Часть 1. Оазис

Пролог

На рассвете песок был холодный, почти ледяной. И идти по нему босиком осмеливались только бродячие аскеты, пытающиеся своими добровольными пытками заслужить внимание богов.

Некоторые боги и вправду ценили подобные знаки внимания, исполняли желания своей паствы, правда нередко оказывалось, что тем только того и надо было.

Впрочем, та, что сейчас шагала по желтому песку босой, не была никаким аскетом. Вот только именно ей в этой пустыне никто не осмеливался диктовать правила. Слишком резка она была, слишком скора на расправу.

Да и вообще… Если по секрету— она не была человеком. И к храму, что высился впереди неё, она шла пешком просто потому, что ей так хотелось, а не потому, что она не могла иначе.

Храм Эльяса эль Мора темным куполом, будто покрытым каменными перьями, вздымался к небу. Он был черен и мрачен, ровно как и нутро его хозяина.

Этот храм появился недавно, она еще помнила то время, когда на месте этого величественного, претенциозного строения стоял один только темный идол, высеченный из грубого камня, да камень-жертвенник.

И вот пожалуйста… Храм. И у кого? У вчерашнего демона, что за хорошую жертву мог подарить смертному запретный дар, да и просто не погнушаться какой-нибудь грязной работой.

Но сейчас он— бог. Очень могущественный. И к нему она пришла за помощью, ни за чем больше. Так что… Так что в уме она сомневаться в промысле судьбы не будет. Раз демон смог вознестись до бога— значит, так надо. Хоть это и ужасно странно…

У ступеней храма девушка остановилась и повела плечами. На её шее из-под длинной чадры вдруг выполз аспид, а на синем покрывале, прикрывавшем лоб и волосы,– появился скорпион. Впрочем, как мы уже говорили, человеком эта девушка не была, поэтому абсолютно не испугалась, а бережно, с лаской, ссадила на песок сначала аспида, а потом и скорпиона.

Секунда— и цветной змей обратился в нага, а черный маленький скорпион— в деву со скорпионьим хвостом.

– Госпожа, вам не следует идти к нему без реликтов, – испуганно пискнула девушка-скорпион, – возьмите нас с собой, позвольте заботиться о вас и там.

– Алима, я— Судья Пустыни. Даже без реликтов я могу дать отпор кому угодно, – вздохнула та, кого назвали госпожой, – я пришла сюда за помощью. И нести свои реликты в чужой храм— непорядочно. Ждите меня здесь.

По лицам обоих было ясно— они не согласны со своей хозяйкой, но спорить— попросту не решаются. А Судья Пустыни спокойно ступает босыми ногами на ступени храма.

Все было просто. Не было сгущающихся туч, молний, никто не спрашивал, зачем она явилась— некоторые боги так реагировали на её появление в их резиденциях. Особенно те, коим было что предъявить.

Значило ли это, что тот, к кому пришла Судья— не имел никаких прегрешений за спиной? О нет. Это значило просто, что он не боялся за них отвечать. Или— был уверен, что о них никто не знает.

Эльяс эль Мор даже не пытался изображать из себя благодетельного бога. Он— Король-Ворон, Король Голода, исчадие порока и все-такое-прочее.

Если вы еще не поняли— он был ужасный хвастун и обожал, когда слава о его деяниях разносилась даже не на всю пустыню— но и далеко за её пределы.

В храме было темно.

Еще не встали служки, не проснулся жрец, и свечи на алтаре догорели уже до медных чаш подсвечников. Впрочем, даже если бы кто-то и проснулся— шагающую по темному храму Судью они бы не заметили. Ей нужно было торопиться, на самом деле. Ей чудом удалось выкроить эти два часа, один— она потратила на прогулку, второй— собиралась потратить на переговоры. Потом…

“Потом” – как она надеялась, все-таки её не догонит.

У бронзовой чаши жертвенника она остановилась и вздохнула. В опущенной ладони появился красивый кривой кинжал, и им она провела по ладони, заставляя кровь струйкой сбежать вниз и упасть в чашу.

Кровь полубогини— не такая уж малая жертва. Он не сможет её проигнорировать, он же алчный Король Голода, он в принципе не отказывался ни от одной из жертв, тем более— от таких.

– Ну, надо же… Ты и вправду пришла, Сальвадор…

Бархатистый голос Эльяса эль Мора раздался тут же, стоило только каплям крови в его жертвеннике нагреться.

Он стоял за её спиной.

Судья лишь закатила глаза, сетуя на излишний драматизм богов, а после развернулась и уставилась на Короля-Ворона глаза в глаза.

Он вышел к ней в полном облачении, за плечами его гордо вздымались три пары черных крыльев. Эльяс даже надвинул на лицо белую костяную маску ворона с длинным клювом, но и минуту не выдержал в таком виде. Пальцы на руке щелкнули, маска растаяла, и на Судью уже прямо уставились яркие лиловые глаза.

– Здравствуй, Эльяс, – ровно произнесла девушка.

– Мне кажется, или того, к кому ты приходишь за помощью, следует приветствовать как-то любезней? – нагло улыбнулся Ворон, отбрасывая с плеча длинную прядь темных волос. – Попробуй еще раз.

– Еще любезней?– Сальвадор подняла бровь. – Боюсь, для мужчин в этой пустыне у меня нет более учтивых слов, Эльяс, я и этими-то не разбрасываюсь. Здравствуй и процветай, пусть верующие твои протопчут к храму твоему широкую дорогу, и жертвы твои вознесут тебя еще выше, чем ты сидишь сейчас. Так сойдет?

– Надо было поспорить с Салладом, что ты все-таки это скажешь, – Ворон чуть усмехнулся, милостиво кивнул, а затем повел ладонью, и в глухой стене храма появилась узорчатая черно-белая дверь, – прошу пожаловать в мой Чертог, Судья, мы поговорим там.

– Надеюсь, у тебя там не вертеп, – вздохнула Сальвадор, поправляя покрывало.

– Я тебя не ждал, так что, увы, вертепа нет, – Ворон с сожаленьем развел руками. Она ощутила, как он покривил душой, но, на его счастье, ложь была в первой части фразы, а не во второй.

В чертоге Эльяса— точнее в той зале, в которую он «заманил» Сальвадор, было, конечно, накурено, но по крайней мере здесь не творилось ничего, чего можно было ожидать от бывшего демона. Ну, там… Сотни голых девиц, оргия, половина участников которой позже становилась жертвами для хозяина Чертога…

Нет. Все чинно, скромно, шелковые подушки, сильнейший запах фруктовых кальянов, от которого к горлу тут же подкатила тошнота. Даже девушка была всего одна— и одетая. В абсолютно приличную светлую тунику и темные шаровары. Она пила чай, сидя у невысокого столика.

Судья не удержалась. Потянулась к ладони девушки, провела по тонким пальцам своими. Все хорошо. Девушку не удерживали насильно, она вообще была очень довольна жизнью.

– Падме здесь по своей воле, Судья, – тон Эльяса эль Мора стал холоднее, – в следующий раз спрашивай разрешения, когда что-то трогаешь в моем Чертоге.

– Защита женщин от несправедливости— мой промысел, – бесстрастно откликнулась Сальвадор, – и если ты хочешь обсудить это— можешь обратиться к Шии-Ра. Это ей я давала предсмертную клятву, именно она даровала мне бессмертие и мою силу. До тех пор пока я— Судья, судьбы дочерей этой пустыни волнуют меня вопреки чьим-то капризам и вопреки даже моей собственной судьбе. Так ты хочешь об этом поговорить, Эльяс? Или позволишь мне сказать о моем деле?

Эльяс уставился на неё изучающе.

– Хочешь, прогуляемся по моему Чертогу? Обсудим твое дело по ходу, – неожиданно предложил он, но Сальвадор покачала головой.

– Лучше давай просто поговорим. Ходить при этом мне не обязательно.

– Сколько мы не виделись?– вдруг спросил Эльяс вкрадчиво. И это был неправильный вопрос. Такой, от которого заныли виски. Как и всегда, когда вопросы касались прошлого.

– Я не знаю, – морщась, откликнулась Судья, – лет сорок, не меньше. Сорок из тех ста, что я служу Махасару. Кажется…

– Не помнишь точно?– тонкие брови Эльяса взлетели на его высокий лоб. – Я слышал что-то о проклятии, тебя сразившем, но подробности как-то ускользали от моих ушей.

– Мы можем сесть?– Сальвадор вымученно улыбнулась. Вся её сущность гудела, эхом откликаясь на вскипевшее внутри проклятие.

– Да уж прошу, – Ворон широким жестом повел в сторону подушек, и сам не без удовольствия развалился на них.

Он рисовался. Он ведь мог явиться к Судье в приличном виде, а явился— как явился. Обнаженный до пояса, в одних только черных шароварах, от пояса и до кистей рук исписанный черными узорами. Одна из гибких татуировок под взглядом Сальвадор обрела объем, поднялась над плечом Эльяса и скользнула меж подушек, будто что-то разыскивая. Вернулась с длинной трубкой, которую Эльяс тут же зажал между зубов.

Курил он не только кальяны…

– Итак… – Ворон жестом показал, что говорить уже можно, он, мол, внимательно слушает.

Вместо ответа Сальвадор просто подняла руку.

Он был богом. Он не мог не видеть золотой магической вязи, покрывавшей её тело. А еще— темного, тонкого, неприятного узора, что пробрался под эту вязь.

Проклятие.

Эльяс просто присвистнул.

– Глубоко ушло, – он качнул головой, – и как оно действует? Чем тебе вредит?

– Это сложно описать, – Сальвадор чуть скривилась, – ты когда-нибудь рождался смертным? Проживал целую их жизнь от начала и до конца?

– Для развлечения?– Эльяс зевнул. – Нет, спасибо, я еще божественными регалиями не наигрался. В смертных играют уж совсем от скуки.

– Я не играю, – Сальвадор стиснула зубы, – но тем не менее, за последние семь лет я переживаю уже десятое перерождение. Жизнь за жизнью. Одна другой хуже.

– Тебя смущает нищета смертных или их убогая магия?– насмешливо спросил Эльяс.

– Меня смущает десять насильственных смертей, и то, что ни в одной жизни я не доживаю даже до одиннадцати лет, – устало откликнулась девушка. – Меня смущает, что я не могу этому воспрепятствовать. Меня смущает, что после каждой такой реинкарнации я теряю больше памяти и сил. На восстановление уходит время, в которое я не могу следовать своему долгу. Не могу помогать тем, кто зовет меня. Не могу защищать дочерей пустыни как должно. И…

– И?..– Эльяс поторопил её рассказ.

– Я забываю все больше, – Сальвадор ударила ладонью по колену, – я забываю лица тех, кто приходил ко мне. Кому я дала обет помощи, кому дала благословение, кому просто помогла и должна навещать. Сейчас я не помню тринадцать лет. В прошлом году— не помнила десять. Если забуду слишком много…

– В тебя перестанут верить, – Ворон кивнул, констатируя это как факт, – на твое капище перестанут ходить, потому что ты перестанешь отзываться, когда забудешь, что должна это делать, а потом тебя и вообще не станет. На Поле Забытых Богов появится камушек с твоим именем.

– Мне плевать на себя, – Судья встряхнула волосами, – но мое дело продолжать некому. И женщин пустыни оставлять нельзя, им нужна защита…

– Давай перейдем сразу к сути, – Эльяс глубоко затянулся фруктовым табачным дымом и пустил к потолку своей курильни целую флотилию маленьких фрегатов, – что мне будет, если я сниму с тебя проклятие?

– Ты можешь?– Она подобралась, потому что на самом деле не ожидала. – Мне уже отказали многие…

– Не равняй меня по многим, Судья, – Ворон криво усмехнулся, – да, я могу исполнить твою просьбу. Могу избавить тебя от проклятия. Но чем ты мне заплатишь?

– Цену назови сам, – Сальвадор пожала плечами, – мои возможности ты знаешь.

– Дашь мне индульгенцию на все то время, что я буду богом, и со своим Судом будешь огибать мой Чертог за четыре фарса?– мягко предложил Ворон.

– Исключено. Мой Суд не ведает помилований и возможностей уклонения от правосудия.

– Исполнишь одно мое желание и прикончишь того бога, который мешает мне больше прочих?

– Я не одолею бога, если меня к нему привела не дорога моего Суда.

– Сальвадор, ты вообще уверена, что хоть что-то можешь мне предложить?– Эльяс в явном сомнении хмыкнул. – Предлагаешь мне тратить на тебя магию задаром? Так дела не ведутся.

Демон, одним словом. Но в чем-то он был прав.

– Придумай что-то еще, – тем не менее упрямо повторила девушка, – моя плата не может касаться моего Суда. Никаким образом.

С пару минут Эльяс просто смотрел на неё, прокручивая трубку в длинных пальцах, а потом подался вперед, вытягивая вперед ладонь.

– Помнишь это, Сальвадор?– но запястье Ворона появился черно-белый браслет. Узорчатый, широкий. Обручальный.

– Помню, – Судья Пустыни пожала плечами и проявила свой. Особый нюанс положения полубогини или богини— смертные могут придумать про тебя «легенду». Миф. Сказку. Баечку. И судьба— не удержится, судьба заставит тебя этой баечки слушаться. Ведь без смертных— нет и не будет богов. А значит воля смертных должна богами чтиться.

Эту связь придумал какой-то глупец. Из тех, верно, кто ушел с капища Сальвадор посрамленным и наказанным. Кто-то, кто дал Судье Пустыни имя Королевы Ядов и решил, что она отличная партия для могучего Короля Голода.

Лишь один раз они встречались после этой баечки с Эльясом и нашли друг друга совершенно неподходящими друг дружке.

– Хочешь, чтобы я рассекла эту связь?– Сальвадор вытянула пальцы, материализовывая кинжал судьбы, Трего. Её священное оружие, данное ей Верховной Богиней, один из двух парных кинжалов.

Она уже рассекала эту связь, но она возникала снова и снова. Это должно было прекратиться, когда Сальвадор нашла бы себе мужа, но… С этим у неё имелись известные проблемы.

– Нет, – Эльяс покачал головой, – я хочу, чтобы мы эту связь укрепили. Станешь моей женой, Сальвадор, а я сниму с тебя проклятие.

В повисшей тишине в курильню вошла Падме, расставила на низком столике между полубогиней и богом пиалы и блюдечки со сладостями, водрузила в центр стола чайник с настоявшимся чаем, бросила взгляд на Эльяса, а потом кивнула и вышла вон.

– Тебе лучше сказать, что ты пошутил,– отрешенно произнесла Сальвадор, глядя на алую занавесь за плечом Ворона. Из всех вариантов, бывший демон озвучил именно тот, что был наиболее возмутителен. Стать женой в уплату – да он бы еще её по лицу ударил.

– Ну отчего же пошутил? – Эльяс насмешливо передернул плечами. – И потом, разве тебе это не выгодно? Никаких больше полумер и сил полубогини, станешь полноценной богиней, женой бога.

– Потрясающее предложение, – усмехнулась Сальвадор, жестко щурясь, – даже не могу себе представить, что же я хочу больше— бросить свой промысел, потому что стану женой бога, или бросить свой промысел, потому что просто забуду о нем. Что же мне выбрать… Ах, ну точно, спасибо, но я не стану твоей игрушкой, Эльяс. Даже ради исцеления от проклятия.

Она поднялась на ноги и шагнула было к той узорчатой двери, через которую вошла, но дверь тут же исчезла. А ведь правила гласили, что выйти из Чертога бога можно только тем же способом, что и вошел…

– Мы не договорили, Судья, – настойчиво повторил Эльяс за спиной Сальвадор, – и я не дозволял тебе уходить.

Она опустила вниз вторую руку. Второй кинжал, Тейлат, возник в ней.

– Мне стоит тебе разъяснять, что бывает с теми, кто пытается навязывать мне свою волю?– сухо поинтересовалась Сальвадор. – Или ты в курсе?

– В курсе ли я, что ты самая упрямая женщина в Махасаре?– Эльяс рассмеялся. – Да, наслышан. Знаю ли, сколько мужчин проклинают твое имя? Да, дорогая, еще как. Потому мне и интересно заполучить тебя в жены. Чем строптивее девица, тем мне интереснее её сломить.

У неё было только одно оправдание тому, что именно сейчас она твердо выстояла, а не развернулась и не метнула в Ворона кинжал. Только одно!

Она пришла к нему сама!

Знала ведь куда шла!

Еще удивительно, как она столько с ним выдержала, должна была выдержать меньше.

Все боги были одинаковы. Ровно как и мужчины. Впрочем, нужно сказать, Эльяс бил все рекорды…

– Раз, – тихо произнесла Судья, только потому, что именно с богами— она должна была предупреждать о нападении, – два…

Дверь возникла там же, где и была, но и Эльяс появился перед ней, не давая даже прикоснуться к дверной ручке.

– Последнее предложение, Судья, – усмехнулся он криво, – самое последнее, и настолько щедрое, что я диву даюсь, что иду на это. Готова слушать?

– Отойди с моей дороги, – процедила сквозь зубы Сальвадор. Нужно запомнить— Эльяса эль Мора можно употреблять раз в сорок лет по чайной ложке,точнее – по пять минут, не дольше.

– Я ничего с тебя не возьму за снятие проклятия, – быстро выдохнул Ворон, и на это Сальвадор только задрала бровь, – просто сниму его и все. Только после…

– После чего?

– Пари, – Эльяс пожал плечами, – простое пари. Ты ведь слышала о таком?

– О развлечении скучающих бездельников?

– Один год ты проведешь в смертном теле, – Эльяс прищурился, прикидывая условия, – я буду рядом, на аналогичных условиях. Тебе будет дозволена магия, но только через иное, созданное тобой тело, что станет твоим сосудом. Никто не должен узнать в тебе Сальвадор, по крайней мере, ты этому способствовать не должна. Выдержишь год— и считай, снятие проклятия тебе досталось просто так, за мое развлечение.

– А если не выдержу?

– А не выдержишь, станешь моей женой, – Эльяс развел руками, сетуя, что других условий ему не завезли, – моей покорной женой, согласно пути, избранному для тебя судьбой.

– Это тот же бред, только…

– Только с возможностью выигрыша и выхода без ущерба?– ехидства в голосе Эльяса эль Мора, пожалуй, было даже слишком много. – Один год, Судья. Один год ты развлекаешь меня, и все. Умрешь раньше— считай победила. На реинкарнациях ты потеряешь больше времени и выхода там у тебя не будет. Неужели ты не выдержишь один год? Ради своих-то драгоценных дочерей пустыни?

Она молчала пять минут. А потом…

– Идет, – Сальвадор крепко сжала протянутую вперед ладонь Ворона, – год так год.

И ничто, и никто не заставит её сдаться и отказаться от победы в этом споре. И пусть Эльясу это будет уроком!

– Выпьем чаю, раз уж мы с тобой договорились, – Эльяс поднял руку, протягивая ей пиалу.

Ну, чай так чай…

Она выпила его залпом и отправила посудину на столик.