Пролог

– На самом деле, я не сумасшедший. Хотя все, кто меня знают, часто так думают.

Тари открыл холодильник, посмотрел на продукты в упаковках, вытащил оттуда крабовую палочку и со вздохом захлопнул дверцу. Он перелетел на диван, уселся рядом с игрушечным крокодилом – альбиносом и приобнял его крылом.

– Если б ты знал, братец, как я соскучился по обычной, простой крокодильей пасти. Будешь? – спросил он у игрушечного собеседника, но тот никак не среагировал. – Ну, как хочешь. Да, я бросил родную страну. А знаешь, как там сейчас хорошо? Жара, вкуснейшие насекомые, зверюшки всякие, пищевые цепочки… А не вот это.

Тари помахал крабовой палочкой перед носом крокодила и съел её.

– Между прочим, она вчера гоняла меня по комнате, – он кивнул в сторону холодильника, с фотографии на магнитике им улыбалась девочка. – Тобой гоняла, помнишь? А за что? – Тари показал игрушке висящую у него на шее блестящую пуговицу. – Всего лишь за то, что я вернул свою вещь.

В это время порывом ветра открыло форточку, в комнату влетели снежинки и устроили маленькую метель. Тари зябко взъерошил перья.

– Это окно меня когда – то доконает! Здесь, в конце концов, не Африка!

Он взлетел и с разгону захлопнул форточку так, что стёкла в ней задрожали.

– И всё ради чего? Ради любви. К вредному, человеческому детёнышу. Короче…

Тари взял крокодила за нос и потащил его на другую сторону дивана. Усадив рептилию, он включил лежащий на там планшет.

– Слушай, я расскажу тебе, как всё началось.

Глава 1

– Вот, найди отличия, – Тари окинул взглядом окружающую обстановку и включил планшет.

На экране появилась фотография этой же квартиры, изобилующая разными африканскими штучками: деревянной маской зулуса, занимающей полстены подробной картой Африки, на которой маркером обведены ареалы обитания исчезающих видов животных, многочисленные фотографии саванны и пустыни. Полки забиты книгами. На письменном столе стоит компьютер в окружении причудливых африканских статуэток и амулетов. В углу гостиной – похожий на пальму фикус с разлапистыми листьями, украшенный, как новогодняя ёлка стеклянными шарами и мишурой. На диване валяется игрушечный крокодил. В центре комнаты – папа Макс (мужчина лет сорока) держит в одной руке экспедиционный рюкзак, а второй обнимает десятилетнюю дочь Катю. Оба улыбаются. Но у Макса улыбка виноватая, а у девочки – грустная.

– Ты можешь понять, что здесь происходит? – указывая на фотографию, обратился Тари к игрушечному крокодилу. Тот многозначительно промолчал. – Они расстаются!

В глазах у птицы появился хулиганский огонёк.

– Щас, – он перелетел на стол. Подбирая нужные ему предметы, прошёлся по столешнице, напялил на себя деревянные бусы, подобрал из эбенового дерева палочку, опираясь на неё, как на посох, величественной походкой шамана прошествовал мимо гипсового бюстика Пушкина, подошёл к краю стола. Набрав полную грудь воздуха, открыл клюв и… наткнулся на равнодушный и ничего не выражающий взгляд крокодила. Тари разочарованно выдохнул.

– … А, ну да. Мы же не в Африке, – и небрежно кинул за спину свой эбеновый посох. Сзади что-то грохнуло. Повернувшись, он увидел упавший портрет Джеральда Дарелла. Знаменитый писатель, закинув ногу на ногу, рассказывал что–то лемуру, который смотрел на него большими, удивлёнными глазами.

Тари перелетел на диван, уселся напротив крокодила, закинул лапку на лапку и, подражая Дареллу, увлечённо продолжил.

– Я даже вижу, как это было… Холодный, зимний вечер. За окном метель. Катя, опираясь на стену, стояла в вертикальном шпагате, при этом внимательно слушала папу Макса, который собирая вещи в дорожную сумку, вёл рассказ: «…В те далёкие времена, когда и первобытные люди, и звери разговаривали на одном языке, жить было очень трудно. Тогда они придумали это особое слово – «Убанту»». Макс достал из комода походную одежду. И вдруг там что–то сверкнуло. Папа девочки развернул комбинезон и увидел, что вместо одной из пуговиц пришита снежинка со стразами.

– А ты не могла пришить обычную? – спросил он у дочери.

– Неа, с хитринкой ответила Катя, – нашла только такую.

Макс усмехнулся и покачал головой.

– Думаю, местные оценят.

Он запихнул комбинезон в сумку, утрамбовал его и принялся застёгивать молнию.

– А что это слово значит? – с любопытством спросила девочка и села на пол.

– «Убанту» – что–то вроде – «не надо бояться».

– Похоже на какое–то африканское заклинание.

– Сейчас это – просто легенда. А тогда оно помогало выживать.

Внезапно Тари вышел из образа рассказчика, подмигнул крокодилу и саркастически произнёс:

– Вообще-то, это байка для туристов. Просто мы, настоящие африканцы, никому об этом не говорим.

Вернувшись в образ, Тари продолжил:

– Макс взял со стола свою фотографию, прямо на ней что-то записал и, прикрепив её магнитиком на холодильник, посмотрел на дочь.

– Это на всякий случай.

Катя кувыркнулась, подбежала к папе, запрыгнула к нему на руки и чмокнула его в нос.

– Пап, а тебе обязательно уезжать?

Макс вздохнул, и аккуратно поставил девочку на ноги.

– Понимаешь… Редким животным, которых я столько лет изучаю, нужен заповедник.

– Тогда возьми меня с собой. Я уже взрослая, буду тебе помогать.

– А как же соревнования?

Грустно вздохнув, Катя отошла от папы, плюхнулась на диван, обняла игрушечного крокодила и надула губы. Увидев такую реакцию, Макс подсел рядом и немного виновато произнёс.

– Это последний раз. Обещаю.

Тари снова вышел из образа рассказчика и с сарказмом подытожил:

– И он соврал. Катя и мы с тобой здесь, а он опять там. А почему? Я знаю, в чём секрет.

Птичка наклонилась к игрушечному крокодилу нос к носу и, многозначительно посмотрев ему в глаза, прошептала.

– У него зов предков. Человечество вышло из Африки, бро. Его туда тянет и Макс не в силах сопротивляться.

Тари перелистнул изображение на планшете и там появилась новая фотография. На ней Катя стоит возле окна. Она надышала на холодное стекло и пальцем дорисовывает на нём сердечко. А за окном, в свете уличного фонаря, падают снежинки и засыпают следы колёс машины, на которой папа уехал в аэропорт.

– Эту фотографию я сделал сегодня. И можешь не сомневаться, брат, тогда было то же самое… Итак, – Тари отложил планшет, заложил крылья за голову и, глядя в потолок, продолжил:

– Утром следующего дня Катя проснулась от глухого звонка. Почему глухого? – Тари повернулся к крокодилу. – Потому что у неё есть дурацкая привычка запихивать будильник тебе на ночь в пасть. Он, видите ли, по утрам слишком громко звонит, – птица с сарказмом передразнила Катю. – Чтобы отключить будильник, она привычно шлёпнула тебя по носу. Сонная, с трудом встала на ноги, оставила кровать не застеленной, в одном тапке пошла в ванную комнату. Там, почистив зубы, она оставила зубную щётку прямо в раковине, вытерла лицо полотенцем и небрежно бросила его на тумбочку.

Вдруг рассказчик подскочил и зажал крокодилью пасть крылом.

– Если ты назовёшь её неряхой, я больше никогда не буду с тобой разговаривать!

Крокодил послушно промолчал. Тари успокоился, вернулся на своё место и продолжил.

– Она не неряха. Она так протестует против одиночества. Закончив протест, Катя отправилась на кухню готовить себе завтрак. Яичница – не самый лучший вариант. Лично я считаю, что это вообще…

Тари взъерошил перья на голове и передёрнул крыльями. Затем, успокоившись, продолжил.

– Тем временем девочка взглянула на настенный календарь. Там красным карандашом было обведено число 28.

– Ещё и соревнования завтра, – вздохнула Катя и поспешила в коридор к своему рюкзаку. Проверяя на месте ли гимнастический костюм и ленточка, она подумала:

– А если у меня не получится? Папа точно расстроится. Да и ребята…

И вдруг, учуяв запах подгоревшей яичницы, девочка бросилась на кухню. В общем, завтрак был безнадёжно испорчен.

Тари взял со стола пустой стакан.

– Слушай, принеси водички, в клюве пересохло. Пернатый изучающе посмотрел на крокодила сквозь стеклянное донышко, как через подзорную трубу и вздохнул.

– Ладно, сиди, я сам.

Через минуту Тари вернулся, вытер клюв об макушку крокодила и плюхнулся в ту же вальяжную позу.

– Вообще, с Катей весело. Хотя раньше она такой не была. А почему? Потому что был у неё один существенный недостаток. Вот представь: стоит она одетая, с портфелем в руках перед дверью, собирается идти в школу, и вдруг зажмуривается. И у неё перед глазами возникает всякая дичь.

Увлечённый рассказом, Тари вскочил на стол и, изображая происходящее, заметался из края в край.

– Метёт жестокий буран! Светофоры мигают сразу всеми огнями! Огромная псина рвётся к Кате на переходе и тащит за собой на поводке маленькую старушку! На красный свет при этом мчатся огромные грузовики, которые так и норовят наехать на нашу маленькую героиню! Катя со страхом озирается по сторонам!

Не удержавшись на краю, Тари бухнулся со стола на пол. И уже сидя, невозмутимо продолжил:

– И вот она наконец-то открывает дверь и выходит на улицу. А там – обычная жизнь: небольшой снежок, спокойно идут прохожие, периодически проезжают тихие легковушки. Но из-за того, что Катя себе навоображала, она всё равно с осторожностью идёт по пешеходному переходу и с опаской смотрит на остановившийся на красный свет грузовик. Вдруг тот «врррр!» прогазовывает. Катя шарахается, бежит на противоположную сторону улицы, набегает на большую собаку, которая от неожиданности пугается и запрыгивает на руки хозяйке. И наша маленькая героиня убегает в заснеженную даль!.. Фух.