Нет, вместо этого мать паниковала и инстинктивно нападала. Значит, вся ее жизнь держалась на этой лжи, и отнять у человека ложь – значит одновременно отнять и счастье? Но нет, для матери это была не ложь, потому что она сама в это не верила, она все знала, но как выглядела бы ее жизнь, если мою историю все узнают и поверят ей? Вот этого-то она и боялась.