Врач из тех вечных «фершалов», что несут службу в лесных деревушках или по старым российским городишкам. Получая малую зарплату, множество нагоняев от начальства и благодарностей от простолюдия, коему он драл зубы, вырезал грыжи, спасал баб от самоабортов, боролся с чесоткой и трахомой, врач этот высился над распластавшимися у его ног людьми, курил, помаргивал от дыма, безразлично глядя в окно, и ничего его тут вроде бы не касалось. Выше побоища, выше кровопролития надлежало ему оставаться, и, как священнику во время панихиды, «быв среди горя и стенаний», умиротворять людей спокойствием, глубоко спрятанным состраданием.