Такое тотальное отсутствие интереса может показаться странным только в том случае, если рассматривать историю Крушина отдельно от собственной жизни медиапространства. Но если мы вспомним, что представляет собой это самое медиапространство, всеобщее равнодушие к делу генерала перестает казаться «заговором молчания». Скорее мы имеем дело с естественной атрофией общественного внимания, перевозбужденного рекламными и информационными раздражителями.