Отойдя от двери шагов пять-семь, они увидели Наташу, одиноко стоящую у пушистого ковра, на котором играли дети.

– Ну что, Наташа, размышляешь, дитя ты или уже нет? – со смехом спросил Сережа. – Хочется поваляться на этом ковре?

– Это у тебя такие мысли, а ты приписываешь их мне.

– С чего ты взяла?

– Да мы же с тобой ровесники! Только девочки взрослеют раньше. В отличие от тебя, у меня есть обязанности: мне поручили смотреть за Иришкой.

Все посмотрели на ковер, там играли трое малышей и что-то лепетали, каждый на своем языке. С другой стороны ковра стояли девочка и мальчик лет по десять и с завистью смотрели на то, что выделывают на ковре малыши. Вот у них-то в голове как раз были такие мысли, о которых упомянул Сережа.

Минуту спустя в зале появился андроид и подошел к экрану. Потом стал подзывать людей, используя прибор. Дошла очередь и до нашей группы. И опять они глотали пилюли. Было заметно, что старшим достается больше таблеток, чем молодым, а Иришке на этот раз пришлось глотать только две штуки.

Так прошел их первый день, конечно, их кормили еще два раза. Их пища не отличалась разнообразием. На другое утро им выдали приборы. В этот день прибыла еще одна группа людей, но опять это были иностранцы. Даша и ее родственники сегодня была заняты тем, что привыкали к приборам. А Наташа успела познакомиться с девушкой. Ее звали Хелен, она была сестрой Фреда. Ей было восемнадцать лет. Она сама подошла к Наташе, когда та стояла у ковра. И в последующие дни они проводили время вместе. К ним иногда присоединялись Саша и Сережа. Но чаще всего их было видно в компании Фреда.

Каждый день проводились обучающие показы, а также лечебные процедуры. К радости всех, кто находился на станции, у них действительно начали расти недостающие зубы, количество волос на головах увеличивалось, но ровно на столько, сколько каждому индивиду досталось по наследству. То же можно было сказать и о длине волос. У Даши выросли густые волнистые волосы, которые спускались ниже талии. Никто из ее детей не ожидал этого, потому что они видели мать только с коротко стриженными волосами. Светло-русые блестящие пышные волосы привлекали внимание всех. Женщины смотрели с завистью, а мужчины с восхищением. В результате применения пилюль стало невозможным определить возраст тех, кому было за тридцать. Они все стали выглядеть как тридцатилетние. Среди женщин «непонятного» возраста сестры выделялись своей красотой. Даже будучи молодыми, они не выглядели так обворожительно, как сейчас. Их молодость пришлась на трудные времена перестройки. Потом рождение детей, работа по двенадцать часов в сутки, порой без выходных, постоянная тревога за безопасность детей – все это отражалось на их лицах. Здесь же, чувствуя восхищенные взгляды мужчин, они приобретали уверенность в себе и расцветали еще больше.

О том, что сейчас происходило на Земле, они старались не думать. Самые близкие люди, их дети, были рядом и в безопасности! Конечно, в их мыслях постоянно присутствовал страх за оставшихся, и они про себя молились, чтобы катастрофические изменения на планете были минимальными и не коснулись большинства людей.

На четвертый день пребывания на станции Наташа подбежала к матери, которая вместе с сестрой и братом сидели в амфитеатре. Только что закончился показ, и они делились впечатлениями.

– Мама, идем скорее, только что прибыла новая группа людей. Они говорят немного не так, как мы, но их можно понять без прибора.

Когда они подошли к новоприбывшим и поздоровались с ними, те с радостным восклицанием: «Наши!!!» – кинулись их обнимать. Потом все заговорили дружно, и старшим стало ясно, что это украинцы. У них были родственники в Украине, к которым их бабушка возила на лето. Это было еще в доперестроечное время. Прибывшие люди закидали их вопросами. Они говорили так громко, что постепенно оказались в кольце людей, которые, держа в руках приборы с нажатыми кнопками, стояли, прислушиваясь к тому, о чем вели разговор эти люди.

А украинцы задавали все те же вопросы, которые интересовали всех, и на многие из них ранее прибывшие люди до сих пор не знали ответа. Так как украинцы уже прошли проверку здоровья, то первый вопрос, который задал очень импозантный на вид мужчина, был о возможности использования кем-то их внутренних органов. На этот вопрос попытался ответить Игорь.

– Мы тоже не знаем, зачем нас привезли сюда, но судя по тому, что нам показывают познавательные фильмы, то нас собираются поселить в каком-то экзотическом месте и пытаются научить, как выжить там. В детстве я очень любил смотреть по телевизору такие передачи, как «В мире животных», любил читать журнал «Вокруг света» и ничего похожего не видел. Нам еще не показывали животных, с которыми нам придется соседствовать на новом месте. Но теперь, в свою очередь, мне бы хотелось услышать, что произошло в наших странах за эти несколько дней?

– Та ничего особливого, – сказала хохлушка лет сорока, которая зачарованно смотрела на Игоря, когда он говорил. – Як всигда, то там взорвут, то здись, а в нашему мисце двумя днями раньше шел дождь, а этой ночью повалил снег, якого мы николи нэ бачили в такий час, – женщина говорила, перемежая русские и украинские слова, с характерным звучанием буквы «г».

Даша посмотрела на эту женщину с большим узлом черных блестящих волос, разделенных спереди прямым пробором. Потом перевела свой взор на брата и, толкнув локтем сестру, показала глазами на Игоря. Они увидели молодого человека, длинные темно-русые волосы которого были затянуты сзади каким-то шнурком. На лице уже начала отрастать щетина, но это даже красило его. Им стало понятно, что в результате приема пилюль у него исчезли следы принятия чрезмерного количества алкоголя и ранние морщины. Перед ними стоял красивый мужчина. И им стало понятно, почему эта женщина с таким восхищением смотрит на него.

Игорь тоже заметил, с каким интересом слушает его миловидная незнакомка, и это придавало ему вдохновения. Он говорил про здешние порядки и отвечал на вопросы, как будто был профессором. И это было странным, потому что сестры знали, что он не отличался красноречием, особенно в последнее время. Но вскоре наступило время вечернего принятия пищи, и Игорю пришлось прервать свою лекцию.

Импозантного украинца на другой день прилета андроид отделил от их группы и повел с собой. Он усадил его в необычной конструкции кресло, оборудованное всевозможными приборами и приспособлениями. После принятия пилюли, которую ему дал андроид, мужчина отключился. Андроид нажал на кнопку, и спинка кресла опустилась. Рядом стояла и плакала совсем юная, лет шестнадцати девушка. На ее слезы андроид не обращал внимания. Видно, в его инструкции не была записана программа, как реагировать на слезы.

Вокруг них собирались люди. Девушку, обняв за плечи, успокаивала уже нам знакомая симпатичная брюнетка.

Что собирается делать андроид с этим человеком, стало ясно, когда он, проведя какие-то манипуляции с приборами и поглядывая на экран, на котором виднелся столбец текста, написанного странными буками на непонятном языке, обнажил ногу лежащего без сознания мужчины. Все увидели, что у человека был протез. Андроид снял его, а на ногу натянул цилиндрическое приспособление, потом нажал на одну из клавиш, и прозрачный купол полностью накрыл мужчину. Андроид нажал еще на две кнопки и ушел, а люди, не получив ответа и делая различные предположения, начали расходиться.

– Неужели этому человеку нарастят ногу? – спросила Наташа у матери.

– По всей вероятности, да, – ответила мать. – Я уже ничему не удивляюсь. Только жаль, что такие достижения в медицине еще не стали доступны всем людям.

– Но что-то уже делается в этом направлении, – заметил Саша. – В прошлом году одной китайской девушке вырастили новое лицо.

Этот мужчина пролежал под куполом двое суток. Девушка, которую звали Галей, почти все свободное время проводила возле него. Как потом все узнали, это была его дочь. Симпатичную брюнетку звали Анной. Галя была ее племянницей. Отца Гали звали Игнатом.

Через двое суток к прозрачному куполу с лежащим под ним человеком подошел андроид. Проведя несколько нажатий на кнопки, андроид освободил Игната от купола, потом влил в его рот густую жидкость и после этого снял с его ноги цилиндрическое приспособление. Все, кто успел подойти, увидели, что Игнат больше не нуждается в протезе. Это было чудо! Всего за два дня человек из инвалида превратился в здорового человека!

Галя радостно ойкнула и громко заплакала, очевидно, от счастливо разрешившейся проблемы. Андроид поднял спинку кресла. К Игнату постепенно приходило сознание, он открыл глаза, сначала они ничего не выражали, но когда он остановил глаза на дочери, они начали проясняться, и в них заплескалась тревога.

– И хто ж это обидэв мою доню? – ласковым голосом задал он вопрос своей дочери.

Улыбаясь сквозь слезы, она показала ему на его обнаженную ногу.

Игнат перевел взгляд и ошеломленно воскликнул:

– Я сплю, чи шо! Тильки во сни, я маю дви ноги.

– Ты не спишь, батько. Тебе нарастили ногу, – девочка говорила по-русски почти без акцента.

Андроид подал Игнату трость и, как всегда, молча, удалился.

Все больше людей подходило к креслу, выражая радость, а Игнат еще никак не мог поверить в это чудо. Он щипал себя за новую ногу и, как ребенок, радовался, что чувствует боль. Галя уже не плакала, а смеялась как колокольчик и обнимала отца. Потом подошла Анна, и снова все услышали радостные восклицания. Галя с Анной помогли Игнату подняться. Он хотел сразу пойти, но пошатнулся. По-видимому, на новой ноге еще надо было научиться ходить. Тогда стало понятно, зачем нужна трость.

Игнат сделал несколько шагов и сказал, что чувствует слабость, и Галя отвела его в их комнату.

Вслед за ними туда же вошел андроид, он принес Игнату три тюбика и какие-то пилюли. Очевидно, что Игнату еще нужно лечение. А в тюбиках была еда.

Что касается остальных, то молодые люди за время, проведенное на станции, перезнакомились. И все больше времени проводили вместе. Фред по-прежнему не отходил от Наташи. Он даже выучил несколько русских слов и пытался говорить их ей. У него получалось так смешно, что Наташа тихонько смеялась. Но в основном они общались с помощью приборов. Саша и Сережа уже не так рьяно следили за ними, у них появились свои симпатии.

Фред говорил Наташе, что ему бы хотелось жить где-нибудь поблизости от нее, когда их привезут на новое местожительство. Он высказывал опасения, что их могут отправить в разные места и что он может больше никогда не увидеть ее.

Старшие члены украинской и русской групп проводили время вместе, когда у украинцев не было оздоровительных процедур. Сестер уже не приглашали на процедуры, но Игорю пришлось ходить туда еще два дня. К оставленным без эскорта сестрам старались подойти и познакомиться мужчины из других групп. Так, к ним однажды подошел отец Фреда и Хелен. Это был мужчина атлетического сложения, высокий, широкоплечий и вместе с тем стройный. Отросшие, почти черные волосы были, как и у Игоря, перетянуты шнурком; он был очень похож на Фреда, и некоторые женщины посматривали на него с интересом.

Даша тоже хотела познакомиться с ним. Ей не хотелось, чтобы Наташа подружилась с Фредом. Но она видела также, что дочь не на шутку заинтересовалась им. Она выглядела такой счастливой. Даша боялась за нее, и потому хотела знать больше об этом молодом человеке и о его семье.

Подойдя к сестрам, он представился, сказав, что его имя Рэймонд и что он хочет познакомиться с ними, так как их дети подружились.

Сестры вынуждены были назвать свои имена. А Даша сразу задала несколько вопросов. Он охотно отвечал. Из его ответов женщины узнали, что их группа прибыла из США, штат Колорадо, а сам он – директор завода, совладельцем которого и является, и что сын его окончил колледж, успел поработать несколько месяцев на заводе. Слушая его ответы, она посмотрела вокруг, ища глазами Наташу. Неподалеку от них она заметила женщину, которая, хмурясь, смотрела прямо на нее. Даша удивилась. Она видела эту женщину раньше и заметила, что она часто находилась в обществе Рэймонда и его группы. Может быть, она его родственница, или даже жена, и ей не нравится, что он подошел к ним. Странно! И Даша неожиданно для себя спросила:

– Вы здесь с женой?

– Нет, у меня нет жены.

– Простите, а женщина, которая вас сейчас ждет, кто она вам?

– Кого вы имеете в виду? – задавая вопрос, он оглянулся. – А-а, это миссис Джин, она не из нашей группы, но тоже из США. Естественно, что мы держимся вместе, хотя мы не были знакомы раньше. Теперь разрешите мне задать вам несколько вопросов. Я уже понял, что вы сестры, а кем приходится вам мужчина, который прибыл с вами? – спрашивая, он смотрел на Дашу, и в карих глазах его искрилась хитринка.

– Он – наш брат, – ответила Лена и хотела задать ему очередной вопрос что-то касательно Джин.

Он не дослушал ее до конца, сказав, что это нечестно, теперь его очередь задавать вопросы.

– Почему вы, Лена, такая красивая женщина, и здесь без мужа?

На это Лена ответила, что она на такие личные вопросы не отвечает малознакомым людям.

Даша подумала, что Лене совсем не хочется говорить о муже, оставленном дома. И она догадывалась, что если им придется когда-нибудь вернуться в родной город, то она не вернется к мужу. И решив сгладить грубый ответ Лены, она примирительно спросила:

– Вас, наверное, интересует, где мы работаем, простите, работали, так как нас за то время, что мы здесь, без сомнения уже уволили.

– В общем, да.

Даша начала рассказывать, но тут к ним подошла Джин и позвала Рэймонда. Извинившись, он отошел. А Лена тихо сказала:

– Вот стерва, ты заметила, как она смотрела на нас?

– Да, заметила, но зачем ты так? Мне кажется, что та девушка, только что подошедшая к ней, ее дочь, они похожи, не столько лицами, сколько осанкой, у них немного тяжеловатая нижняя часть тела. Я эту девушку заметила раньше, она все время наблюдает за Фредом. Думаю, что он ей нравится. А эта женщина, очевидно, переживает за дочь.

– Да, такой красавчик, наверное, нравится многим девчонкам, но сам-то он отдает предпочтение твоей дочери. Но речь не о нем. Эта женщина, скорее всего, переживает за себя, боится, что кто-нибудь из нас отобьет у нее Рэймонда.

– Ты шутишь? Если кто-то и отобьет этого мужчину у нее, то это будет его соотечественница или, в крайнем случае, англичанка.

– Не говори! Я видела, как он заинтересованно смотрит на тебя.

– Возможно, я заинтересовала его как мать Наташи, – засмеялась Даша. – Вот чего бы мне совсем не хотелось.

– Эти двое (я говорю о Наташе и Фреде) ни на минуту не отходят друг от друга. Просто здесь атмосфера такая. Во-первых, делать ничего не надо, и никакой заботы о пропитании. А что касается одежды, то здесь мы все равны. Ходим в носках и спортивных костюмах, – она посмотрела в зал. – Посмотри на Игната, идет совсем без носков. Молодец, он снял и тот единственный носок, который был на нем. Он такой представительный! Ему только на приемах быть.

Даша хмыкнула.

– Я что-нибудь смешное сказала?

– Нет, я так живо представила его на каком-нибудь приеме, но почему-то воображение плохо сработало, увидела его в цивильном костюме, но босиком. – Она опять хохотнула и, чтобы никто не обратил на нее внимания, закрыла рот ладонью. Лена посмотрела на нее и тоже засмеялась. Конечно же, они обратили на себя внимание. Рэймонд оглянулся и посмотрел на них с усмешкой. Даша, увидев это, сразу же перестала смеяться и сказала Лене тихо:

– Прекращай. Кажется, Рэймонд подумал, что мы над ним смеемся.

Вечером, сидя на своих лежанках, они как всегда делились впечатлениями о событиях прошедшего дня. По молчаливому уговору они не говорили о тех, кого оставили на Земле, потому что боялись даже думать о том, что за бедствия могли настигнуть их страну и, очевидно, и другие страны. И поэтому говорили только о том, что узнали за день. Они немного поговорили и о том, что увидели на показе. Вспоминали название тех растений, которые им представили, и что полезного можно сделать из плодов, листьев и других частей растений. Потом Даша решила пожурить молодых людей.

– Не очень-то подпускайте к сердцу своих новых знакомых из других групп. Неизвестно, где нас поселят, возможно, вы больше не увидите их, как бы потом не пришлось страдать. А может быть, скоро внизу все наладится и нас вернут в наш город.

Даша говорила так, переживая за Наташу. Она видела, какой грустной стала дочь после ее слов. Все немного помолчали, и тут Игорь, усмехнувшись, выдал:

– Беспокоишься о молодежи? А сама ты подумала о тех страданиях, которые испытывает один американец, который не спускает с тебя глаз? И немудрено. Вы, мои сестренки, превзошли почти всех женщин своей красотой. Я также заметил, что ты, Даша, даже не смотришь на того страдальца.

Даша запустила в него небольшим предметом, который служил подушкой. Все засмеялись.

– И как ты все замечаешь? – спросила Лена с ехидцей. – Я думала, что все твое внимание сосредоточено на одной симпатичной брюнетке.

– Тише! Иришка заснула, – тихо сказал Игорь и добавил, вздохнув: – Я думаю, что нас скоро вернут домой. А вы не забывайте, что я женатый человек, и прошу не делать таких глупых предположений.

– Дядя Игорь, а нас, по всем признакам, – сказал Саша, – увезут на другую планету, и мы больше никогда не увидим свою Землю.

– Хватит фантазировать, Александр! Ладно, давайте спать.

– А разве непонятно, к чему нас готовят. Из этих показов видно, что в ближайшее время нам придется вести натуральное хозяйство. Показывают не только, из чего можно приготовить пищу, но также из каких растений можно сделать мыло, из чего связать одежду и одеяла, и многое другое. А сами растения! Я уверен, таких растений на Земле нет.

– Я думаю, что Саша прав, – сказала задумчиво Лена. – Я сама постоянно думаю об этом. Вот привезут нас на необитаемую планету и оставят там одних. Поэтому и подлечили, чтобы могли выдержать предстоящие испытания. И не для того нам показывают эти программы, чтобы вернуть домой.

– Как интересно, – вдруг произнес Сережа. – Всегда мечтал побывать на других планетах.

– Я тоже, – поддержал Саша, – Только бы не выгрузили нас на Марсе. А впрочем, на Марсе нет таких растений. Я видел в Интернете снимки этой планеты.

Свет начал гаснуть. В темноте они еще поговорили немного, но вскоре все уснули. Как бы они ни беспокоились о будущем, но сон у всех был крепкий. Никто не просыпался до утра. Они не знали, что во время сна и в большом зале, и в демонстрационном открывалось множество клапанов; сквозь эти клапаны высасывался весь воздух, а заодно и накопившаяся пыль, затем нагнетался чистый воздух. В это время двери их спален герметично закрывались. Они также не знали, что по утрам, как только последний человек покидал спальню для завтрака, двери спален опять герметично закрывались, и в них таким же образом производилась замена воздуха. Причем все заметили, если утром кто-нибудь задерживался больше положенного, то в комнате начинала визжать сирена, и человек старался быстрее покинуть спальню. Да, впрочем, никто и никогда не пытался пропустить завтрак.

В один из вечеров они затронули тему, каким образом проводится уборка? Ведь все помещения были безукоризненно чистыми. Кроме того, все они по вечерам принимали «душ», предварительно сложив всю свою одежду в «кастрюлю», чтобы потом натянуть на себя чистую и пахнущую свежестью одежду.

Утром на завтрак им было подано только по одному большому тюбику. Как оказалось, тюбик был заполнен безвкусным пастообразным веществом.

– Что-то новенькое, – сказал Сережа, попробовав содержимое тюбика. – Разве сегодня нам не дадут нормальную пищу?

– А что, до сих пор нам давали нормальную пищу? – спросил его Саша.

– Ты сначала попробуй, а потом говори.

В комнате было непривычно шумно. Очевидно, многие высказывали недоумение по поводу необычного завтрака.

– Кажется, нашему пребыванию на станции пришел конец, – взволнованно предположила Даша и спросила, ни к кому не обращаясь: – Что ждет нас впереди?