© Виктор Сергеевич Елманов, 2015

© Виктор Сергеевич Елманов, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Я сначала отказался от этого дикого предложения! Но настойчивость этих людей, финансовые обстоятельства, недовольство тем, что я делаю последние пять лет, сломили мой отказ. Я согласился. Суть предложения в том, что я в течение года должен буду прожить… с андроидом.

Боже! На какую мерзость я согласился! А все этот диктат комфорта, рабами которого становимся все мы. Вот он наш убийца! Вот он наш насильник!.. А если я все-таки откажусь? Если я откажусь… В том-то и дело, что не откажусь…

Вот до чего дошло! Я продаю себя в добровольное рабство! Я становлюсь чем-то наподобие подопытного кролика!

А может быть эта жертва ради будущего?

Только не надо лицемерить! Когда люди сдают кровь или сперму за деньги они ведь не кричат о будущем.

Срок действия моего загранпаспорта закончился. Я его оформлял пять лет назад, когда ездил в Англию по приглашению фонда Томсона знакомиться с документалистикой Туманного Альбиона. Тогда оформление заняло у меня почти два месяца. Сейчас все упростилось и паспорт мне должны сделать за неделю.

Вообще-то меня эта тема – человек-андроид – интересует давно. Правда, я смотрел сначала на эти примитивные японские роботы с усмешкой. Лающие собачки и мяукающие кошечки на колесиках, девушки с раскрашенными пластмассовыми лицами, говорящие какими-то металлическими голосами примитивные фразы, типа: «Здравствуйте», «Меня зовут…», «Я рада вас видеть» или воспроизводящие теми же консервными голосами японские шлягеры, – все они казались мне не более, чем игрушками для взрослых.

Новый загранпаспорт. Вернули и старый с пробитыми дырками. Послезавтра надо быть в Москве на собеседовании с представителями этого пока таинственного для меня учреждения (оно, кстати, находится в Штатах).

А может отказаться от всего этого? Плюнуть?

Я всегда думаю вот о чем: почему стиль жизни окружающих заставляют нас делать то, что нам не хочется? Так я купил дачу. Мне она была не нужна, но вот этот общий психоз заставил. Так я стал автолюбителем, закончил эту не нужную мне автошколу, а потом в течение полугода сдавал в ГИБДД экзамен по вождению. Каждый раз делал что-то не так и тут же экзаменатор-гибэдэдэшник, с каким-то необъяснимым сладострастием ставил мне 5 штрафных баллов… На дачу я езжу два раза за лето, машина месяцами простаивает в гараже. А какие были планы! Вкушать мгновения нирваны на природе, поездки к друзьям, путешествия!

Бессонная ночь в поезде. Ярославский вокзал. Серые, безрадостные лица людей. Этот ужасный суррогат растворимого кофе со сливками в пластиковых стаканчиках и обязательно за соседним столиком бомж. Мы вообще-то стали материально жить лучше, но не веселее. Что-то нас постоянно гнетет.

Долгий поиск в районе метро Киевского вокзала этого офиса штатовской фирмы, ну и, разумеется, к назначенному времени для собеседования я опоздал. Сначала дали заполнить анкету из 40 (!!!) пунктов. Здесь и вероисповедание, и не состоял ли я в однополом браке, и мои цветовые предпочтения, какие операции перенес, и, цитирую, «не склонны ли вы в сексе к садо-мазохизму?».

После заполнения анкеты мне предложили перейти в другую комнату. Оказалось, что я не единственный претендент на этот эксперимент. Любопытно было переглядываться с теми, кто так же, как я, дал согласие на участие. Но у меня не возникло ни малейшего желания победить в подобном соревновании. Наоборот. Мне захотелось бросить все и уйти. Опять мне кто-то навязывает свои интересы, и опять я им должен подчиниться?!

Собеседование было очень коротким.

– Вы работали режиссером в филармонии…

– Да, пять лет.

– Кто ваш любимый композитор?

– Шостакович.

– Седьмая симфония?

– Нет, я больше люблю пятнадцатую.

Тот, кто задал этот вопрос, смутился. Видно, понял, что его знания Шостаковича достаточно банальны.

– Подождите, через полчаса мы объявим свое решение.

Официальная формулировка моего приглашения в Штаты – чтение лекций по истории русской документалистики 20 века в высших учебных заведениях г. Портленда. Я подписал контракт с общественной организацией, которая будет посредником, и должен прибыть в указанный город не позднее 1 августа. Визу в посольстве США надо получить лично.

Кто-то, кто стоит в этой очереди у посольства, едет в Америку в гости, кто-то учиться, кто-то работать, для кого-то это деловая поездка. Кто-то уезжает навсегда, он уже не вернется в Россию никогда! Он уже живет в другом измерении. Он уже там. А что его ждет там? Но он едет туда не со страхом, а с какой-то романтической надеждой, что там все будет хорошо! Он едет туда, как будто перелетает на другую планету.

Сборы были недолгими. Я взял с собой ровно столько вещей, сколько поместилось в самую большую черную сумку на колесиках. И вдруг подумал, спускаясь по лестнице: «А, может быть, уезжаю навсегда…»

Я прожил в этом городе десять лет. Я пытался дважды создать семью. Первая попытка закончилась трагикомично: перед самой свадьбой невеста сбежала к своему первому парню. Вторая попытка закончилась разводом через год совместной жизни. Жизни, наполненной бесконечными выяснениями отношений, ссор, ревности, ненависти. Однажды дошло до того, что я ее начал бить. Я бил и не мог остановиться. Она вырвалась, в одной сорочке выскочила на улицу. Что-то остановило меня, чтобы не броситься за ней следом.

Я шел на вокзал по ночному городу и смотрел на все как-то уже по-иному, чем в обычные дни. Временами чудилось, что кто-нибудь выскочит из-за угла того или другого дома, нападет на меня и на этом моя поездка закончится.

Я позволил себе купить купейный билет. В купе никого не было. И уже перед самой отправкой, разгоряченные, громко переговариваясь между собой, обсуждая, как они чуть было не опоздали, ворвались две девушки. Я не люблю дорожные знакомства, но тут все произошло как-то само собой. Мы познакомились, стали разговаривать, заказали чай, девушки достали очень дорогую коробку шоколадных конфет, печенье. Девушкам было лет по 20. В меру худые, ухоженные, хоть и не сестры-двойняшки, но очень похожие друг на друга. Ничуть не смущаясь, они разоткровенничались. Они едут в Москву, чтобы заниматься «секс-услугами».

– Заработаем…

– Много…

– Много, много денег…

– И уедем…

– И уедем в Америку!

– В Америку!

– А что будете там делать? – спросил я.

– Выйдем замуж…

– Американцы западают на русских девушек…

В какой-то момент мне показалось, что девчонки предложат мне заняться с ними «секс-услугами». Они загадочно переглядывались друг с другом, хихикали. Та из них, которая побойчее, очень своеобразно села на полку, оголила до невероятности свои ноги и достаточно откровенно стала смотреть на меня. Я расхохотался. Это единственное оружие в таких нелепых ситуациях.

Всю ночь они кому-то звонили, что-то уточняли. Мне даже показалось, что эти девочки из какой-то мафии. Утром их как будто подменили. Подавленные, молчаливые они пили кофе и курили прямо в купе.

До отлета предстояло проболтаться в Москве целый день. Я сдал сумку в камеру хранения и помчался подальше от вокзала, к которым у меня в последнее время все большее и большее отвращение.

Я поехал на Арбат. Зашел в кафе «Прага», съел шпикачки с гречневой кашей, – наше любимое блюдо, когда мы бегали сюда перекусить из ГИТИСа.

Заглянул во двор своей альма матер. Абитуриентов – яблоку негде упасть. Сидят на лавочках, на бордюрах, а кто-то (явно выказывая свою оригинальность) – прямо на асфальте, подстелив пластиковый пакет.

Ах, какое это сладостное чувство – поностальгировать здесь по своим студенческим годам! После гигантского конкурса на вступительных экзаменах нашу группу из 12 человек собрали в большом зале на втором этаже и ректор, почтенный старичок, поздравил нас. Мы чувствовали себя небожителями! Мы почти ничего не знали друг о друге, но уже были скреплены узами студенческого братства.

Уже 4 часа в полете. Осталось еще 7. Только сейчас с необыкновенной тяжестью навалилось: «Какая удивительная, безмозглая беспечность! На что согласился?! Ради чего буду подопытным кроликом?! Как только прилетаю, беру билет назад и улетаю!». А другой голос: «Да брось ты! Все ты прекрасно понял! И знал, на что идешь! И никуда ты сразу обратно не уедешь. Твое любопытство выше твоего «подопытного кролика!».

Уже 8 часов в полете. Ощущение, что летишь на Марс. Рядом со мной молоденькая девушка. Она – полька. По-английски говорит плохо. Летит, если я ее правильно понял, на какую-то стажировку. Белокурая, синеглазая, с шикарным бюстом и талией.

Через час мы будем на месте, т. е. в Сиэтле. От него до Портленда (точные данные по карте) 280 километров.

Меня встретили два наших эмигранта на шикарном джипе. Один из встречающих, Аркадий, еврей, другой – Махмуд, чеченец. До Портленда почти 3,5 часа езды. Говорили о разных пустяках. Аркадий рассказывал о своей внучке, о дочери, которая вышла замуж за американца.

– Я в эту семью вложил почти полмиллиона баксов. Продал свою фирму в Москве.

– А чем вы занимались?

– Квартирами. Но сейчас этот бизнес стал слишком криминальным. Того и гляди башку оторвут!

Махмуд вел джип. Несколько раз звонил кому-то, что-то уточнял.

– А вы уже сколько лет здесь? – спросил я у него.

– Пятнадцать.

– По-русски уже говорите с американским акцентом.

– Я говорю по-русски мало. Хотя в Портленде очень много из России. Есть Русский парк, магазины, школы, рестораны.

– И бордели есть русские, – добавил Аркадий.

Я смотрел на дорогу, которая то, петляя, поднималась в гору, то опускалась в долину. Вспомнил, как девушку-польку встретил в аэропорту розовощекий мужчина лет пятидесяти. Его поцелуй и то, как он обнял девушку, явно говорили о близости между ними. «Вот она, какая стажировка!»

В Портленде меня пересадили на другую машину. Это был черный BMW. За рулем сидел парень лет 30. Он хорошо говорил по-русски. На заднем сиденье была мулатка лет… А вот, сколько ей лет? Как и всем мулаткам определить всегда сложно. Она говорила только по-английски. Неожиданно между ней и парнем вспыхнула небольшая ссора из-за каких-то банковских счетов.

– Извини, у нас тут небольшие проблемы, – сказал мне парень по-русски.

И вот я в доме, где буду жить. Типичный американский двухэтажный дом с гаражом, двумя спальнями, двумя ванными комнатами, рабочим кабинетом, кухней и гостиной. Из кухни выход на балкон-веранду. Могучий орешник на три четверти закрывал его сверху своей кроной. Внизу, в центре небольшого участка, довольно разросшаяся ветвистая слива просто усыпанная плодами.

В холодильнике нашел я замороженные пельмени, копченую колбасу, сало, соленые огурцы, черный хлеб. То есть, почти весь стандартный набор продуктов, которые для американцев ассоциируются с Россией. И даже не забыли бутылку «Столичной» с немного кривовато приклеенной этикеткой. Я сварил два десятка пельменей, выпил апельсинового сока и кружку крепкого кофе. Пельмени оказались просто первоклассными!

В рабочем кабинете небольшая библиотека: русская классика на английском языке (вот удружили!) и альбомы по современной авангардной живописи. Огромный телевизор, компьютер и всего одна фотография-коллаж: сексапильная обнаженная женщина в виде кентавра. К чему бы это?

Весь вечер смотрел американские новости, программы, фильмы.

Шутка в американском стиле:

«Перед смертью он улыбнулся и сказал: «Не закапывайте меня слишком глубоко, мне будет жарко».

Очень плохо спал. Сказывается разница во времени суток. Проснулся и удивился тишине. Встал, выглянул в окно. На улице ни машин, ни людей. Вышел на балкон-веранду. В кроне гигантского орехового дерева щебечут птицы.

Белка! Она сидела неподвижно, вцепившись в ствол дерева своими лапками.

– Привет! – сказал я.

Белка сделала несколько резких прыжков вверх, а потом, перепрыгивая с ветки на ветку, скрылась в кроне.

Итак, сегодня в двенадцать состоялась встреча с руководителем фирмы, с которой я буду сотрудничать. Фирма где-то за городом. При въезде на территорию фирмы, меня попросили выйти из машины и пройти по длинному коридору. Думаю, пока я шел, меня просветили со всех сторон. Далее ко мне подошла стройная белокурая девушка лет 25, мы познакомились.

– Натали, – представилась она.

– На-та-ли… – пропел я фразу из знаменитого французского шлягера.

Она, как мне показалось, на какое-то мгновение растерялась.

– Это известный французский хит. – Я вновь пропел: «На-та-ли…» – Ваши родители французы?

– Нет, мои родители белорусы, – сказала она по-русски с безупречным произношением. Может быть даже слишком безупречным.

– Вы здесь давно?

Она вновь задумалась, пытаясь что-то вспомнить.

– Что вы сказали?

– Вы давно в Америке?

– Да… я… давно… – как-то неуверенно ответила она.

Пока мы шли по территории фирмы к высоченному зданию этажей в пятнадцать, я рассказал Натали, что два года жил в западной Белоруссии в старинном городке Гродно.

– Я, к сожалению, там не была.

– А не тянет на родину?

– Я родилась здесь, о Белоруссии знаю только по рассказам моих родителей.

– Они с вами говорят на родном языке?

– Да, и на родном, и на русском, – ответила она мне.

Мы вошли в здание. На первом этаже в просторном холле огромная статуя динозавра, высеченная из цельной каменой глыбы. Вся стена, параллельно которой поднималась на второй этаж широкая металлическая лестница, сплошь в фотопортретах, я так понял, сотрудников фирмы. Очень хорошие, остроумно снятые фотопортреты. Ни одного в цвете, все – черно-белые.

Натали кивнула в сторону одной фотографии.

– Узнаете себя?

– Господи, как она здесь оказалась?!

Это была давнишняя фотография из студенческой жизни. В одной руке я держу бутылку вина, в другой – томик Горация.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в причудливой полусфере сплетенной из ивового прута.

– Вам сюда, – Натали показала мне на огромную массивную дверь из натурального дерева. – А я подожду вас здесь.

Меня встретил полноватый мужчина с густой шевелюрой на голове и бородкой клинышком. Мы говорили по-русски.

– Вы хорошо устроились?

– Да.

– Поживите, акклиматизируйтесь, познакомьтесь с городом.

Я все пытался узнать подробности моего эксперимента с андроидом, но Вольфганг, так представился руководитель фирмы, он же и руководитель проекта, уклончиво посоветовал не торопиться.

– Сначала будет предварительная подготовка, – неожиданно перешел он на английский. – Девушка, которая вас сюда проводила, будет вашим инструктором по подготовке. Кстати, как ее русский?

– Хороший. Но немного стерильный. Это естественно. Я, наверное, тоже слишком правильно говорю по-английски.

Мы с ним проговорили еще с полчаса. Вольфганг рассказал, как он пятнадцать лет назад жил в Москве, обнаружилось, что у нас в то время были общие знакомые режиссеры и писатели. В конце беседы он неожиданно серьезно произнес:

– Никто не должен быть посвящен в наш эксперимент.

– Конечно, – ответил я.

Он еще какое-то мгновение смотрел на меня этим взглядом работников спецслужб. И мне стало немного не по себе от этого взгляда. Наивный! Они узнали обо мне очень много, прежде чем начать переговоры и заключать контракт! Нашли даже эту студенческую фотографию!

Обратно на своей машине меня отвезла Натали. Кстати, водит она просто блеск! Я даже позавидовал.

На мое «До свидания!» она протянула флешку:

– Здесь первый этап предварительной подготовки.

Очень странная эта предварительная подготовка! Полдня играл в различные флеш-игры. Были среди них и эротические: одеть или раздеть женщину, ответить на различные дебильные вопросы, типа: «Я тебе нравлюсь?» Или целовать нимфетку огромными красными губами в разные части ее невероятно пышного тела до тех пор, пока у нее не наступит оргазм. Из всего набора этих флеш-игр надо было отметить три, которые мне особенно не понравились.

После обеда я решил прогуляться по району, в котором буду жить как минимум год. Чтобы не заблудиться, я шел по улице прямо, никуда не сворачивая. Удивительное безлюдье и тишина! Минут через пятнадцать-двадцать рядом со мной притормозила полицейская машина. Полицейский, не выходя из машины, поздоровался со мной и спросил:

– Сэр, вы не заблудились?

– Нет, я просто решил немного пройтись пешком.

Он попрощался и уехал.

Вечером познакомился со своим соседом. Его зовут Джон. Он небольшого роста, худощавый. Думаю, ему за шестьдесят. У него целая свора разномастных собак.

В 5 часов после полудня (в Штатах нет наших 13, 14 и т. д. часов) приехала Натали.

– Как вы устроились? – спросила она.

– Хорошо.

– Продукты можете заказывать по телефону или Интернету вам их тут же привезут.

– Хотите, я угощу вас русскими пельменями?

– Хочу.

Я приготовил две порции.

– А водки не хотите? – предложил я, подавая пельмени.

– Ноу алкоголь, – решительно отказалась Натали. И вдруг неожиданно спросила: – А как их едят? Ложкой, вилкой или руками?

– Если они с бульоном, то – ложкой, если без – то вилкой. Китайцы едят палочками.

Натали, хоть и с некоторой осторожностью, съела пельмени, поблагодарила.

– Извините, мне пора. До свидания.

Она уехала также внезапно, как и приехала.

Весь вечер смотрел телевизор. Понравился документальный фильм об американском сленге. У нас это называется местный диалект. Угроза, что могут наступить времена, когда из-за диалекта южане перестанут понимать северян, Америке не грозит. Американцы диффузны по жизни, постоянно перемещаются.

Полдня снова убил на то, что играл в разные флеш-игры. Примитив невероятный! Есть, но очень мало, игры, сделанные с юмором. Думаю, что флеш-игры пользуются повышенным спросом в тех странах, где процветают до сих пор рисованные комиксы.

И вновь в конце сегодняшнего пакета флеш-игр эротика. Самые изощренные – японские. Скромные девочки-школьницы с пышными бюстами и талиями в самых извращенных ситуациях. Сколько живу, а таких пышнотелых японок в жизни не видел! Тоска у них что ли по таким формам?

Во второй половине дня изучал Портленд по съемкам из космоса. Дом, в котором я живу, находится в юго-западной части города.