Ох-хо-хо-оо-о, – вздохнул Карышев, соскребая густо налипшую черную землю с изношенных ботинок. – Этой бы земле хлеб рожать.
– А ее сапогами, гусеницами, колесом, – подхватил кум его и друг Малышев.
– Да-а, ни одна война, ни одна беда этой прекрасной, но кем-то проклятой земли не миновала, – не открывая глаз, молвил Корней Аркадьевич Ланцов.