© Румянцева В.Н., 2022

© «Пробел-2000», 2022

Предисловие

Однажды на Новый год я попала в незнакомую компанию. Художники, окраина города, домик на горке. За шампанским и ломтиками сыра заспорили: а что такое свобода? Кто придумает самое ёмкое определение?

Посыпалось из всех про осознанные необходимости, неосознанные вольности.

«Свобода, – неожиданно додумался кто-то из нас, – свобода это любовь».

Разве в ином состоянии души чувствуешь себя свободным?

Необходимое и достаточное.

Вера Румянцева

«Два слова летних: небо, воробей…»

 
Два слова летних: небо, воробей.
Невидимого миру вертолёта
в окошке тает воркотня.
А небо
чистейшее,
                 хотя вдали, на юге
возникло облачко.
                                   Синица с трясогузкой
ведут учёный спор, не поделив
пространства угол.
Рядом человек
читает главку «Капитанской дочки»
и, позабыв про все дела, смеётся.
Вот так бы жить – глядеть на всех, любя,
рассохшееся распахнув окошко,
и не бояться муки на допросе.
 

I

Учитель

В.П.С.

 
Вечер. Взрослые сядут ужинать.
Будет гость. Я загнана в детскую,
Мастерскую снов и досужего
Взгляда в жизнь – на окно соседское.
 
 
Поклонился маме у входа,
Скинув галоши, идёт в гостиную.
– Время-то… Ждём. – Виноват! Погода.
Не проехать. Дорога длинная…
 
 
Жизнь твоя – словно тёмная вишенка,
Только тебе надкусить до косточки,
Вот и брожу я – в гостиной лишняя —
Вкруг этой шляпы, галош и тросточки.
 
 
– Что там печатают? – Мысли куцые.
Блок, вот вершина! – Поставить чайник?
– Хлебников – скоропись революции…
Корнеслов… Глотал окончания.
 
 
– Хлеба… История не потерпит…
– Полно вам! Все мы… – Хотите попробовать?
Чаю с черешней и мыслями терпкими
Долгими праздниками прихлёбывать…
 
 
– Дочка, ты здесь? Марш в постель! Не спится?
Простите, ребёнок. – Все дети – «совы».
Считай слонов. Не забудь помолиться.
– Мы говорим слишком громко? – Ну что вы…
 
 
Господи! Допусти меня, грешную,
К этим беседам за честной скатертью,
Господи! Этих пиров черешневых
Ночью премудрою – не проспать бы мне.
 

Театр

Владиславу Знорко

1

 
Найти на ладонях
живое место
где-то около безымянного пальца
где ещё не содрана кожа
и толкать тачку
 
 
Найти в мыслях
хоть одно живое место, откуда
не забылось то, что ты сочинял
Из ладоней
всё выгребли
книги
счастье
лампу
чайничек
и кольцо
Дорогих сердцу
дорогих речи
замели и сломали дорогу
и глядят
чужие
на тебе подаренный праздник
и на шитую матерью
скатерть
Ничего, милый,
у моего прадеда
тоже всё сгорело в погроме
лавка
правда
а дочка
осталась
 

2

 
Нас замесила жизнь
на иудейской глине
добавила чёрной имперской земли
с самой границы
меру травы
и полмеры пшеницы
чтобы мы помнили
боль зяби
и воскресение зёрен
и позабыли
что была золотая полова
В Сибири
всё
      перемешалось
ничто не смололось
неужели, брат, мы вернулись
на руках наших предков
Да, ещё были мягкие руки
женщин
которые кашу варили
и в лоб целовали
отцов-мальчишек
и улыбались
     при них
 

3

 
Зиянье души
Нутро своё разодрал
вытащил радость
вытащил горе
бросил друзьям
и незнакомым
Все улыбаются
А в тебя
время вползло расплывшимся домом
Светят окошки
Ходят люди
Угол за сердце задел
Отраженье
это лишь отраженье
Улыбнуться
выпустить люд
                  сквозь улыбку
и отвернуться к стене
Молча
зияет душа
Пусть
заживает
 

4

 
Люблю я метонимию
которая есть и метафора
 
 
Вот мы выспались
и встали
 
 
Рука просит инея
губы – лимона
сердце – тепла
Ну что ж
обнимемся
 
 
Получим ли всё
что хотели?
 

5

 
У тебя любая постель – сеновал
улыбок
В темноте
                 не разберёшь
какую ухватишь
 
 
У тебя любая постель – колыбель
двойняшек
и слова – страдальческий шёпот
весёлой страсти
 
 
У тебя любые слова
глядят исподлобья
на веков вороньё
на кабацкий свет
Франсуа Вийона
 
 
У тебя любой поцелуй
ухватит забвенье
потому что за ним
родимая кровь
голубое море
 

6

 
Куда подевался?
Плечо – на плечо, ещё вчера
и чай заваривали
Сегодня
шепоток электрички
тепло
мех капюшона
под голову – и до Марселя
А моя шуба повисла
любезно
в фойе у господ литераторов
Тьфу!
Прийти домой
Прислонить голову к креслу
Куда подевался?
 

2001

«Блаженная лень и желанье стихов тишины…»

Ире Коккинаки

 
Блаженная лень и желанье стихов тишины.
Спокойное слово, и речь за версту не слышна.
И дым сигаретный, и шум интернетный, и мы,
В кафе засидевшись, не знаем,
                                                  чем бредит страна.
 
 
Работа и утро, простая октябрьская дрожь,
Мы нынче ведóмы и с ночи полны тишиной,
И ёжик в тумане, подросший уверенный ёж,
Варенье притащит и завтракать сядет со мной…
 

Москва

1

Якову Акиму

 
Москва, ты голубем вилась
Над криками дворов.
Со смехом рыли дети грязь,
И солнце вечеров
Лучом мне угодило в глаз,
Нечаянно. Скосясь,
Сломало толстое стекло
Скучающих витрин
И клетки лестниц подожгло,
И со двора тайком ушло,
Где я играл один.
Темнело. Щурился завод,
Заплакал паровоз…
«Скорее ужинать!» И вот
Я облака – небесный лёд —
В кармане в дом унёс.
 

2

Роману Сефу

 
Мой скромный быт.
Семья.
На кухне лампа.
Копейкам счёт.
Чужих забот хозяйственная лапа.
И жизнь течёт.
 
 
И кран течёт – на кухне.
И нередко,
Под верный плеск,
Мы говорим решительно и едко.
И день исчез.
 
 
Днём меньше. Так!
Скупой надежды бремя,
Снега, чаи…
Прошедший день.
Благословляет Время
Труды твои.
 

3

Юрию Ковалю

 
У меня в каморке – Eine
Kleine Nachtmusik.
Поправляет Моцарт тайно
Седенький парик.
И закружит, и заслужит
Слово на ушко:
Кто с тобою, Моцарт, дружит, —
Как им нелегко!..
 
 
И судьбы не слышно свыше,
И метель вскружила крыши,
И подгрызли, видно, мыши
Старый этот дом…
То ли с книжкой, то ли с ложкой —
Кто управится с дорожкой?
И душа – учёной кошкой
По цепи кругом!
 
 
Раз не губит – значит, любит?
Раз дрова сплеча не рубит —
Разве нет огня?
 
 
Отчего ж она всё мучит —
Да не плачет, а мяучит:
Раскружи скрипичный ключик,
Расскажи меня!
 

1985-1994-2021

Академии Театральных Художеств

1

Виталику Скородумову

 
Прислушайся: стихи чужие,
И приглядись: читает друг.
Мы вместе полночь пережили,
А завтра будет недосуг.
 
 
«Что ж, напиши!» – «Стихи изустны.
Но как-нибудь, уж так и быть…»
Не страшно, не смешно, не грустно:
Как будто – слово полюбить.
 

2

«Незаживающему раю»

 
Пойдем, мой друг, пойдем в «Гилею»!
Зима куражится, белея,
Поэзия, присев под окна,
С улыбкою, который год
Стихи-обнову тихо шьёт,
Всё не летит с весною Прокна,
Дороги кроет гололёд…
И разве что – зайти в «Гилею»,
Порядку книжному дивясь.
Я, видно, от него смелею:
«Не возражайте, светлый князь!»
 

3

И.И.В.

 
На чай не пригласить ли смело,
Не разгласить ли чудный вздор?
Стихи сшивают ниткой белой
И чёрной ниткой – разговор.
 
 
Признаться в радости – не шутка,
Признаться в горести – пустяк,
Пока прощается минутка,
Пересидевшая в гостях.
 
 
Так сладко – горе не сдержалось,
Так странно – радость прождала.
Смеются: малость, жалость, шалость…
И не встают из-за стола.
 

1995–2020

«На обороте труда – мирозданье…»

Наде Муравьевой

 
На обороте труда – мирозданье.
На обороте удачи – терпенье.
На обороте вниманья – спасенье.
На обороте любви – состраданье.
 
 
Только у нас полсудьбы наизнанку:
Дарят любовь – отдаём чудесами…
И, чудаки, попадаемся сами
На бескорыстную эту приманку.
 
 
«Больно легко, – нам кричат, – вы живёте!
Сказку придумали – сказку продали…»
Не примечают – любви ли, труда ли —
Лёгкое марево на обороте.
 

2013

Японские чашки

Виктору Петровичу-сэнсэю

1

 
Чайным путём
идет человек
Улыбка рук
приветствие глаз
Слов превращенья
запрятал в грудь
Счастье воды
простой черпак
 

2

 
С вами дружить
жить – не тужить
С вами ходить
тайны удить
Ваша рука
Голос сверчка
Снег на дворе
Ночь в ноябре
С вами дружить
делу служить
Ночь коротка
Голос сверчка
 

2003

«Привези мне итальянского воздуха…»

a Eugenia Gaglianone

 
Привези мне итальянского воздуха,
Тишины неблизкой,
Привези мне речи, ополосканной
Колокольчиком святого Франциска.
 
 
Полотняной зарницы,
Грозы сосновой,
Перелётной страницы
Из «Жизни Новой».
 

«Где мы с тобою…»

Лене Долгопят

 
Где мы с тобою?
В сумрачном мы лесу
Но в этом лесу
много есть хорошего
единороги
и девы
кони
и кролики
Прыгают гласные
Согласные
как стволы
стоят на страже
Промчался ветер
Промчались слёзы
Лицо
выныривает из дождя
и листья
его
обдают
водою
 

Граница

1

 
– Марья-царевна,
Кто твой суженый?
– Нету его,
Ещё не родился.
– Жди-пожидай,
На дворе ещё тёмно.
 
 
– Марья-царевна,
Кто твой суженый?
– Нету его,
Ещё не родился.
– Жди-пожидай,
Занялось уж солнце.
 
 
– Марья, Марья,
На дворе уж полдень,
Кто твой суженый?
– Ты, королевич.
Вот я тебя из пелёнок-то выйму,
В воде искупаю,
Ты потерпи.