Самый любимый рассказ Пелевина, он с первого прочтения впечатался в мой мозг и остался там навсегда, своей иронией, элегантно встроенными культурными кодами и своего рода поэзией. Изумительный образец стиля раннего Пелевина.
«Жизнь и приключения сарая номер ХII» входит в разряд пелевинских произведений, где герои – не люди. Александр Генис в своей статье «Пелевин. Поле чудес» называет эту особенность пелевинского творчества «отстранение автора от человеческой позиции».
Главный герой рассказа – мыслящий сарай, и находится он (сказать «живет» язык не поворачивается) в социуме ему подобных, таких же сараев, пронумерованных и используемых хозяевами как им заблагорассудится. Представители сообщества сараев имеют свои ценности и конфликт ценностей также имеет место.
Сарай номер XII – маргинал, он считает себя особенным, хотя бы потому, что его номер, в отличие от остальных, написан латинскими цифрами, а еще потому, что он причастен недоступной ему, объекту недвижимости, идее движения – на стене его висели велосипеды, и время от времени он представлял себя одним из них – легким, мобильным и быстрым, с тонкими сверкающими спицами. «Когда он захотел поделиться некоторыми из своих переживаний с оккультно ориентированным гаражом, стоящим рядом, он услышал в ответ, что высшее счастье на самом деле только одно и заключается оно в экстатическом единении с архетипом гаража»…
Разумеется, сараи в рассказе только для отвода глаза, а на самом деле автор высмеивает современные ему (и не только) социальные модели, бытовые ценности, философию приспособленчества или, если сказать мягче – адаптации («если не можешь изменить что-то – полюби его»), иронизирует над попытками построить гармонию из «идеи квашения».
Эта самая идея квашения и убила сарай номер XII, вернее убила его попытка его сохранить свою уникальную идентификацию с трансцентальными идеями, не свойственными бытию в сообществе сараев. Финальный суицид с сопровождающим его убийством бочки – это катарсис и реинкарнация героя в образе неземного совершенства.
Или это я фантазирую? Конец рассказа открытый и дает читателю свободу для сотворчества. Он волен выбрать сам, был ли улетающий в небо странный велосипед галлюцинацией уставшей и расстроенной работницы продуктовой базы или же это все-таки призыв к бунту и перевоплощению.