Лин сама не заметила, как задвигалась. Да, она не Мастер Саин, но притворится, что поет вместе с природой. Она погладит руками ветер, она поклонится земле. Она прикинется, что чувствует волны энергий кончиками пальцев, что умеет трогать их, плести из них узор.
И ее тело запело. Наверное, от свободы. Плавные взмахи руками, коленями, стопами. Повороты, наклоны, символы ладонями. Как здорово было бы уметь лечить себя… И она притворится, что лечит. Что именно сейчас – и плевать, что не взаправду! – в нее проникают потоки целебной силы матери-Земли, что окутывает и ласкает закат. Что она с ним заодно, заодно со всей природой, со Вселенной. Она – ее продолжение. Она и есть воздух, что несется сквозь время и расстояние, она юркая и гибкая река, которая течет внизу на равнине, она огонь – тот самый, что плавит верхушки монолитных гор золотом. Она вечная, незыблемая, как сама Вечность. Она – человек. И она никто – форма, движение, танец. А энергии проникают, проникают, окутывают тело, текут сквозь него, словно расплавленные потоки, – лечат, очищают, учат быть сильнее. И она научится – будет практиковать эту свободу каждый вечер, вот каждый-каждый вечер…
Когда ее собственный танец завершился, Лин уняла, наконец, руки, остановилась, успокоилась и открыла глаза.