Вдохнув полной грудью, он опустил оба полосатых хвоста и закрыл глаза. Вонь. Разных оттенков и глубины вонь наполняла эту грязную, с хлипким дощатым тротуаром улочку. Но его это, похоже, не волновало. Он глубоко вдохнул. Глубоко выдохнул.

Казалось, он радовался. Радовался, что дышал. Дышал сам. Своей собственной грудью. По крайней мере, всё выглядело именно так.

Постояв минут пять как истукан, он нахмурился. Видимо, всё-таки ощутил на себе пристальный взгляд. Нет, это были не прохожие, которые недоумевающе оглядывались на него, но проходили мимо. Это был изучающий взгляд. Он оглянулся. На него с интересом смотрели глаза с горящим фиолетово-красным ободком.

Мы сидели возле захудалого трактира у старого деревянного стола так, чтобы была видна вся кипящая жизнь.

– Бг’Аво! – замахал я рукой, окликая неподвижную фигуру.

– Я ждал, когда он сам заметит, – Пэ́бэ сузил глаза, не отрываясь от своего увлечённого занятия.

Мимо нас проходили разные двуногие существа, которые спешили по своим наверняка важным делам. Иногда попадались и прогуливающиеся экземпляры, которые заглядывали за прилавки и не замечали, как обученные зверушки карманников стягивают с них толстые кошельки.

– Не ожидал вас тут встретить…. – секунду спустя Бг’Аво уже стоял рядом. Он навис над нами, скрестив руки на груди. – Развлекаетесь?

– Расслабляемся! – Пэбэ встал, поправив свой строгий костюм из атласа, и хлопнул по полосатой спине. – Садись!

Я чуть подвинул свой хрупкий табурет, который, как мне показалось, мог развалиться в любой момент. Пэбэ предложил пустое место рядом со мной гостю, а сам удалился к трактирщику за очередной порцией кислого напитка.

– Это ведь ты, Бг’Аво?

Хвостатый поднял одну бровь.

– А ты точно ты, раз задаёшь такие глупые вопросы?

Я усмехнулся.

– Ты такое Рюуку устроил, что я уже начал сомневаться в твоей адекватности.

– Повёл себя, как сволочь! – дополнил мою мысль Пэбэ, ставя рядом с собой и хвостатым большие резные кружки.

Я покосился на него с укорительным взглядом. После недолгой паузы Бг’Аво тихо произнёс:

– Я проверял.

– Кого? Рюука? – удивился Пэбэ. – Да ты просто издевался!

– Проверял себя, – коротко ответил хвостатый и сделал большой глоток местной браги.

Все замолчали. Недолгую тишину прервал Пэбэ:

– Но я знал, что у вас получится.

Я еле слышно засмеялся, а Бг’Аво не отлипая от своей кружки, повернул уши в нашу сторону.

– Ага, знал, – не смог не прокомментировать я. – Так знал, что аж спор проиграл.

Бг’Аво громко опустил кружку на стол, вытирая пену с шерсти на морде, и вопросительно посмотрел на меня.

– Какой спор?

– Мы с Пэбэ поспорили, получится у вас с Рюуком или нет. И он проиграл.

– Азартного человека не остановить, – пожал тот плечами. – Ты же не хотел ставить на провал, пришлось мне.

Бг’Аво запрокинул голову и уставился на вершины нависающих гор. Он тяжело вздохнул:

– Много ли экспериментов по разделению сущностей вы знаете, что были так уверены в успехе?

– Ни одного! А раз это говорю я, это уже кое-что да значит, – донеслось от Пэбэ, который смотрел куда-то в сторону.

– Обычно вам подобных ждёт другая судьба…. – неутешительно подтвердил я.

– Обычно они не имеют возможности уничтожить целый мир ради своей личной выгоды, – Бг’Аво встал и направился за новой порцией браги, но ушами ловил каждое слово.

– Кстати, этот вы тоже когда-то уничтожили…. – я провёл рукой по воздуху, описывая окружающее пространство. Потом понял, что на меня никто не смотрит, и просто продолжил: – Не до такой степени, конечно, но имя Рюука тут боятся произносить вслух.

– Было дело…. – голос Бг’Аво звучал недалеко от входа. Вскоре он появился аж с четырьмя полными кружками. – Это место было ближайшим, вот я и заглянул.

Пэбэ по-прежнему молчал, лишь смотрел куда-то, развернувшись к нам полубоком.

– А хотите ещё один спор? – внезапно у него загорелись глаза.

– Спор? – мы с Бг’Аво удивились одновременно.

– Скорее наблюдение, – Пэбэ аккуратно указал себе за спину, чтобы никто не заметил. – Посмотрите на вон того мальчишку.

Полускрытый углом дома, обычный смуглокожий мальчик в обносках отвешивал оплеуху за оплеухой маленькому четвероногому зверьку с полосатой шерстью и острыми длинными иглами, идущими со спины. Видимо, наказывал за возвращение с пустыми лапами.

Бг’Аво глянул на Пэбэ, затем снова на мальчика, затем снова на Пэбэ.

– И?

Я догадался, о чём шла речь:

– Неправильно смотришь.

Хвостатый повернулся к мальчику и тут же изменил цвет глаз на полностью черный.

– Интересно, – Бг’Аво улыбнулся во все свои острые клыки и завертел хвостами. – Он дукдайя.

– Как и ты, – Пэбэ поправлял белоснежный платок в нагрудном кармане.

– Но-но! – возразил хвостатый, подняв один коготь вверх. – Чаще всего так называют существо, в чьё тело подселили анидемона. Но по сути, дукдайя – это две связанные сущности внутри одной физической оболочки. Я был лишь частью. – тут Бг’Аво задумался. – Был…. Словно это было в прошлой жизни.

Мальчик ещё что-то сказал себе под нос и поволок зверушку вдоль прилавков.

– Так в чём суть спора? – я посмотрел на Пэбэ с огоньком в глазах.

– Не-е, я с тобой больше не играю! – он театрально погрозил пальцем, чуть не пролив на костюм брагу. – Ты и так знаешь всё наперёд.

– Со мной? – Бг’Аво скривил губы в улыбке, обнажая выпирающие клыки. – В чём суть?

– Не мне тебе объяснять, что всех дукдайя рано или поздно ждёт плачевная судьба. Их и создавали, чтобы анидемона в принципе можно было убить. Но только тогда, когда посчитают нужным. А тем временем между двумя сущностями идёт постоянная борьба за единоличное пользование оболочкой. На моей памяти редко побеждал первоначальный владелец тела. Ещё реже обе сущности приходили к согласию. Чаще всего анидемон вырывался из-под контроля, но его вместе со смертным телом успевали убить. А таких, как вы, вообще раньше не было.

– Оу, точно, ты же был анидемоном, – вспомнил я, повернув голову к хвостатому: – Хотя по вам с Рюуком не понятно, кто из вас бо́льший демон.

– Я знаю ответ на этот вопрос, – улыбнулся Бг’Аво. – Так, и в чём суть спора?

Пэбэ недовольно посмотрел на мою почти полную кружку, затем ответил:

– Кто сейчас правит этим костлявым телом? Сам мальчик или анидемон внутри него?

Мы всё ещё смотрели, как мальчик тащит на коротком поводке зверюшку, то и дело дёргая и заставляя идти быстрее. Бг’Аво с громким звуком отпил браги и выдал:

– У меня вопрос получше: что ждёт этого дукдайя? – он показал ладонь и три вытянутых когтя. – Нас трое, как и вариантов. Не считая нашего с Рюуком.

Все задумались.

– Как новоприбывшему в этот физический мир, тебе первому выбирать, – предложил я, Пэбэ согласно кивнул.

Бг’Аво почесал когтем подбородок.

– Я чего-то устал идти сложными путями, и поставлю на победу анидемона. Самый вероятный исход.

– Хорошо, – согласился я, переводя взгляд на Пэбэ: – Теперь ты.

– Я оставлю тебе любимый вариант с “жили долго и счастливо” и возьму тот, где мальчишка убьёт себя.

– Ты думаешь, он настолько сильный? – удивился я и всё-таки сделал большой глоток кислой браги. – И выберет самоубийство, чем превратиться в существо, от которого получил отравляющую его разум силу? Или чтобы не отдавать тело, если поймёт, что проиграет самому анидемону.

– Конечно! – Пэбэ кивком одобрил мой жест. – Судя по тому, что мы только что видели, мальчик не уступает по жестокости тому, кто сидит в нём.

– Не обязательно все анидемоны злые…. – буркнул Бг’Аво.

– И не обязательно сейчас главный мальчик, – предположил я и снова выпил.

– Да вы мне подобных извергами считаете, честное слово! – отмахнулся хвостатый и осушил очередную кружку.

Забивая табак в изогнутую трубку, Пэбэ окинул нас лукавым взглядом и остановился на мне.

– Расскажешь?

– Конечно! – обрадовался я очередной истории. – А вы наблюдайте….

**

– Вот ведь, всего лишь две белые монеты…. – бурчал мальчик, таща зверька на поводке.

Он шёл по косым улочкам мимо деревянных домиков и прилавков. Прохожие просто не обращали на него внимания: таких оборванцев было полно. Инеко остановился и поднял голову вверх, почесав свои лохматые тёмные кудри.

Крохотную долину, в которой ютился городок, огибали высоченные скалы, закрывая практически всё небо. На узкой линии тёмного полотна уже были видны звёзды, хотя мрак редко покидал это глубокое ущелье.

– Лучше гора монет, а то эти уже надоели…. – буркнул себе под нос Инеко, прислушиваясь к звону в кармане. – Глупый зверь! – он досадливо дёрнул поводок. – Опять хватит только на чёрствый хлеб да ботву для похлёбки. Хоть бы на завтра чего осталось…. – он покосился на животинку, которая тихо сидела рядом, опустив чёрные уши. – Если ты опять будешь бесполезен, получишь!

Зверёк никак не отвечал. Гаткси – так его звали – сидел на задних лапах, распустив длинные белые иглы вокруг себя по земле. Полосатая шерсть шла по выступающим от истощения рёбрам, заканчиваясь на слегка вытянутой мордочке с большим чёрным носом и усами. Зверёк осторожно принюхивался к прохожим и потирал маленькие ладошки, словно держал в них какой-то плоский предмет.

– Мда. А ведь ты мне на еду зарабатываешь.

Инеко присел и сделал то, что редко можно было увидеть: подозвал к себе зверька и ласково погладил по жёсткой шерсти.

– Завтра будет добыча получше, – мягко приговаривал мальчишка, почёсывая за треугольными ушами. – Внутренний голос мне подскажет.

Инеко тряхнул головой и побрёл вдоль кривых прилавков, выпрашивая объедки. Внутренним голосом он называл сущность, которая была во снах, сколько себя помнил. Которую, закрывая глаза, всегда видел в клетке. Серебряная шкура зверя переливалась от невидимого света, вытянутая пасть не скалилась, но пугала тупыми клыками в несколько рядов. Чуть выступающие оранжевые глаза всплывали из ровной головы и хитро щурились, разглядывая мальчика. Когти на коротких лапах оставляли зазубрины на каменном полу и стенах, а мощный хвост с чешуйчатыми наростами не раз проходился ударами по металлическим прутьям, когда его владелица была недовольна. Однако клетка ни разу не дрогнула.

У последнего торговца Инеко удалось купить почти целую чёрствую буханку и пучок ботвы.

Он ещё потоптался у прилавка, рассматривая яблоки в сладком сиропе. К ним постоянно липли мухи, и мальчик им завидовал. Взглянув в просящие глаза Гатски, мальчик дёрнул поводок и побрёл прочь с пустеющей улицы.

– Дома дам, попрошайка, – хмыкнул он, но потом почему-то улыбнулся маленькому прыгающему за ним созданию.

Хижина, в которой Инеко жил с родителями, была крайней. Она примыкала к отрогу-утёсу, что отделял соседний квартал от бедняцких лачуг.