Цитаты из книги «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами»

И да, шутка «Крим наш» уже была. Много раз, с кримом и без.

В России не рекомендуется непрошено подвывать утюгу, кидая камни в либеральную витрину Отчизны, на которую тратит последнюю выручку Газпром – но можно без всяких проблем годами состоять в непримиримой фронде, откуда набирают кадры для министерства финансов.

– Приветствую брата Месяца, – сказал Капустин и поднял кулак с двумя оттопыренными пальцами – указательным и мизинцем. Месяц кивнул и ответил зеркальным жестом. На его пальце мелькнуло золотое кольцо с большой черной «G». – Высочайший полагает, что вы все постигли и приняли, – сказал он по-русски, – и готовы к серьезной беседе. – Так точно. – Вы наш новый баал? – Да. Если сумею оправдать… – Сумеете, – сказал Месяц, – я надеюсь… Братья из России в последнее время не слишком частые у нас гости. Я слышал, это связано с каким-то абажуром? – Да, – ответил Капустин. – Но мы почти решили эту проблему с братом Солнцем. Или скоро решим.

Согрешивший и вернувшийся к свету дороже сердцу Адонаи, чем праведник, не грешивший никогда.

про золотую рыбку, бывшую у вас в детстве? Вы верили, что она волшебная, обращались к ней со смешными просьбами – и думали: ежели желание не исполнилось, это потому, что вы плохо себя вели и рыбка сердится…

Вернее, он есть, пока снится. Но мы просыпаемся, постоянно просыпаемся. А потом, когда жизнь протрет в нас достаточно дыр, мы просыплемся окончательно – и превратимся в белый ракушечник, по которому побегут загорелые юные ноги. Если приглядеться к ракушечнику, он состоит из миллиардов крохотных черепов.

Когда невозможно становится жить, умирать даже любопытно. Я принял душ, н

Боже мой, вот она – Россия двадцать первого века. Как объяснить этому человеку, что сама необходимость говорить на подобном ватном жаргоне – отвратительном и нелепом, согласен, – вызвана в конечном счете такими, как он? Той средой, которую они создали? Воздухом, который они пропердели насквозь? Ведь эти Капустины даже не чувствуют, как душно в той пропасти, куда они спихнули Россию… Пригласят для консультаций, надо же. Пусть вызывают повесткой.

Семен сидел в первом ряду, стильно и ярко одетый, в дорогих наушниках. Сперва даже непонятно было, кого он слушает – меня или музыку. Почему он здесь, было ясно вполне – мы ведь не дети и отлично знаем, кто сегодня кормит наших либералов: бесчеловечно было бы снять людей с западного финансирования, не предложив взамен своего. Растить сто цветов, чтобы с самого начала держать под контролем всю клумбу – это, кажется, называется, «активное мероприятие». Я говорил в той доверительно-простецкой манере, которую так любит подобная аудитория, всегда почему-то уверенная, что ей излагают самый свежий и точный инсайд – хотя сообщают ей обычно банальности, понятные и умному школьнику. Я в этом смысле не был исключением и отрабатывал свой гонорар без излишнего энтузиазма, сгибая послушливые слова строго под вкус собравшихся.

Как сказал один знакомый гомофоб: «знаете, эти мужские глаза, в которых ежедневно отражается чужой член – что-то в них меняется навсегда…»