Глава 1

Длинные ритмичные гудки обрывались уже в третий раз за последние десять минут. Наверное, наивно было ждать, что Андрей поднимет трубку, его телефон скорей всего лежит себе преспокойно в личном шкафчике в пожарной части, пока его хозяин на вызове вместе с командой. Намного мудрей было бы позвонить или написать сообщение Марине, дежурному диспетчеру, чтобы сначала убедиться, что хозяин телефона может к нему подойти. Но что-то дало сбой в нейронных связях головного мозга, и Виктория снова набирала номер.

Должно быть, это был шок.

Нервное потрясение оттого, что перед ней на фоне зелёного леса за окном, за её собственным столом сидит и попивает чай Ольга Королёва. Единственная и неповторимая почти невеста Андрея с его ребёнком у неё под сердцем. Да, да. Того самого Андрея, который сегодня утром проснулся в постели Вики. И вчера утром, и позавчера, и всю неделю до этого. С тем, который должен был снова вернуться в эту постель и её страстные объятья.

Вика молча отняла телефон от уха и сбросила вызов. Он точно не возьмёт трубку прямо сейчас, это было бы слишком драматично даже для её полной внезапных поворотов и ударов жизни. Хотя куда уж драматичней? Сложно было бы себе представить более нелепую и выбивающую из колеи ситуацию.

Какое-то время Вике казалось, что всё происходит не на самом деле и это просто очень странный сон. Снятся же ей сверхреалистичные сны в последнее время. Вот и в этот раз, наверное, снится. Только теперь это не эротические фантазии из-за неразделенных чувств и физического голода, а страх внезапной потери только что приобретённого сказался на и без того травмированном подсознании. Нарисовал самую невозможную и бредовую ситуацию, как обычно и бывает в снах.

Но нет. Вот она сидит. Живая и настоящая. Красивый профиль, короткая стрижка и выразительные крупные глаза. На руке, в которой она держит чашку, позвякивает и искрится на солнышке браслет с подвесками. Одна из подвесок – сердечко с красными камушками и ажурной крупной «А». Знак любви и привязанности к человеку, чьё имя начинается на эту букву. А возможно, подарок от него для верной и любящей невесты, которая ждёт дома его возвращения из долгой и тяжёлой командировки. Когда-то давно, в прошлой жизни.

Вика моргнула. Наваждение не исчезало и сном становиться совершенно не хотело. Сложней всего было не смотреть на её живот. Там внутри ребёнок, который уже очень скоро родится и полностью изменит жизнь его мамы… и папы.

Захотелось убежать и спрятаться. В крайнем случае запереться в ванной комнате, включить воду на полную мощность, чтобы шум потока заглушил все звуки, а особенно её стучащее как сумасшедшее сердце.

Зачем она пригласила Ольгу к себе домой?

Зачем?!

Ведь ещё внизу, у подъезда, она почти сразу поняла, кто она такая. Как только та представилась, вежливо протягивая руку и спрашивая помощи с тяжёлым ярко-красным чемоданом. Ещё в то мгновение в голове у Вики всё взвыло и закричало, но мозг заставил проверить и убедиться. Заставил согласиться помочь и затащить её набитый до отказа чемодан с вещами в лифт и спросить, на какой же этаж нужно подниматься.

На восьмой.

То, что у Вики, затряслись руки, когда она нажимала кнопку, почти не было видно. Почти.

А какая квартира у вашего «будущего папочки»? Восемьдесят третья? Да вы что? Какое совпадение! А я живу в восемьдесят четвёртой! Я соседка, вашего «папочки»! Я очень хорошо его знаю… потому что сплю с ним! Имею его в разных позах вот уже неделю, а он меня и ему это чертовски нравится! Потому что я… потому что мы…

А дальше белый шум и мигрень. Пульс в ушах, сквозь который время от времени пробивался мягкий голос Ольги, что-то щебечущий о том, как она устала с дороги и как благодарна, что Виктория приютила её на время, пока Андрея нет дома.

Вика стояла и размышляла о том, что она категорически не может оставить у себя в квартире Ольгу до возвращения Андрея, потому что тот заступает на караул на целые сутки, и это продлится до завтрашнего утра. Это, если повезёт. Если команду не отправят в усиление тушить очередные дачи, склады или лесные чащи, потому что сейчас сезон жары и летних пожаров.

Ольга мерно поглаживала свободной рукой живот и задумчиво глядела в окно на играющих на площадке перед домом детишек. Её свободный светло-зелёный сарафан облегал и живот, и крупную грудь, открывая красивые худые руки. Она была стройной до беременности, думала Вика. Стройной, подтянутой, с узкими плечами и тонкой шеей… которую нежно целовал Андрей.

Вика прикусила губу и, подняв телефон перед лицом, начала набирать сообщение Марине, чтобы Андрей перезвонил ей, как только вернётся в часть. Вопрос жизни и смерти!

Потому что ещё пара мгновений и у Вики случится инсульт от невыносимой головной боли или инфаркт. Вот такой рубец. Это не может всё происходить по-настоящему. И ей нужен её спаситель.

Андрей точно сможет всё уладить. Он придёт и снова спасёт её, точно так же как и всегда спасал: от бешеных собак, от хулиганов, от клаустрофобии и истерик, от грабителей, от самой себя. От всего!

От Ольги.

К горлу подступал тугой ком. Сообщение улетело и отметилось двумя галочками: доставлено, прочитано. Вернулся короткий ответ: «Хорошо. Что случилось, помощь нужна?». Нужна ли ей помощь? Хороший вопрос. Скорая… с транквилизаторами, от которых она впадёт в беспамятство и её перестанет волновать весь этот хаос.

– Здесь очень красиво, – произнесла Ольга и поставила пустую чашку, – можно мне ещё чаю?

– Конечно, – натянуто улыбнулась Вика и быстро подошла к столу, забрала чашку и отправилась наливать ещё две порции, своей гостье и себе, судорожно вспоминая, есть ли у неё в аптечке какие-нибудь успокоительные.

– У Андрея из окон такой же прекрасный вид открывается? – спросила Ольга, когда Вика вернулась к столу с чашками и осторожно уселась напротив.

Что она хочет узнать этим вопросом? Что она сможет любоваться лесными просторами из окна и у него дома или, что Вика там тоже бывает?

– Да, окна его квартиры тоже выходят на эту сторону, – сухо ответила Вика и внезапно вспомнила о том, что между этими высокими окнами в квартире Андрея очень интересно покрашена стена.

На красивой серо-голубой краске цвета моря в пасмурный день сохранились два отпечатка её рук – свидетельства внезапной и непреодолимой страсти, возникшей между ними с Андреем далёким жарким днём. Следы падения и ошибки, как она поначалу считала. Следы желания, согласия и принятия, как впоследствии оказалось.

Два дня назад они с Андреем были вдвоём возле этой «картины» и вновь прикладывали к ней свои ладони. Вика совмещала отпечатки со своими пальцами, а Андрей накрывал их своими большими руками сверху, целуя её в шею. Тогда они поняли, что все сделали правильно, и никогда не будут сожалеть об этом. И между долгими сладкими поцелуями, когда словам не остаётся места, когда одежда сама сползает с плеч, а сердце хочет выпрыгнуть из груди, он прижимал её спиной к этой стене и обещал, что теперь они будут вместе… несмотря ни на что.

– Не терпится увидеть это, – воодушевлённо ответила Ольга, и Вика проглотила чай, будто это была серная кислота.

Да. Не терпится. Знала бы ты, что ты там увидишь, подумала Вика. А ответила сухо:

– Вам понравится.

– Вика, давайте на «ты»? Вы мне так помогли. Приютили у себя. Мы же теперь будем соседями?

– Конечно, – улыбнулась Вика, а внутренний голос заорал в голове так, будто с неё живьём сдирают кожу.

Мы будем соседями? Ты собираешься тут поселиться? Со своим ребёнком и моим Андреем? Невыносимо сильно захотелось высунуться в окно, чтобы вдохнуть воздуха, который внезапно кончился в комнате. Но Вика не сдвинулась с места, лишь перевела взгляд на Монстра в горшке, мерно покачивающего листьями на слабом ветерке из окна. Цветок монстеры заметно подрос с того момента, как Андрей оставил его у неё под дверью в качестве извинений за внезапный секс.

Это было словно в прошлой жизни.

– Почему вы… ты не приезжала раньше? – осмелилась Вика задать вопрос, который раздирал её изнутри. Чуть не добавила, ты же его бросила, по словам Андрея. Кто из вас врёт?

Ольга отпила чай и на несколько мгновений задумалась, прежде чем ответить, оглядела Вику.

– У нас были сложности… в отношениях, – вздохнула она, – но теперь я, думаю, всё наладится. Должно наладиться, – она улыбалась и гладила свой живот, – теперь нас будет трое. Андрей так хотел сына и наконец-то его мечта сбудется. Он будет самым счастливым человеком на Земле!

Вика медленно кивнула, выдавливая из себя улыбку с лёгкой ноткой умиления, которую так хотела увидеть эта ужасная бессердечная женщина.

– Это так мило, – она снова припала к чашке, чтобы проглатывать эти «осколки битого стекла» вместе с чаем и не подавиться кровавой пеной.

– Я воспользуюсь вашей уборной? – Ольга приподнялась, опираясь на стол, – сами понимаете, в моём положении постоянно хочется.

– Чувствуйте себя как дома. Мы же теперь соседи, – выплюнула одно «стёклышко» Вика, провожая её взглядом.

Полюбуйся на две зубные щётки в стаканчике на раковине. Мою и Андрея. Сначала ты ничего не поймёшь, ведь это просто щётки, но потом в соседней квартире увидишь точно такую же чёрную, потому что Андрей купил их целую упаковку и заменяет по необходимости. Так привык к порядку и однообразию в армии за столько лет службы, что перенёс это и в гражданскую жизнь.

Пока Ольга скрылась за дверью в ванную комнату, Вика уронила голову на стол, мигрень расползалась от затылка в стороны, сдавливая череп. Таблетки остались дома у Андрея… чёртов Нимесулид в потёртой пачке, который спас её в прошлый раз. Где-то между болью и темнотой вылезла скользкая чёрная мысль – какая же это ирония, что впустить Ольгу в дом и жизнь Андрея предстоит именно ей. Открыть ту дверь, от которой теперь у нее есть свой персональный ключ, и позволить ей обосноваться там вместе со своим чёртовым чемоданом. Всерьёз и надолго.

Из ванной послышался шум воды, Вика распрямилась и поправила волосы. В надежде взглянула на чёрный экран спящего на столе смартфона. Хотелось, чтобы Андрей перезвонил поскорей… и не звонил никогда. Сообщить ему новость было выше сил Виктории, но и промолчать она не могла. Это была ловушка, мышеловка со встроенной гильотиной, которая вот-вот отрубит ей голову… или кусок разрывающегося сердца.

Что будет делать Андрей? Как он поступит?

– От Андрея пока нет вестей? – спросила Ольга, усаживаясь обратно на стул.

– Может, будет удобней на диване? – любезно предложила Вика, понимая, что стулья у неё не для дам в положении, узкие и жёсткие. Ну вот, теперь она ещё и сочувствие включила. Точнее, у неё нет рубильника, чтобы включить доброту, сочувствие, эмпатию и непреодолимое желание всех спасать, а как сильно он был сейчас нужен. Чтобы самой не сойти с ума и не разорваться на две части от разнонаправленных эмоций.

– Нет, спасибо, потом будет сложней встать, а я не могу обосноваться у вас надолго. То есть у тебя, – исправилась она.

– Боюсь, именно это и придётся сделать. Андрей вернётся домой только завтра утром.

– Что? Почему?

– Он пожарный и работает сутки через трое, – объяснила Вика с напускным сожалением. А сама на мгновение возликовала, ничего она не знает об Андрее, ни где он работает, ни по какому графику. Значит, они не общались, так? Ведь так?

– Странно, – нахмурилась Ольга, – я вроде бы правильно посчитала, и он сегодня должен был быть выходным. Может быть, он болел и у него график сдвинулся?

Ольга достала из сумки, стоящей на углу стола, телефон и начала что-то искать в нём, будто желая свериться с записями.

А у Вики внутри ёкнуло. У Андрея действительно сдвинулся график после больничного, который ему дали, чтобы к соревнованиям выздоровела повреждённая нога. Та самая, которую он сильно ободрал, когда на него напали собаки на лесной дороге. А набросились они на него в отместку за то, что он их разогнал, спасая Викторию. И вот эта логическая цепочка и приводит к тому, что причиной присутствия Ольги здесь и сейчас является сама Вика. Прекрасно!

Зачем она занимается этими подсчётами, она не знала. Скорей всего пыталась не сойти с ума.

– Возможно. Я точно не знаю его график, – зачем-то соврала Вика, пожимая плечами.

– И как же теперь быть? – Ольга сложила руки на животе и брови домиком.

Господи, за что ей всё это? Вика проглотила ещё один «кусок стекла».

– Я написала его диспетчеру и попросила, чтобы он перезвонил, как только вернётся в часть. Что-нибудь придумаем.

Ольга задумчиво смотрела на Вику буквально одно мгновение, и той сразу показалось, что она была ловко поймана на лжи. Ну конечно, график она не знает, а вот личный телефон диспетчера в пожарной части для неё не секрет. Может ей сразу всю правду выпалить? Я не хочу вас видеть, убирайтесь из моего дома и к Андрею не вздумайте ходить, потому что вы эгоистичная сволочь, которая его бросила в самую тяжёлую минуту, а теперь явились с его ребёнком внутри, чтобы разрушить его жизнь! Мою жизнь!

– Ты очень добра, Вика, – и улыбнулась так искренне, что Вика почти поверила, – вы, должно быть, с Андреем в хороших отношениях. Он всегда дружил со всеми соседями в нашем доме.

– Да, мы подружились, – ответила Вика, так же «искренне» улыбаясь. А ещё мы спим! Нет, мы трахаемся, как кролики в брачный сезон, и даже на этом столе, где лежит твоя холеная ручка, совсем недавно была моя голая задница, а Андрей, задрав мои ноги, толкался во мне, пока не уронил со стола цветок и мы не кончили с криками. А вслух произнесла. – Он мне много раз помогал. Теперь пришла и моя очередь.

– Это в его духе, – продолжала Ольга, – он всегда стремится помогать людям, спасать их. Это его натура. Поэтому он пошёл служить в армию и защищать невинных в Сирии, а теперь и в пожарных, чтобы спасать людей от огня. Я так им горжусь!

Так гордишься, что бросила его в реабилитационном центре прямо посреди курса лечения от посттравматического синдрома после ранения, потому что у него было слишком много срывов и проблем, кошмары и попытка выйти в окно из-за смерти матери? Здравствуй, логика, и тут же прощай! Здравствуй, лживая Ольга, которая теперь хочет этой доброты и спасения для себя самой? И прощай…

А червячок внутри вдруг прошелестел: а разве не ты собиралась бросить его ещё до того, как вы даже начали встречаться? Разве не ты хотела убежать от него в ту страшную ночь на пляже? Разве не тебе не хватало смелости признать свои чувства к нему? Можешь ли ты судить другую женщину с непростой судьбой, связанной с Андреем? Имеешь ли право? Как бы ты сама повела себя, будь на её месте? Не сбежала бы? Разве не ты уже сбежала от Рената? Как один раз сбежала от горя и трудностей, так и второй раз сбежала бы. Отчего нет? Ничто не меняется под солнцем, особенно людские грехи и привычки.

– Я так соскучилась по нему, – не собиралась останавливаться Ольга, – так хочется поскорей его увидеть и обнять. Тебе сложно будет понять каково это – расставаться на несколько месяцев. Когда он улетал в свои командировки, это было просто невыносимо, оторваться так надолго от любимого человека и утешать себя только тем, что он выполняет очень важную работу. Что он нужен кому-то намного больше, чем мне и невозможно ему запретить быть тем, кем он является на самом деле.

Он мне нужен! Кричало всё внутри Вики. Мне!

Но вслух она произнесла совсем не это:

– Почему же вы не виделись с ним так долго? Ведь он вернулся из Сирии уже очень давно.

– Он рассказывал о службе? Не удивительно, она оставила неизгладимый отпечаток в его жизни, – проигнорировала вопрос Ольга, сразу уводя в другую сторону.

Да уж, отпечаток остался такой, что врагу не пожелаешь. И физические шрамы, усыпающие его спину и плечи, не так страшны, как шрамы внутри на его душе и в сознании.

– И всё-таки? – упорствовала Вика, желая от неё признания.

Ольга снисходительно, но по-доброму улыбнулась и сложила руки вместе.

– Мы были слишком долго вместе и после его возвращения поняли, что нам многое нужно обдумать. Долгие расставания не идут на пользу серьезным отношениям. И перед тем… перед тем как сделать самый серьёзный шаг в нашей жизни, нам нужно было собраться с мыслями. Мы собирались пожениться, как только у него закончится контракт. А связать себя узами брака нельзя, не обдумав это решение. Согласна? – Вика молча кивнула на эту расстановку ролей, дала ей спокойно завершить мысль, – поэтому нам нужно было время, чтобы отдохнуть и вернуться друг к другу обновлёнными. С твёрдой уверенностью, что наша жизнь теперь неразрывно связана.

С этими словами она опять погладила живот. Намеренно или нет, сути не меняло. Теперь они связаны намного большим, чем обещания или даже штамп в паспорте.

– То есть он знает, что у вас будет сын? – в душу закрадывались сомнения, но Вика не могла понять в честности Ольги или Андрея.