округляются редкой в эти годы улыбкой, обращенной не к гостю, а будто бы к далекому царю, приславшему гонца не для приказа, а просьбы, ответ на которую может быть только один. Рука с письмом, как и за ножом, выбрасывается в сторону Прошки, не глядя.
– Сохрани. Царское…
Прошка с поклоном принимает высочайшее письмо и не успевает подхватить сброшенную на пол егерскую куртку. Поднимая ее, он замечает краем глаза выходящего вон господина мимо склонившего голову