Сезон отравленных плодов

Мне нравится Салли Руни. Она умеет точно писать о том, где болит от любви и стыда. Вера Богданова как Руни, только лучше.

В знаменатель романа «Сезон отравленных плодов» можно вынести кислые яблоки (символ незрелых отношений), взрывы (терроризм здесь многолик, от бытового до кадров обгоревших переходов в новостях) и фразу «любовь — это бесконечный ужас». Богданова показывает романтику с черного входа, когда любовь переходит на такой уровень травмы, что её можно считать инвалидностью. А все связи за её границами — селфхармом, который в итоге становится просто очередной неудачной имплантацией отношений. Душа постепенно превращается в невидимое глазу чудовище Франкенштейна со шрамами от абьюза, вины и слабыми признаками жизни, теплющихся на парах алкоголя.

Женя и Илья двоюродные брат и сестра. Дети тихой Светы и красивой хамоватой Милы. В детстве они не часто общались из-за постоянных семейных конфликтов. Редкие визиты Милы к матери и сестре неизбежно заканчивались громкими скандалами. Они встретились подростками, и эта встреча определила всю их дальнейшую жизнь, выжгла на сердце клеймо «Женя + Илья», став проклятием и единственным вариантом для счастья. Запретный плод. Бомба от опытного террориста — любви.

«Женя + Илья» должны были научиться жить со своей сердечной бедой и с осуждением родителей, старавшихся замести всё под ковер, как сор, который из избы не выносят. Но раз уж опозорившая их дочь вырвалась из дома, то пусть держится подальше, соблюдая при этом обязательный лицемерный политес по скайпу, через который они могут и дальше пускать в нее ядовитые стрелы издевок и лживого морализаторства. Те, кто сам далек от идеала, в этом сильны. Им знакомы все боевые приемы словесных атак, они тренировались годами на детях, пытаясь взять их в кольцо, в осаду обреченности, где судьба поколений передается по наследству, как хроническая болезнь: терпи и будь удобной.

Чтобы разорвать порочный круг ущербных правил общества, предъявляющего женщинам бесконечные счета, нужна или твердость характера, или отчаянная смелость человека, которому уже нечего терять. Сложный путь, но на кону свобода. Свобода от соответствия чужим ожиданиям, от страха и бессмысленности.

По прочтении мне хотелось орать.

Так много установок.

Много боли, запретов и страхов.

Много молчания и насилия.

А в противовес очень мало тепла, чувства надежности и причастности.

И всего лишь одна ошибка — несчастный порыв, который изменил судьбы целой ветви поколения.

Этот роман можно воспринимать двояко. С одной стороны любовная тема, которая вызывает отторжение, но которая написана так искренне и глубоко, что не решаешься судить героев. С другой — сложность поколения 90-х, вроде бы бунтарских, но ещё крепко связанных по рукам и ногам установками советской эпохи.

И всё вместе — это глобальная история о становлении личности, детско-родительских травмах, первой любви, поиске себя, своего жизненного пути и отравляющей зависимости от мнения окружающих. 

Чувственность этих вопросов растёт прямо пропорционально тому, какую боль испытывают герои, когда сталкиваются с непониманием и совдеповскими идеалами «правильной» жизни.

Честно и глубоко до самой последней точки.

Что это, если не ещё один потрясающий роман о жизни, в котором кто-то услышит отголоски детства, а кто-то эхо боли и тревожности.

Роман современной российской писательницы, изданный в серии под громким названием: "Роман поколения ", по сути своей, очередная чернушная история, которые так любят сочинять наши авторы то ли в стремлении окунуть в действительность, как она им видится, то ли в очередной раз привлечь внимание к одному, чтобы отвлечь от другого.

Каждый раз теряюсь в догадках, когда приходится читать такое. А тут ещё и с поправкой на историзм и травмированность целого поколения в результате жизни на пространстве современной России.

Но закрыв последнюю страницу, понимаешь что скорее это снова о стремлении собрать всё воедино и показать глубину падения, так сказать.

Тут бытовуха приправлена фактическим материалами из современной истории, чтобы продемонстрировать читателю пагубное влияние оных на психику персонажей. Но по мере чтения складывается чёткое ощущение, что превалирующую роль сыграла социальная среда и те нормы и правила, которые изначально были в каждой семье. Во многом их поведение - калька с отцов и матерей.

В ходе чтения таких книг, когда зашкаливает чернушная бытовуха, присутствуют определённые персонажи - манекены, призванные исполнить свою роль и ты сходу можешь предположить чем всё это закончится, только одно понимаешь, что подобное ничего нового не несёт в себе и тебя раз за разом стремятся убедить в том, насколько всё плохо, даже не предполагая другого развития событий и желания вырваться из замкнутого круга.