Глава 1. Знакомство

Светлана

Вторая скорая помощь за сутки. Что с моим организмом? Что за сбой? Снова головокружение, боль в области сердца, дикая слабость и холодный липкий пот. Хорошо хоть дома я не одна, сын поймал и донес до кровати, вызвал скорую.

– Добрый день. Что случилось? – спрашивает с порога врач.

Рассказываю все, что произошло. Честно говорю, что это второй приступ за сутки и вызов скорой – второй. Честно отвечаю на все его многочисленные вопросы. Смотрю на сына, который стоит тут же, в комнате, и ловит каждое мое слово, словно боится, что я что-нибудь совру или недоскажу. Илья выходит из спальни только тогда, когда врач говорит, что нужно послушать сердце и просит приподнять футболку. Рассказывая все доктору, сама останавливаю свой взгляд на улыбающихся его глазах и не понимаю, он просто улыбается или улыбается, потому что не верит мне. Врач делает ЭКГ, слушает мое сердце, проверяет пульс и, ничего не говоря мне, звонит в больницу какому-то Борисовичу, узнает о наличии мест у него в хорошей палате, потом уточняет про укол и лишь затем поворачивается ко мне и выдает вердикт:

– Сейчас сделаем укольчик и поедем в больницу.

Он набирает лекарство в шприц и делает мне укол в ягодицу. Ловлю себя на том, что заметила какие у него ласковые руки, хотя кожа рук немного грубоватая, но прикосновение все-равно получается нежным.

– Собирайтесь по-тихонечку, не торопитесь, я подожду. Сейчас в больницу отвезу к очень хорошему кардиологу. Пусть поработает. Вас проверить нужно. Мне Ваше ЭКГ совсем не нравится, да и тоны сердца глуховаты.

Говорит он это спокойно, но очень настойчиво. Так, что даже возражать не пытаюсь. Я, накинув халатик, встаю с кровати и зову сына.

– Илья, помоги вещи собрать, меня госпитализируют, – прошу я Ильюшку.

Все как в тумане. Ума не приложу, что нужно взять с собой, но что-то собираю, главное не забыть самое необходимое, на первые сутки, потом сын все привезет. Не понимаю, почему соглашаюсь на госпитализацию? почему не могу отказать врачу? почему украдкой рассматриваю этого мужчину? Ловлю себя на мысли, что он мне чем-то нравится, не понимаю – чем, но это и не важно. Ему хочется доверять.

Сын мне помогает, слушая мои указания. Вдвоем мы быстро управляемся с этой несложной задачей. Доктор подсказывает, что нужно взять обязательно.

– Если что забыла, привезете. Отцу, если придет, привет передай, – говорю сыну в прихожей, обувая сапожки.

Илья запихивает мне в сумку йогурт, печенье, пару бананов.

– Это на ужин, мам. Ты голодная, – заботливо говорит он.

Доктор смотрит на Глеба, потом переводит взгляд на меня и улыбается мне.

– Не скучайте без меня, – говорю я, целую сына и выхожу вслед за врачом.

Пока ждем лифт, доктор берет у меня сумку с вещами и снова одаривает своей обворожительной улыбкой.

В машине скорой помощи он садится рядом со мной. Мой мозг явно не собирается смиряться с необходимостью госпитализации, появляется страх больницы. Вообще я плохо перевариваю больницу, медиков и все, что с этим связано. Всю дорогу доктор меня о чем-то спрашивает, не давая мне возможности задуматься и погрузиться в свои мысли.

– Может дадите Ваш номер телефона? Я завтра позвоню и узнаю, как Ваши дела и что сказал Борисович, – неожиданно просит врач.

Я диктую свой номер телефона, сама не зная зачем. Подъезжаем к кардиологическому центру, доктор помогает мне вылезти из скорой помощи, подав руку. Принимаю его помощь, а самой становится так приятно-приятно, даже дыхание перехватывает.

– Не бойся, все будет хорошо, – говорит он уже в приемном покое, заметив мой страх, и пытается успокоить, почему-то перейдя на «ты».

Я не возражаю, лишь улыбаюсь в ответ, но страх не очень хочет отступать. Передавая меня врачу приемного покоя, он бросает:

– Я позвоню, – и уходит.

На следующий день действительно раздается звонок с неизвестного номера. Я обычно не отвечаю на такие звонки, но здесь нажимаю на кнопку соединения.

– Привет, девочка. Как самочувствие? – слышу в трубке приятный, но незнакомый мне голос.

Я молчу, тупо соображая, кто это может быть? Девочкой меня, кроме мужа, уже никто давно не называет, да и муж уже не называет, найдя себе другую девочку, помоложе. Кто этот незнакомец?

– Не узнала? – спрашивает мужчина.

– Нет, – честно признаюсь я.

– Евгений Романович, врач скорой, который вчера привез тебя в центр. Так как самочувствие, красавица? Что с тобою творит мой друг-эскулап?

– Евгений Романович!? Добрый день. Не ожидала, что Вы позвоните.

Понимаю, что моя физиономия нагло расползается в счастливой улыбке и на свободу вырывается кокетливая женщина, хорошо хоть в палате одна, никто этого не видит. Мне становится почему-то чертовски приятно, что он обо мне не забыл.

– Нормально все. Лежу. Сегодня сделали ЭКГ, УЗИ сердца. Сейчас ставят капельницу, – говорю я, продолжая счастливо улыбаться.

– Ты же телефон мне сама продиктовала. Почему я не должен был позвонить? Я просто обязан был это сделать. Вот и звоню, – отвечает он и замолкает.

Догадываюсь, что он тоже улыбается, как и то, что я должна что-то сказать. Но, что ему сказать, не знаю. Не прилично же выпалить незнакомому мужчине, что я безумно счастлива его услышать.

– А тебя как зовут, пациент-незнакомка? – он первым нарушает молчание.

– Светлана, – называю я свое имя, почему-то не говоря отчество. Хотя всегда балдею, когда называют Светланой Михайловной, но почему-то не сейчас.

– Значит Лана. Вот и познакомились.

Так меня называют впервые. Друзья и родные обычно зовут Света, Светик, шеф – Веточкой. Но Ланой? Пусть будет Лана, решаю я.

– Значит Лана, – даю я свое согласие на это имя.

– Приятно, что у тебя все нормально. Я переживал. Боялся, что не справишься со страхом и это сыграет злую шутку. Сердце таких шуток не любит.

– Я сильная… и смелая, – добавляю после секундной паузы. – Вчера это была минутная сладость, – смеюсь в ответ.

Мы еще какое-то время болтаем ни о чем, пока я не начинаю засыпать.

– Все, Евгений Романович, я засыпаю под капельницу.

– Что капают? – интересуется он.

– Шут его знает. Все равно я в этом ничего не понимаю, поэтому даже не спрашиваю, – честно отвечаю я, из последних сил борясь со сном.

– Ладно, спи девочка. Лана, я завтра позвоню, – он то ли спрашивает разрешения, то ли говорит это утвердительно.

Я же не улавливаю интонацию, проваливаясь в сон, на прощание лишь произношу:

– Хорошо, – и отключаю телефон.

Евгений

Сегодня мое дежурство начинается с неприятных известий. Фельдшер заболел. На вызовы придется ездить одному. К этому, конечное, не привыкать, но так работать мне не нравится.

Вызовов сегодня что-то много, даже отдохнуть не успеваем. Только приезжаем с вызова, поступает еще один. Диспетчер сообщает, что вызов повторный, у женщины проблемы с сердцем. Мысленно возмущаюсь непрофессионализму первой бригады. Таких больных нужно отвозить в больницу, не взирая на их возражения. Беру у диспетчера адрес.

Едем…

Дверь открывает молодой человек, парень взволнован, быстро проводит в спальню.

Вхожу. И что я живу? Симпатичная, чертовски приятная женщина, немного бледная, но ее глаза… Именно глаза заставляют забыть, зачем я здесь. Несмотря на самочувствие, ее глаза живые, веселые и, вместе с тем, напуганные. Не понимаю, как во взгляде может все это уместиться.

Смотрю на больную и мозг отказывается это принимать. Да не может она болеть… Мои два «Я», врач и мужчина, разделяются и расходятся в разные стороны. Дальше все, как во сне. Расспрашиваю, делаю ЭКГ, слушаю сердце, а сам пытаюсь вспомнить где я ее мог видеть, почему-то уверен, что уже встречались. Или хочется чтобы встречались? Пока врач во мне работает, мужчина, не теряя времени даром, рассматривает… Она шикарна, фигура потрясающая, кожа бархатная на ощупь, несмотря на возраст, ей около пятидесяти должно быть, не больше, хотя выглядит точно моложе своего паспортного возраста. Ловлю себя за рассматриванием пациентки, пользуясь своим положением врача, понимаю, что не могу отвести глаз, и невольно улыбаюсь. Мне хочется ей помочь, очень хочется.

Ее сердце мне явно не нравится, звоню Ромке и прошу взять пациентку к себе в платную, решив потом все объяснить, точно знаю, шурин не откажет. Получив добро от Романа, госпитализацию не предлагаю, а говорю, что необходима, не дав ей возможность отказаться. Подсказываю, что нужно взять в больницу.

Наблюдаю, как она собирает вещи. Уверенно, размеренно, как будто по списку читает, что нужно взять. А ее движения такие плавные, убаюкивающие. Понимаю, что засматриваюсь ею.

Молодой человек, ее сын, помогает собирать вещи, заботливо приносит легкий перекус на вечер. Что сын понял, услышав нежное «сыночка», сказанное ею. Как она нежно с ним разговаривает, а он на нее так ласково смотрит. Ловлю себя на мысли, что мне нравятся их отношения. В нашей семье таких отношений нет, да и не было никогда. Не представляю Андрея так же заботливо помогающего Маруси. У меня хороший сын, но такой нежности в нем нет.

Есть в этой женщине какая-то обалденная харизма. Что-то такое, что меня притягивает к ней, как магнитом. Что? Не понимаю, да и не хочу понимать. Просто хочется быть рядом с ней. Со мной такое впервые. Даже в молодости такого не припомню. Да и с Марусей такого не испытывал, хотя были счастливы вместе.

Уже несколько лет живу один. Один. Вначале никого не хотел видеть рядом, не мог принять столь неожиданный уход жены, не мог смириться с потерей своей женщины. Недавно понял, что хочу перестать возвращаться в пустую квартиру. Но в этом меня поддерживает только сестра, да ее муж. Дети категорически против появления рядом со мной женщины, хотя и детей рядом со мной нет!.. Они взрослые и самостоятельные, живут отдельно. А я один, особо никому и не нужен, получается.

На пороге больницы прошу у пациентки номер телефона и обещаю позвонить. Спрашиваю, не рассчитывая ни на что, просто на удачу, вдруг не откажет, и она не отказывает, мило улыбается и диктует номер. Впервые не запомнил, как зовут пациентку, пытался вспомнить, ведь документы же заполнять, ее паспорт в руках держал, но ни имени, ни год рождения не запомнил. Чертовщина какая-то… Как ни старался, не вспомнил…

На следующий день звоню, знакомимся и продолжаем общаться. Понимаю, что тоже нравлюсь ей, и меня распирает чувство нужности. О ней хочется заботиться! Мне с ней легко. Она моя!

Сестре все приходится объяснить, Ромка кое-что рассказывает о моей Лане. Да! Моей Лане. Не представляю себя без нее. Хотя у нее есть муж, но отношения у них напряженные. Никогда не имел любовниц и не уводил женщин из семьи. Наверное, придется на старости… Понимаю, что глупо, но она – моя Вселенная! мой Космос! Я хочу именно так!!!

Глава 2. Возвращение домой

Светлана

Сегодня выписывают из больницы. Муж еще вчера позвонил и предупредил, что встретить не сможет. «На работе завал, конец года, уйти раньше не получится», – сказал он. Точно знаю, что снова врет.

Сынулю попросить не успеваю. Звонит Евгений. Мы эти две недели общались с ним по телефону каждый день и давно перешли на «ты». Он настойчиво предлагает свои услуги:

– Лана, сам привез в больницу, сам и домой отвезу, к тому же я сегодня выходной и особо ничем не занят.

Договариваемся созвониться позднее и уточнить время выписки. Ближе к обеду Женя звонит еще раз:

– Подъеду к часу. Вещи собирай.

После обхода иду к Роману Борисовичу, беру выписку, больничный, получаю подробные рекомендации доктора.

– Светлана Михайловна, Вам нельзя волноваться. Поймите, от слова «совсем» нельзя. Я выписал лекарство. Принимайте неукоснительно по схеме. Через три месяца жду на повторное обследование, предварительно сдадите анализы. В выписке все подробно расписано. И, Светлана Михайловна, научитесь не волноваться, мой Вам совет.

Я благодарю его и улыбаюсь в ответ. Этот разговор оставляет двоякое чувство и заставляет задуматься. До последнее надеюсь, что доктор сам скажет сколько я должна за лечение. Он про оплату не говорит ни слова, даже не намекает. То, что Роман Борисович прекрасный кардиолог я знаю, раньше слышала от знакомых, как и то, что к нему очень сложно попасть на прием, не говоря уже о том, чтобы попасть именно в его палаты в кардиологическом отделении больницы. Все вокруг говорят, что палата, в которой я лежу, платная. Я в этом даже не сомневаюсь, двухместная, душ, холодильник, телевизор, к тому же лежу одна, и относится он ко мне не как к простому пациенту. Почему? Ну, знакомый попросил, и что? Таких знакомых у него должно быть много… Решаю все выяснить у Жени, притом, что заплатить я готова.

Звоню Евгению и открытым текстом спрашиваю:

– Жень, сколько я должна за лечение и кому?

– Лана, что за вопросы? Никому ничего ты не должна. Приеду и все объясню.

Возвращаюсь к сбору вещей и не успеваю их собрать, как раздается настойчивый стук в дверь. Оборачиваюсь в тот момент, когда она распахивается. На пороге возникает Женя. Мы с ним не виделись с момента моего поступления в больницу.

– Привет. Готова? – спрашивает он.

Боже, сколько позитива в этом человеке. На первый взгляд ничем не примечательный мужчина, не очень высокого роста, худощавый, по-мужски симпатичный шатен с седыми висками. Но улыбка у него такая открытая, в которой хочется пропасть, раствориться, утонуть. Рядом с ним хочется самой улыбаться, что я и делаю.

– Привет. Еще не все, – отвечаю я, расплываясь в ответной улыбке.

– Ты неплохо обжилась здесь за две недели, – смеется Женя, смотря на мою увесистую сумку с вещами и сумку с ноутбуком. На кровати еще лежат неупакованный планшет и записная книжка, да и я еще в пижаме и халате на распашку.

– Ага, – соглашаюсь я. – Женя, мне нужно переодеться, выйди, пожалуйста.

– Хорошо. Сейчас я до Борисовича дойду, ты только не исчезай, дождись, – он разворачивается и порывисто выходит.

Я даже не успеваю кивнуть в ответ. «Почему мне так хорошо с ним, ведь мы толком даже не знакомы. Может поэтому и хорошо?», – мелькает мысль.

Через двадцать минут мы выходим из больницы и направляемся к служебной стоянке. Женька подходит к не новому, но и не старому, ухоженному черному Ауди А6 бизнес-класса. Евгений открывает дверцу авто, помогает устроиться мне на пассажирском сидении, убирает мои вещи в багажник, обходит машину и садится за руль.

В машине тепло и уютно, на торпеде лежит бордовая роза.

– Роза тебе. С выздоровлением, Лана, – улыбается он, забивая в навигатор мой домашний адрес. – Давай заедем в кафе, выпьем по чашечке чая и что-нибудь съедим, – предлагает мужчина.

Я соглашаюсь, хотя на душе немного противно. Совесть постоянно выныривает и напоминает, что я замужем, но мне почему-то очень хочется побыть еще с Женей. Да и семейная жизнь дала большую трещину, которую склеить пытаюсь я одна.

Недалеко от больницы заходим в кофе, заказываем по чашке чая и пончики, располагаемся за столиком и мило болтаем ни о чем. С этим мужчиной мне комфортно и спокойно, но, как бы не хотелось продлить беседу, стараюсь выпить чай побыстрее.

– Торопишься домой? – спрашивает Евгений, чувствуя мою нервозность.

– Да. Хочу побыстрее оказаться дома и смыть с себя запах больницы, – отвечаю я, говоря полуправду.

Не могу признаться даже себе в том, что мне с ним хорошо, но я к этому общению еще не готова.

Паркуясь у моего дома, Женя заботливо напоминает:

– Не забудь купить лекарство, Лана. Или давай я сейчас схожу?

– Спасибо, Женя. Не забуду. Сейчас сына отправлю. Он купит.

– Лана, я позвоню? – с надеждой в голосе спрашивает он.

– Звони, конечное.

– Можно? – уточняет Женя и внимательно, не мигая, смотрит на меня.

– Тебе можно, – улыбаясь, отвечаю я и протягиваю руку к дверце.

Женька вытаскивает из багажника мою сумку и провожает меня до подъезда, дальше я не разрешаю.

Дома меня ждет маленький бардак. Мужики, одним словом.

Вернее, в квартире чисто, но голодно. Чтобы поесть, нужно вначале приготовить. Встаю к плите и берусь за приготовление ужина. За две недели в больнице я соскучилась и по моим мужчинам, и по любимой кухне. С детства люблю готовить, решаю на ужин мужчин чем-нибудь побаловать.

И мужу, и сыну отправляю сообщение: «Я – дома! Жду на ужин».

Первым отзывается сыночка: «Я счастлив. Буду к семи». Сбрасываю сообщение со списком лекарства и просьбой их купить сегодня. Илья тут же отвечает свое привычное: «О'кей». Сын очень внимательный и ответственный, он никогда не отказывает в помощи.

От мужа ответа нет, молчит…

В ванной меня ждет гора грязного белья. Они даже рубашки не стирали, лень было в машинку запихнуть. Я праведно возмущаюсь и сортирую белье, решив выстирать вначале мужские рубашки, понимая, что запас чистых подходит к концу. От рубашек мужа исходит стойкий запах чужих духов, тошнотворно-сладковатый, удушающий запах. Опускаюсь на пол в ванной, понимая, что ноги не держат, и реву.

Сволочь! Я лежала в больнице, у него не было возможности приехать ко мне, просто по-человечески навестить ту, с которой прожил тридцать лет. Зато на эту тварь времени хватает. Как я устала это терпеть.

Вдоволь наревевшись, обнаруживаю на паре рубашек еще и след от яркой помады. «Ну, это уж слишком, – решаю я, – пора поставить на этом точку». Умываю лицо, привожу себя в порядок, решив серьезно поговорить с мужем при первом удобном случае, если, конечное, сил на этот разговор хватит. Обычно сил на такие разговоры у меня не хватает, вот и результат моего молчания.

Звоню на свою основную работу, предупреждаю, что меня выписали, но больничный открыт еще на семь дней, узнаю новости, обещаю сегодня просмотреть срочные документы, прошу у секретаря прислать их на мою почту.

Всё закружилось-завертелось, хватит отдыхать. Моя формула по жизни проста: «Работа – это деньги, деньги – это свобода, свобода – это выбор или свобода выбора».

Просматриваю электронку и обнаруживаю письмо от застройщика. Великолепно. Пока я валялась в больнице, сдали дом, в котором у меня квартира, купленная в ипотеку, хочу сделать подарок сыну на двадцатипятилетие. Теперь нужно подумать, кому эта квартира будет нужнее. Но об этом потом. Звоню застройщику и договариваюсь о встрече на завтра. Теперь еще деньги будут необходимы на отделку квартиры, нужно задуматься о еще одной подработке. На мужа можно теперь не рассчитывать.

Смотрю на часы, уже начало шестого. Запихиваю мясо в духовку, ставлю на таймер. Муж так еще и не отписался, но сообщение прочитал.

Дальше звонок в фирму, в которой работаю по совместительству. Секретарь сообщает, что Александр Николаевич сейчас на совещании. Я прошу передать, что меня выписали из больницы и могу работать удаленно, жду информацию на электронную почту.

Шеф не заставляет себя долго ждать, перезванивает сам минут через тридцать.

– Привет, работник. Готова работать? – голос радостный, даже не скрывает.

– Привет, шеф, – вторю я в ответ. – Готова, но удаленно. Просили за руль не садиться, как минимум еще две недели. Так что в офис смогу приехать только после праздников.

– Не торопись. Отдыхай. Сейчас ничего важного и срочного нет. Я уеду домой на три недели. Приеду, тогда и начнем работать.

– Саша, сбрось какой-нибудь законопроект. Хоть в праздники почитаю, – прошу я.

– Трудоголик ты мой, – смеется шеф. – У нас есть тринадцатая. Уже начислили. Скоро получишь и будешь приятно удивлена.

– Спасибо. Это прямо вовремя. Дом сдали, теперь квартиру отделать нужно, а это немалые деньги. Я столько еще не скопила.

– Веточка, давай завтра пообедаем в ресторане? – предлагает мужчина.

– Можно. Только я на двенадцать договорилась с застройщиком о встрече, нужно подписать акт приемки.

– Прекрасно. Я за тобой заеду, вместе съездим к застройщику, а потом в ресторан. Так пойдет? – уточняет Саша.

– Спасибо, Саша. Что бы я без тебя делала?

– Мучилась бы одна.