Цитаты из книг автора «Вера Богданова»

И вот папа откладывает нож, складывает руки на груди. – Да что ты начинаешь? Почему мы должны на тебя переписывать? – Чтобы он совсем не развалился, например. Вы же им не занимаетесь. Вам-то какая разница? – Ты сперва квартирой своей обзаведись, все ездишь по стране как цыганка, ни кола ни двора своего. А потом уже наше считай.

С Амином? – переспрашивает Женя, ругая себя за то, что проговорилась в один из похмельных дней. Хотела жалости немного, но услышала только закадровое папино «Ну гуляет мужик, что теперь? Все гуляют. Хочет замуж – пусть привыкает. Она думает, у нее к тридцатнику большой выбор будет? Да хоть в Москве, хоть где».

Даша хлопает водки. Теперь-то она пьет, что еще делать. Голову уже немного кружит, и Даша нащупывает взглядом Илью с Женей, цепляется за них, приостанавливая круговерть. Илья склоняется к Жениному уху, что-то говорит ей, и Женя смеется, касается его плечом. Они вновь образовывают цельную неразрывную систему, выталкивают остальных за ее пределы, не подойти, не вклиниться. Зачем он ей? Зачем он Жене, этот идиот, предатель, который струсил, бросил, не отговорил от аборта, женился на другой и – какой садизм – пригласил на свою свадьбу. Даше все так же хочется обнять ее. И попросить прощения, но поздно.

Мать, пробегая мимо, приподнимает бровь. Остальным плевать, и это успокаивает. По факту-то всем все равно. Как жаль, что он слишком поздно это понял.

С одной стороны, он этого Сашу на пушечный выстрел к Дашке не подпустил бы. С другой стороны – ну а вот если она любит? Имеет ли он право лезть в ее жизнь, которая давно уже свернула от жизни Ильи куда-то в сторону, ушла на дальнюю дистанцию?

«Это любовь», – сказала мать. Потом вспомнила про Женю, не удержалась: «Психопатку-то нашу видел уже?»

– Нужно будет дня на два раньше приехать, помочь нам. Она не спрашивает, может ли Илья отпроситься, есть ли у него время, – по умолчанию он может все. Кара за прошлые грехи.

Самойлов, старший по продажам, склоняется к ней, смотрит внимательно. Жене вообще-то не до того, ей нужно доделать перевод договора и посмотреть инструкции к новым артикулам, что там переведено. Но однажды она сама предложила Лику подменить, ее потом благодарили очень и с тех пор обращаются по разным поводам. Отказать, когда смотрят так пристально, Женя не может и нехотя кивает. Она берет поднос с чайником и чашками («Шесть чая и три кофе, Жень», – кричит Самойлов вслед), идет через этаж на кухню. Наливает чай, кофе и осторожно, чтобы не разлить, – поднос тяжелый – частями таскает чашки в переговорную. Расставляет тоже осторожно, чтобы не расплескать из чашек на укрытые салфеткой блюдца и рафинад.

Она переехала в Екатеринбург. Работала то тут, то там, убежала из-за последнего парня, с которым успела сходить на два свидания, прежде чем поняла, что он совсем того. Ревновал ее к каждому коллеге, скандалил, когда она долго не отвечала на сообщения. Женя попросила больше ей не звонить, но просьбы не подействовали. Не подействовал и блок – парень стал писать с разных номеров, грозил наглотаться феназепама, если она не ответит взаимностью, выл, что страдает, бродил под окнами. Дианка поражалась: где ты таких находишь? Женя сменила район, но он нашел ее и там. Она уточнила в полиции, что против такого можно сделать. Ей ответили, что ничего, договоритесь как-то сами. Поэтому Женя снова услышала зов дороги и укатила во Владивосток.

Я все еще на даче, набирает Илья, утром буду в Мск. Класс, Юля пишет в ответ. Передавай привет маме и Даше. О Жене, ее родителях и бабушке, салаты и пирог которой она так нахваливала, она и не вспоминает. Такие, как она, вообще редко помнят о людях, им не выгодных.