Борису даже не хотелось привыкать к мысли, что такого диковинной силы человека можно потерять из-за пустяка. Богатырь и умирать должен по-богатырски, а не гнить от паршивой болезни морально ущербных морячков и портовых проституток.
Старшина начал отступать еще с границы, не однажды валялся в госпиталях, знал голод и холод, окружения, прорывы, но в плен не угодил. Везло, говорит, наверное, оттого везло, что он придерживался старинного правила русских воинов – лучше смерть, чем неволя.