Глава 1

– Приехали! – обернувшись к маленькому оконцу, вполголоса сообщил возница.

– Слава богам, – привычно отозвалась донна Лиарена и небрежно раздвинула занавески взглянуть, куда занесла ее коварная судьба.

Как выяснилось, дорин Тайдир Варгейз, правитель богатого северного доранта, остановился на небольшом постоялом дворе, ютившемся в предместье Лодера.

Но донной в этот миг руководило вовсе не любопытство и не нетерпение либо желание рассмотреть дом, где обосновался дорин с отрядом верных воинов в ожидании прибытия обозов со знатными гостьями.

Не интересовала Лиарену и причина, по которой дорин выбрал для встречи с претендентками на звание своей невесты не имение одного из друзей или съемный дом, каких достаточно в столице, а довольно скромный приют для небогатых странников. Сама Лиарена на особые удобства или роскошь не рассчитывала и никаких привилегий не ожидала, так как невестой не являлась.

Волновало донну лишь одно: удастся ли до отъезда хотя бы часок посидеть в тепле и выпить стакан горячего чая. В предыдущую ночь шел проливной дождь, на какие щедра ранняя весна в этих краях, и поутру повозка донны оказалась промокшей почти насквозь. Разумеется, слуги постоялого двора вытерли воду и выдали девушке сухую дерюжку, но ощущения тепла и уюта их старания не принесли.

А всего полчаса назад ее скромную, но надежную повозку обогнал небольшой отряд всадников, сопровождавших богатую крытую дорожную коляску, в которой наверняка везли одну из юных донн. И если эта путешественница станет последней из гостий, которых ожидает дорин Тайдир, отряду не будет нужды задерживаться здесь на ночь.

Ни у ворот, ни на крыльце Лиарену никто не встречал, но она заранее, еще даже не отправившись в путь, отлично знала, сколько неприязни и пренебрежения предстоит вынести ей в ближайшие дни. Оттого-то, бледно усмехнувшись, донна спрыгнула со ступеньки повозки и неторопливо направилась к дому, даже не оглянувшись на угрюмо сопевшего кучера.

Старый Берт был одним из тех, кто открыто высказывал девушке недовольство ее поступком, но менять свое решение она не собиралась. Долги нужно платить… и когда же, как не теперь?

– Постоялый двор на откупе! – вылетела навстречу Лиарене бойкая, пахнущая жареным луком служанка, но новая гостья смотрела на нее с тем спокойным превосходством, по которому истинную донну всегда можно безошибочно отличить от простолюдинки, невзирая на ее наряд или прическу.

– Я знаю. Дорин Тайдир Варгейз осведомлен о моем приезде, – сухо произнесла Лиарена, и не думая двигаться с места.

Пусть хозяин сам разбирается со своей служанкой, а она терпела несколько дней, потерпит и еще несколько минут.

– Я пойду спрошу! – со скрытой угрозой буркнула девица и, получив в ответ от гостьи снисходительную усмешку, мстительно захлопнула перед ней двери.

«Начинается», – тайком вздохнула девушка и еще упрямее сжала губы, стараясь придать лицу невозмутимое и строгое выражение. Никто не должен заметить и тени ее истинных чувств, иначе каждый кому не лень ткнет пальцем в больное место.

– Добрый день. – Вышедший на крыльцо мужчина рассматривал Лиарену изучающе, как овечку на торжище, но девушка и не подумала смутиться или потупить взгляд.

Просто вежливо кивнула, втайне благодаря добрых духов за небольшую отсрочку. Это ведь они принесли на крыльцо не самого Тайдира, а Ниверта, одного из кузенов дорина, служившего тому доверенным помощником и советником.

Но ему Лиарена не обязана ни подчиняться, ни угождать и лучше сразу дать это понять, потом будет поздно.

– Проходите, – рассудив про себя, как следует обращаться с прибывшей, пригласил Ниверт и распахнул перед девушкой двери. – Сейчас перегрузим ваш багаж.

– Я поеду в своей повозке, – предупредила Лиарена и шагнула на первую ступеньку.

– Как сочтет нужным дорин Тайдир.

– Это мое условие, – твердо отозвалась девушка, проходя мимо мужчины в чуть душноватое тепло обеденного зала. И изо всех сил стараясь не показать тревогу, сжавшую в этот момент ей душу. Хотя это и в самом деле являлось одним из двух условий Лиарены, окончательное слово все-таки оставалось за дорином.

Людей в общем зале оказалось немного, несколько возниц и воинов отдыхали, расположившись на широких пристенных лавках, остальные сидели за столом, неторопливо уплетая жареного на вертеле кабанчика.

На вошедшую они сначала уставились с живым интересом, однако, разглядев темную, хотя и добротную, но простую дорожную накидку, начали отворачиваться с деланым равнодушием. Вот только Лиарену и на миг не обмануло это безразличие, девушка точно знала, что в этот момент собравшиеся поставили на нее незримое, но несмываемое клеймо отверженной.

Совершенно несправедливо, если разобраться, да только решать по совести никто из них не собирался. Для всех этих людей она была не дочерью дорина крупного соседнего доранта и даже не молодой пригожей донной. Увы, здесь в Лиарене видели прежде всего сестру проклятой Дильяны, и именно это считали в девушке самым главным.

– Для вас приготовлена комната, – негромко сообщил Ниверт, проходя вперед. – Желаете прежде умыться или сразу пойдем к дорину?

– Сначала я должна передать ему письмо, – суховато ответила Лиарена, не желая давать советнику повод для дальнейших расспросов, – а потом не откажусь и от возможности отдохнуть и привести себя в порядок.

Хотя девушка наскоро умылась всего полчаса назад в маленькой придорожной харчевне, а чуть позже прямо в повозке причесалась и переодела свежую блузку, сообщать об этом Ниверту не стоило. Как и об истинном желании донны, всем сердцем мечтавшей лишь об одном: подольше не встречаться с мужчиной, который всего декаду назад люто возненавидел и ее дом, и всех его домочадцев.

Лиарена отлично понимала, насколько малодушно это стремление, однако так же хорошо знала, что никогда не отречется от принятого решения.

Она ведь сама сделала этот выбор, значит, должна изо всех сил стиснуть зубы и терпеть, стараясь не обращать внимания на отношение и слова окружающих.

Комната дорина оказалась на втором этаже, в самом конце, и рядом с дверью сидел на лавке рослый воин со шрамом через всю левую щеку. Рваным, некрасивым шрамом, какие оставляют только когти монстров с черных болот. «Еще неизвестно, как он сумел справиться с тварью», – тайком вздохнула Лиарена. Бывалые воины даже рассказывать про встречи с проклятыми существами не желали.

Воин даже не пошевельнулся, когда Ниверт открыл дверь, зато гостью смерил заинтересованным взглядом с ног до головы, и можно было не сомневаться, этого ему вполне достаточно, чтобы составить собственное мнение. В родном доранте донны тоже хватало преданных слуг, умеющих не только с первого взгляда рассмотреть в людях самое главное, но и прятать свои выводы в глубине души, стараясь никому не открывать, какие человеческие качества для них важнее всего.

Окно в покоях дорина оказалось распахнуто настежь, но света это почти не добавляло, зато с избытком приносило свежести, делая лучшие в доме комнаты холодными и неприютными.

– Закрой, – едва рассмотрев, кого привел друг, указал ему на створку Тайдир и внимательно оглядел гостью. – Как доехала?

– Спасибо, хорошо, – учтиво поблагодарила Лиарена, протягивая дорину перевязанный тесемкой и запечатанный воском свиток.

– Садись, – мотнул он головой в сторону скамьи, накрытой шкурой, и от этого жеста непослушная прядь слегка вьющихся каштановых волос упала ему на лоб.

Девушка покорно села и, пока дорин читал, неотрывно смотрела в окно. Хотя на что там было смотреть?

На черные от дождя ветви сиротливо голых деревьев с еще только начинающими набухать бурыми бусинами почек, на серое и тоскливое небо или на мрачный и неприветливый дальний лес?

– Я согласен на оба условия, – суховато объявил Тайдир, и Лиарена настороженно подняла на него взгляд, предчувствуя, что на этом бывший родич не остановится.

Впрочем… ей он никогда по-настоящему родней не был и не будет, что уж кривить душой. Как и Дильяна, однако Лиарена все равно никогда не перестанет считать ту своей сестрой.

– Но и у меня есть требования, – не дождавшись благодарности, испытующе уставился на гостью дорин. – Только сначала ответь на один вопрос… Как ты относишься к поступку сестры?

– По-разному, – неохотно выдавила Лиарена, втайне проклиная его за эту прямоту и коря себя за неумение кривить душой. – Но судить ее не возьмусь.

– Вот как… – процедил дорин с внезапной яростью и стиснул в кулаки лежащие на столе руки, пытаясь унять свой гнев. – Ну что ж, зато честно. Иди отдыхай, поедем через два часа, как только прибудет последняя невеста.

В спаленке, куда привел Лиарену ожидавший за дверью Ниверт, было тепло и горела масляная лампа, и девушка поторопилась шагнуть к натопленной печи. Однако, сделав два шага, остановилась и оглянулась на вошедшего следом мужчину.

– Вы прикажете слугам накормить моего возницу или мне нужно идти самой?

– Я прикажу, – коротко ответил Ниверт и смолк, испытующе посматривая на снимавшую накидку девушку.

Лиарена прижалась спиной к теплым камням и терпеливо ожидала, какую новость или правило собирается сообщить ей советник дорина. Однако Ниверт, рассмотрев простенькую темно-синюю фланелевую блузу, на тон темней грубой шерстяной юбки, какие обычно носят лишь девушки среднего сословия, внезапно раздумал разговаривать, развернулся и вышел прочь.

Гадать, почему он так поступил, Лиарена не стала, трудно понять причины действий мужчины, которого видела до этого всего два раза. Да и не до мужчин ей теперь… лет на семь, не меньше.

Девушка хмуро усмехнулась и поспешила снять верхнюю юбку, благо под ней еще не одна, и все темные. За время торопливых сборов родичи и служанки успели обговорить каждую мелочь предстоящего пути и постарались предусмотреть всякие трудности, выдавая Лиарене наставления на все возможные, а порой и совершенно невероятные случаи. Девушка терпеливо их выслушивала и кротко соглашалась, стараясь не замечать виноватого выражения, скользившего по лицам матери и младшей сестры.

Развесив отволглую юбку и накидку на спинках приставленных к печи стульев, Лиарена пристроила рядом еще и сапожки с вязаными чулками и направилась к пышной постели, собираясь залезть под перину и немного отогреть озябшие ноги. Но исполнить свое намерение не успела: дверь в комнату бесцеремонно распахнулась и ворвалась служанка. Та самая, которая встретила гостью на крыльце.

Нахально окинула полураздетую донну вызывающим взглядом, решительно протопала к столу и небрежно поставила поднос с едой. Молча усмехнулась, круто развернулась и пошла прочь, непристойно покачивая бедрами.

Нежданная обида тяжело шевельнулась в душе Лиарены, и девушка покрепче стиснула зубы, стараясь не позволить раздражению выплеснуться наружу. Нужно помнить: здесь еще не дом дорина и служанка скорее всего больше ей никогда не встретится. Так зачем зря тратить на нее время?

Дверь хлопнула, и гостья наконец сдвинулась с места. Осмотрела простые тарелки и немудреную снедь и, невесело фыркнув, направилась к постели. Не настолько она пока голодна, чтобы есть все подряд. Дерзкая девица явно наслушалась рассуждений воинов и решила к ним подольститься. А иначе зачем бы она принесла еду, какую подают в таких заведениях только самым бедным и нежеланным постояльцам?

– Донна, к вам можно? – постучав, осведомился Берт.

– Входи, – невесело отозвалась Лиарена, пряча ноги под перину.

– Вам не сказали, когда мы выезжаем? – едва войдя, спросил возница и вдруг, нахмурившись, уверенно двинулся к столу. – А это что такое?

– Обед, не видишь, что ли? – с деланым легкомыслием пожала плечами девушка. – Чем он тебе не нравится? Это же небольшой постоялый двор, а не кухня дорина.

– Вам и с кухни дорина такое носить будут, – почти прорычал возница и, подхватив поднос, решительно двинулся к двери.

– Стой! – птицей слетела с постели Лиарена и загородила собой дверь. – Поставь на место. Не нужно устраивать шума, через два часа мы отсюда уедем.

– Но обоз ведь потом до ночи не остановится, – непримиримо пробурчал Берт. – А вы всего-навсего чашку чая после завтрака выпили!

– Ничего со мной не случится, в дороге не следует переедать. Ну не ссориться же с нахальными служанками на потеху всей харчевне? – просительно заглянула в глаза старика донна.

– Тогда хоть схожу за чаем и булочками, – нехотя возвращая поднос на стол, смирился возница. Никогда он не умел спорить с выросшими на его глазах дочерями дорина Симорна, если они просят такими жалобными голосками.

– Ладно, – не стала упрямиться Лиарена, горячего чаю хотелось по-прежнему.

Берт вернулся лишь спустя четверть часа, держа в руках чайник и миску с пирожками, и, судя по сердитому пыхтению старика, достались они ему вовсе не так уж легко.

– Как знала, – тихонько выдохнула донна, наливая чай в чашку, и тотчас свернула разговор на другое: – Тебе налить?

– Наливайте, – все еще сердито проворчал возница и, присев к столу, решительно подвинул к себе принесенный служанкой поднос. – Тут поем.

Лиарена согласно кивнула. Отец и матушка к старым слугам относились как к дальним родичам, живущим в доме скорее по доброй воле, чем за жалованье.

– Я тут подумал… – нерешительно начал Берт, покончив с теми кусками еле теплого рагу, которые показались ему съедобными, не пригоревшими и не сыроватыми, – и решил остаться в доме дорина Тайдира.

– Плохо придумал, – сразу ощетинилась донна. – Мало мне будет своих забот, придется и за тобой присматривать. Лучше возвращайся домой.

– Так я и знал, что вы не согласитесь, но менять решение не стану, – заупрямился старик. – Вы с дориной и домочадцами обо всем подумали, но одного все же не предусмотрели. Не захочет он вас отпускать ни через пять лет, ни через семь. Сами посудите, какая ему в этом выгода? Вот и постарается привязать вас теми узами, какие вы сами рвать не захотите.

– Берт! – строго нахмурила брови Лиарена. – Поясни-ка подробнее… это на какие узы ты сейчас намекаешь?

– На семейные, разумеется, – фыркнул старик. – А вы о чем подумали? Нет, сам он на вас не женится, у вас ночи будут другим мужчиной заняты, маленьким. А вот женихов непременно направит… кого сам сначала выберет. И ухаживать они будут неспешно, обстоятельно, чтобы к следующей весне, когда Каринд бегать начнет, надеть вам на руку браслет.

– Не может такого быть, – еще шептала ошарашенная такими предположениями Лиарена, а в ушах уже гулко разносился стук тревожно затрепыхавшегося сердца.