Глава 1: Сватовство

– Беатрис, дорогая, – Позвал отец, – Как ты, солнышко?

Он сидел в кресле королевского кабинета, где оговаривали все политические вопросы. Поседевший, но не утративший стати и грозного взгляда, смягчавшегося всякий раз, когда я входила в комнату, пятидесятидвухлетний мужчина с густой бородой ждал меня. Я присела в реверансе, думая о том, как выглядит моё атласное платье пурпурного цвета, отделанное модными кружевами. Достаточно ли торжественно я оделась для такого важного дня?..

– С добрым утром, папенька, – Улыбнулась я.

Алвин III великодушно кивнул, приглашая меня присаживаться в кресло напротив. Я послушно села.

– Беатрис, дочь моя, – Густым, раскатистым голосом произнёс он, – Ты прекрасно знаешь, для чего я тебя пригласил. Сегодня из Альрода доставили портрет твоего будущего мужа.

Я умилённо захлопала в ладоши. Отец посмотрел строгим взором, и я тут же вспомнила, что принцессе не подобает так себя вести, но не могла сдержать ликования.

– Скоро будет устроен бал, и я был бы очень рад, если бы ты удостоила этого молодого человека вниманием прежде, чем условия помолвки будут оговорены, – Он встал с кресла и подошёл к картине, завешенной тканью, – Принц Дерек собственной персоной.

Он сдёрнул ткань, и я закричала:

– Нет, папа! Ни за что!

На меня смотрел рыжий юнец с мерзкими усиками и крошечными, маслянистыми глазками. Учитывая то, что на портретах знатных особ всегда приукрашивают, я даже боюсь представить, что это за горный тролль!

– Да, принц Дерек не блещет красотой, – Смутившись, пробормотал папа, – Но, доченька…

– Да ни за что на свете! – Опять вскричала я, – Он рыжий таракан, а не принц!

– Беатрис, он прекрасно воспитан, и…

– Папа, я первая красавица королевства! – Без гордости, скорее, с негодованием вскричала я, – Неужели ко мне никто больше не посватался?

– Беатрис, ты знаешь, какие у нас натянутые отношения с Альродом в последнее время, – Произнёс он, – Думаешь, мне не хочется для тебя лучшей участи? Только этот брак может спасти страну от войны, так что…

– Пусть за него выходит Кира! – Возразила я.

– Кира… ты знаешь, она уже не в том возрасте… Словом…

– Папа, нет! Я не стану!

На мгновение отец заколебался. Конечно, ему не мог дерзить никто, даже дочь, слово короля – закон, и, если он прикажет мне – придётся согласиться. Но я его любимая младшая дочка, и у меня на любой случай припасено особое, женское оружие…

Мои губы задрожали, а по щекам покатились горькие слёзы:

– Папа, прошу… пожалуйста, не надо… – Произнесла я, – Я выйду замуж, я очень этого хочу, только… только, пожалуйста, не за него, ты же… ты же сам видишь…

– Ох, доченька, ну не надо, – Папа подошёл и погладил меня по голове. Я знала – мои слёзы для него хуже всего, и войны в том числе, – Я не думал, что ты так расстроишься.

– Папа, пожалуйста, – Я заплакала тише и уткнулась ладонями в руки, – Не надо.

– Хорошо, – Наконец, сдался он, – Хорошо, я найду тебе более подходящего мужа.

– Спасибо, папа! – Я тут же вскочила с кресла и крепко обняла его. Поколебавшись, папа обнял меня в ответ.

– Ты из меня верёвки вьёшь, ты знаешь об этом? – Устало произнёс он.

– Конечно нет, папочка, – Шмыгнула носом я.

– Не повтори судьбу Киры, – Он разомкнул объятия, – А теперь иди, поиграй на фортепиано. И быстрее, пока я не передумал!

Чмокнув его в щёку, я побежала к дверям кабинета и услышала, как за спиной отец вздохнул и открыл бутылку любимого виски.

Окрылённая своей маленькой победой, я торопливо спускалась по ступенькам, чтобы погулять в саду. Вдруг меня настигла язвительная реплика:

– Что, подобрал тебе папа женишка?

У подножья ступенек стоял Джеймс, мой старший брат, которому полгода назад исполнилось двадцать два, на четыре года старше меня.

– Ваше Высочество, – Коротко кивнула я, не желая вступать с ним в перепалку.

Он мог бы быть симпатичным, даже очень красивым молодым человеком, если бы не дурацкая привычка брить голову под ноль: со своими холодными карими глазами, выдающимися скулами, крепким телом и бритой головой он походил на разбойника или пирата, но никак не на наследного принца. Я много раз говорила ему об этом, он обижался, но не изменял своей «причёске».

– А знаешь, я лично не позволю себе выбирать жену, как будто кобылу скаковому жеребцу, – Хмыкнул он, – Тем более, такую же страшную, как этот Дерек.

– Ты видел его портрет? – Остолбенела я, – Тогда почему ты не сказал мне?

Мой старший брат недолюбливал меня, если не сказать – ненавидел. Я хоть убей, не понимала, почему: девушки не наследуют престол, и со мной ему делить было нечего. При этом к Кире, старшей сестре он относился с уважением и почти с почитанием, можно сказать, он боготворил её.

– Я с ним ездил на охоту не один раз, – Зевнул он, – Как тебе? В самый раз для «первой красавицы королевства»?

Казалось, он ненавидел даже мою внешность: густые волосы до бёдер пшеничного оттенка, миндалевидные зелёные глаза, точёную фигурку со всеми нужными изгибами… Он постоянно говорил, что у меня нос картошкой, и, вообще, я плоская, как маленькая девочка.

– И ты мне не сказал? – Рассердилась я, – Джеймс, я понимаю, мы с тобой… не лучшие друзья, но это – чересчур! Я твоя сестра, если ты не забыл!

– Такое забудешь, – Огрызнулся он, – Ты у нас, я смотрю, дальше внешности ничего не видишь. Дерек – добрый и воспитанный мальчик, а ты…

– Тогда сам за него замуж и выходи!

Я спустилась по лестнице и пронеслась мимо него.

Для многих девочек старший брат – олицетворение мужской заботы и любви, сильного плеча, которое порой не может подставить даже отец. Джеймс раньше тоже был таким для меня, когда я росла – он первым нёсся ко мне, когда я разбивала коленку, следил, чтобы я не упала с пони и крепко обнимал, очень часто обнимал… Всё изменилось, когда ему было около шестнадцати: видимо, он решил, что забота о младшей сестре плохо скажется на его репутации настоящего мужчины и будущего короля, и он отдалился от меня и даже стал груб – ну, вот как сейчас. Мне не хватало его: я ведь любила брата и любила по-настоящему. Первое время я не понимала, что сказала или сделала не так, ведь я-то нисколько не поменялась, но он отталкивал меня раз за разом, и я тоже решила хамить и грубить. Было бы проще, если бы я реально верила, что больше не люблю его. Но я любила.

Я пришла в дворцовый сад в прескверном настроении. К счастью, я тут же нашла человека, способного мне помочь:

– Кэти! – Улыбнулась я.

Мне совершенно не мешало то, что формально Кэти – моя служанка. Она пришла работать во дворец, когда мне было шестнадцать лет, и ей столько же. Сначала, конечно, были реверансы и постоянные «Высочества», но потом я сократила дистанцию и узнала, что девушка очень умна и начитана, добра, только застенчива слишком. Она была из обедневшего дворянского рода, и идти работать после пансиона благородных девиц её заставила нужда. К счастью, на её пути встретилась я – и вот, положение Кэти уже не такое бедственное, каким могло бы показаться. Мы стали лучшими подругами.

– Ваше Высочество, – Она, всё же, сделала реверанс, а потом заговорила другим, нормальным тоном, – Ну, давай, рассказывай, как он! Красивый?

Кэти была очень маленького роста и чуть полновата. Зато у неё были добрые, вечно смеющиеся карие глаза и копна мелких каштановых кудрей, спускавшихся до талии.

– Он просто мерзок! – В сердцах произнесла я, – Конечно, я отказалась от помолвки.

– И Его Величество позволил? – Округлила глаза она.

– Он не только «Его Величество», но ещё и мой любимый папа, – Произнесла я, – Конечно, он не хочет, чтобы его дочка была несчастна до конца своих дней.

– Хотела бы я замуж за принца… – Произнесла она, – Пусть и за страшненького…

– Бери моего! – Рассмеялась я сначала, но увидела в глазах подруги искреннюю печаль, и уняла веселье.

Кэти привыкла к юношам моего (или почти моего) сословия – галантным, образованным, безукоризненно воспитанным кавалерам. Но, к сожалению, с её нынешним финансовым положением она могла выйти замуж только за такого же слугу, какой формально была и она сама. Может, среди них есть и добрые, и порядочные молодые люди, но социальное расслоение чувствовалась, и подруге приходилось буквально наступать себе на горло, проявляя к ним показной интерес. Я очень хотела бы сама распоряжаться казной и пожаловать Кэти пусть самое скромное, но настоящее дворянское имение. Что ж, отец любит меня, но такого расточительства никогда бы мне не позволил.

– Может, прикажем запрячь жеребцов? Айда на конную прогулку! – Разрядила обстановку я, – Только мне нужно переодеться.

– Как я могу отказать Её Высочеству? – Шутливо произнесла Кэти, – Я прикажу запрячь коней, переоденусь и поехали!

Глава 2: Сестринский совет

Надев новенькое, пошитое по последней моде терракотовое платье для верховой езды и закончив ансамбль такого же цвета шляпкой, я почувствовала себя гораздо лучше. Быть первой красавицей королевства здорово!

Когда я уже почти закончила переодеваться, в мою дверь постучали.

– Кира, – Вежливо произнесла я, – Проходи.

Мне не терпелось пустить коня галопом по степи, но нагрубить старшей сестре я не могла ни в коем разе.

Кира никогда не возилась со мной, как Джеймс и папа. Старше меня на десять лет, она всегда интересовалась науками и политикой, была отстранённой и даже холодной. Как ни странно, но в политике она не преуспела: отвергая иностранных принцев одного за другим, она не заметила, как осталась старой девой. Я относилась к ней с жалостью, пусть и видела, насколько она опережает меня в изучении наук и искусств.

– Беатрис, это правда? – Строго произнесла она, – Ты отказалась от помолвки?

– Да, это правда, – Лаконично ответила я.

– И как это понимать? – Она с укором посмотрела на меня зелёными глазами, так похожими на отцовские.

– Если бы ты видела его портрет, ты бы поняла меня, – Держала удар я.

– Портрет! – Неожиданно эмоционально всплеснула руками она, – С лица воду не пить. Ты знаешь, что Альрод растопчет нас, если дело дойдёт до войны? Лордилья – островное государство, а ты представляешь себе, какой у них флот? Двести восемнадцать кораблей! Как тебе такое?

– У нас двести двадцать два военных корабля, – Применила свои знания я.

– Построенных когда? При Родриго I? – Жёстко произнесла она, имея в виду нашего далёкого предка, – А флот Альрода с каждым годом только набирает мощь! Совсем скоро у них будут построены ещё три шхуны, по самым передовым технологиям, между прочим! А про армию я вообще молчу, насколько наше вооружение и обмундирование уступает тому, что есть у них!

– Вот и выходи за него замуж! – Вышла из себя я, – А то пора бы уже!

Сестра моментально замолчала. На её глаза навернулись слёзы.

– Прости, Кира… – Пробормотала я, – Вырвалось…

Но она уже развернулась на каблуках и выбежала из моей комнаты. Мне было жаль, что я обидела сестру.

Без следа прежнего воодушевления, я спустилась в конюшню.

– Ваше Высочество, – Поклонился мне парень, которого я раньше не видела.

Высокий, выше меня на две головы, голубоглазый блондин был прекрасно сложен:

– Ты новый конюх? – Спросила я, – Как тебя зовут?

– Адам, Ваше Высочество.

– Что ж, Адам, – Поддержала беседу я. Кэти стояла рядом не понимая, что происходит, но у меня в голове уже появилась сумасбродная идея, – И как давно ты работаешь конюхом?

– Первую неделю, Ваше Высочество. Я учился на ветеринара в столице и прекрасно нахожу общий язык с лошадьми.

Я подошла к своему вороному красавцу Герцогу и погладила его по холке:

– Он выглядит ещё более холёным и счастливым, чем прежде, – Улыбнулась я, – Прекрасная работа, Адам.

Блондин стушевался и покраснел:

– Спасибо большое, Ваше Высочество.

Мы с подругой оседлали коней и выехали из конюшни.

– Ты серьёзно болтала с конюхом? – Удивлённо спросила Кэти, когда мы спешились, чтобы дать коням напиться из ручья после прекрасной конной прогулки, – Уж не заинтересовалась ли ты им?

– Заинтересовалась, – Хитро произнесла я, – Но не для себя.

– Ты имеешь в виду… – Кэти покраснела, – Нет, только не это!

– Да, Кэти, – Улыбнулась я, – Нам пора выдать тебя замуж.

Подруга отвернулась, явно смутившись:

– Кэти, Кэти, – Я боялась, как бы она не заплакала, – Ну, ты посмотри, какой хороший парень! Он высокий, крепкий, и про Герцога я ничуть не преувеличила – он правда знает своё дело и прекрасно управляется с лошадьми, а, значит, человек он хороший!

– Не знаю, Беатрис, – Махнула головой она, растрепав причёску, – Он такой… неотёсанный.

– С чего ты это взяла? – Преувеличенно эмоционально отреагировала я, – Да, он простоват лицом, но видела бы ты, кого мне сегодня сватали! По сравнению с ним Алекс…

– Адам, – Поправила она.

– Адам. По сравнению с ним Адам – эталонный красавец!

– Ну, наверное, он достаточно симпатичный… – С натяжкой произнесла подруга, – Только… как мне ему понравиться?.. У меня же нет твоей внешности…

– А ты оброни кольцо невинности в конюшне, а потом попроси его помочь найти! – Мигом придумала я, – Кто откажется помочь девушке в беде, да ещё и такой симпатичной?

– Спасибо, – Пролепетала она, – Можно я тебя обниму, Высочество?

– Можно.

Она всегда спрашивала разрешения прежде, чем обнять меня, и я всегда разрешала, но никогда не обнимала первой, боясь, что это смутит её. Кэти подошла и крепко сцепила меня пухленькими ручками, я ещё крепче обняла её в ответ.

– Тогда я «потеряю» кольцо сегодня же, – Набралась решимости она, – А ты что будешь делать без меня весь вечер?

– А я… я, как всегда.

– Пойдёшь к маме? – Догадалась она.

– Конечно. Мне есть, чем с ней поделиться.

– Мамочка, – Позвала я, – Мама, сегодня был такой тяжёлый день.

С памятника на меня смотрело приятное, ласковое лицо двадцатидевятилетней женщины, когда-то потерявшей жизнь, чтобы дать её мне.

Моя мама умерла при родах и, конечно, я не знала её, но была уверена, что мама была светлым, замечательным человеком. Отец избегал говорить о ней. Сестра тоже. Только брат в детстве рассказывал мне, какой она была, но его воспоминания, воспоминания четырёхлетнего ребёнка, были очень отрывочны. Он только помнил её духи с ароматом сирени и то, как она брала его на коленки и играла в «поехали-поехали». Безусловно, папа делал всё, что в его силах, чтобы заменить мне её, но… маму не заменишь.

– Мама, сегодня папа показал мне портрет будущего жениха, он мне не понравился, и я отказалась от помолвки. Дай мне знак, правильно ли я поступила? Не останусь ли я старой девой, как Кира? Да, я ещё Киру обидела…

На погосте был жёлтый песок. За могилами ухаживали, и монаршее кладбище выглядело безукоризненно. Вокруг шумел лес.

– Я ей сказала то, чего не должна была. Я просто… надавила на больное, но и она…

– Ты Киру обидела? – Раздалось над ухом.

Я обернулась. Не хотела я его здесь видеть.

– Пожалуйста, оставь меня одну, – Взмолилась я, – Мне необходимо поделиться с мамой.

– Она и моя мать тоже.

Джеймс положил на могилу четыре ветки сирени и опустил голову. Если бы я не знала, что он мой брат, мне было бы страшно стоять здесь совершенно одной рядом с таким крепким, высоким, широкоплечим человеком. От него веяло мужской силой и мощью, и даже я, его сестра, не могла не чувствовать этого. Конечно, рядом с ним я в безопасности.

– Как ты Киру обидела? – Хмуро произнёс брат.

– Я… я сказала ей, что ей давно пора бы замуж… – Стыдливо произнесла я.

– Ну, «молодец», задела за живое, – Хмыкнул он, – Самой-то замуж не пора?

Я вздохнула.

– Скажи… ты из-за неё меня ненавидишь?

– Из-за Киры? – Тупо переспросил он.

– Из-за мамы, – Я указала на памятник, – Она рожала меня и умерла. Ты из-за этого меня ненавидишь?

– Чёрт, нет, – Произнёс он, – Не бери в голову.

– Тогда почему? – Спросила я, – Что я тебе сделала?

– Ты выросла, – Спокойно произнёс он, – И выросла пустоголовой, легкомысленной принцесской, у которой нет понятия ни о чём, кроме модных тряпок. Твой сегодняшний поступок, кстати, это прекрасно иллюстрирует. Довольна?

– Да, – Произнесла я, отвернувшись, – Довольна.

По щекам покатились слёзы, на этот раз ничуть не притворные. Я сглатывала их, надеясь, что брат не увидит.

Мамочка! Как жаль, что я не могу поговорить с тобой!

– Извинись перед Кирой, – Произнёс брат, – Она добрая, простит.

И он ушёл, оставив меня наедине с могилой.

– Можно? – Спросила я, стучась в дверь сестры.

– Что ты хотела? – Равнодушно произнесла она, открывая.

Её комната больше напоминала мне библиотеку или учебный класс: сиротливо пристроившийся, как бы, нездешний туалетный столик, узкая, одноместная кровать и туча полок, уставленных книгами. Большой глобус в углу. Письменный стол. Старинные картины на стенах. Эта комната никак не походила на мою.

– Отвлекаю? – Спросила я.

– Уже отвлекла, – Невежливо ответила она.

Я смотрела на сестру, удивляясь нашему сходству: у неё была такая же тонкая талия, затянутая в жёсткий корсет, миндалевидные глаза чуть более светлого оттенка, чем мои… Но вместе с тем и различию: тонкие губы, сжатые в тугую ниточку, еле заметные морщинки на лбу, а её золотисто-ореховые, должно быть, очень красивые волосы, затянуты в такую тугую причёску, что их и не разглядеть. Словом, она могла бы быть очень привлекательной девушкой, и ещё могла бы выйти замуж в свои двадцать девять, если бы сама этого хотела. Но нет – только книги и политика.

– Хотела извиниться, – Произнесла я, – Можно войти?

– Входи, – Пожала плечами она.

Мы сели на её кровать, на которой лежали, конечно, книги. Я произнесла:

– Извини меня. Пожалуйста.

– И ты, – Вдруг удивила меня она.

– В смысле? – Задала вопрос я.

– Я ведь не только о стране, я и о тебе подумала, – Произнесла сестра, – Но начала разговор с чёртовых кораблей и всё испортила.

– Обо мне? Ты серьёзно? – Усомнилась я.

– Конечно. Беатрис, я, как никто знаю, как одиночество губительно для женщины. И для женского здоровья в том числе, – Я вопросительно посмотрела на неё, – Уверена, отец уже провёл с тобой беседу на тему того, откуда берутся дети.

– Провёл, – Кивнула я, – Но я бы предпочла обсудить эту тему с женщиной.

– Я об этой теме знаю не больше твоего, – Горько вздохнула сестра, – Но, скажи, неужели ты уже не испытывала того, что испытывает женщина без мужчины?

– Чего же? – Удивилась я.

– Такого… такого ломящего чувства во всём теле. Когда тебе необходимо чьё-то прикосновение. Когда ты жаждешь, чтобы тобой овладели. Испытывала?

В голове всплыл только один эпизод. Я быстро прогнала его и соврала:

– Нет, никогда. А ты… испытываешь такое?

– Постоянно. Я пью отвар душицы и действую… кое-какими другими методами, – Смущённо пробормотала она, – Но, конечно, куда лучше иметь под боком мужа для таких целей.

Я поняла, что она имеет в виду под «методами», но тактично промолчала.

– Тогда почему ты отказывала всем женихам? Я же помню, к тебе сватались. Но я думала, тебя просто… не интересуют мужчины.