когда кокетничала. А кокетничала она всегда с удовольствием, легко и талантливо. «По ветру», – как говаривала бабушка Дарья Васильевна. У иных женщин кокетство «по ветру», то есть в особую цель не направленное, вообще составляет суть их поведения. Порой и не понимают, о чем им толкуют окружающие, обвиняя в излишней жеманности. Вот едут они, бывало, с Катькой в автобусе, и заходят на остановке молодые симпатичные ребята – Катьку и не узнать! Что-то неуловимо меняется в лице, в осанке, глаза блестят, в голосе милая и мягкая картавость появляется, и даже рыжина кудрей по-новому светится, будто более празднично. И Лизка, выходит, такая же. С лёту, с ветру перестраивается. Яблоко от яблони, в общем. Даже мальчишкин папа, похоже, подметил, как его сынок успел вкусить от этого яблочка. Потому и покривил губы в легкой улыбке, едва заметной. Олег тоже умел вот так улыбаться: чуть дрогнет губами – и все веселые эмоции уже на лице. И глаза легкомысленной добротой переливаются, и весь он был очень добрый и не от мира сего. Застрял в параллельности – и не на земле, и не на небе. И святым не назовешь, и за спиной его, как за стеной каменной, не спрячешься. Она даже сердиться на него толком не научилась. Как на него сердиться, если природа именно таким его и задумала: добрым, легким, обаятельным и бесхребетным? Хотите – берите, хотите – нет. Какой есть. Остальное сами дорисовать можете. Вот она и дорисовала до такой степени, что влюбилась без памяти и из семьи его увела… А ведь не хотела поначалу! И мысли такой не было! Какая из нее стерва-разлучница, смешно и думать даже. Но