каждому дано. Не идут ко мне деньги, не любят они меня. Всей моей жизнью проверено.
– Ну, не наговаривайте на себя, Татьяна. Нашли же в свое время большую сумму, чтобы сына в Германию отвезти и операцию на сердце сделать.
– А, вы про это. Интересно, откуда ж вы про это узнали? Про каждого небось всю подноготную знаете, да?
– И все-таки, Татьяна… Откуда деньги на операцию взяли?
– Так деньги Филипп Сергеич дал, царствие ему небесное. Мама у него попросила, он ей и дал.
– Это очень большие деньги, Татьяна. Вы хоть в курсе, какая это сумма?
– Нет, извините, не в курсе. Я тогда с мамой не жила, меня вообще в городе не было… Даже не знала про эти деньги… Если вам так интересно, можете у мамы спросить, что да как было.
– А она уже вернулась из монастыря? Вы вчера говорили, она в монастырь уехала.
– Не знаю… Когда я из дома уходила, ее еще не было. Может, уже и вернулась. Да я сейчас ей позвоню.
Она долго прижимала к уху телефон, тревожно вслушиваясь в длинные гудки. Потом глянула на Киру, помотав головой:
– Нет, не отвечает… Наверное, звонка не слышит, глуховата стала на одно ухо. И у Сережки не спросишь, он вчера телефон потерял. Говорит, выронил где-то, теперь новый покупать придется. Все деньги