, пошла на кухню, налила коньяку, выпила. Следом вошел Колесник. бросил на стол конверт.

– Тут адрес, ключ от квартиры и аванс. Мои люди тебя отвезут и привезут обратно.