Иллюстрация на переплете А. Дубовика

© Звягинцев В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Путешественник по времени (будем его так называть) рассказывал нам самые странные вещи.

Г. Уэллс

Глава первая

Из записок Андрея Новикова

…Сашка спросил меня: «А как там у нас, интересно, с раскладом по времени? Отстаем мы сейчас от реала или обгоняем?» – и я вдруг ощутил такое яркое и отчетливое дежавю! Не вспомню точно, в какой момент и в какой по счету «параллели», но было это уже. Именно так он и спросил, глядя прямо на меня, но словно и мимо, будто поглощенный совсем другими мыслями. И сейчас, как и тогда, я удивился этой отстраненности, как и бессмысленности риторического вопроса. Кто же это может знать? Не придумано еще таких синфазных хронометров-компараторов, чтобы показывали сравнительный ход времени в разных реальностях. Даже Антону с его Замком такое не под силу, насколько мне известно.

– Да какая разница? Ничто нас не лимитирует, – ответил я, глядя на медленно встающие у обреза горизонта мощные кучевые облака, кумулонимбусы они, кажется, по-научному называются. Предвещают обильные ливни, грозы, шквал, град…

Даже и здесь, в мире высочайших биотехнологий, погода никому не подвластна. А в нашем детстве каждая вторая фантастическая книга повествовала именно о достижениях в области практической метеорологии. Кларк в своих «Чертах будущего», написанных в шестьдесят втором году, полное управление погодой намечал на первое десятилетие нашего теперь уже двадцать первого века.

– Да как сказать, – чуть скривил губы Шульгин. – Не очень бы хотелось мартыновского «Гостя» изобразить^[1]. В близком, ростокинском будущем мы еще кое-как адекватны, а лет через двести – сильно сомневаюсь…

– Какие-то основания есть к подобным предположениям? – спросил я, отчего-то вдруг почувствовав неприятное внутреннее напряжение. У нас с Сашкой интуиция довольно хорошо развита, но у него – лучше, особенно на всякие пакости. Такой вот природный дар, усовершенствованный долгим общением с Удолиным и совместными с некромантом выходами в астрал.

– Какие могут быть в нашем деле основания? – почти равнодушно спросил Шульгин. – Просто на ум пришло. Ассоциативно. Тот раз, общаясь с дуггурами, на своей, считай, территории, и то проскочили вперед на два месяца. А здесь, в самом логове, бог знает, какие завихрения наличествуют. И связи с «Валгаллой» третью неделю нет…

Связи действительно не было. С самого момента, когда Удолин ухитрился выпрыгнуть за борт, образно выражаясь, прихватив с собой Ларису, а я в последний момент вывернулся, удержался по эту сторону рамки. Вместе с «ангелочком». Правильно сделал, как оказалось.

Вообще, тогда тоже получилось как-то странно. Я сейчас на страницах этого дневника, с пером в руке старательно пытаюсь реконструировать события, непосредственно предшествовавшие «приходу полночи»^[2] и самого «первого контакта». Но получается плохо. Даже с помощью непосредственных очевидцев и участников – Шульгина, Ростокина, Антона. Удивительно, но и Антон со своим нечеловеческим в принципе мозгом и спецподготовкой ксенодипломата как-то странно «путался в показаниях».

Опять Ловушки, причем для каждого своя, или просто случилась деформация пространства-времени, наложение нашего поля СПВ на то, что одновременно включили дуггуры, произвело такой эффект?

Нечто похожее, кстати, произошло с моей памятью (или окружающей действительностью), когда при нашей с Сашкой попытке перехода с кавказской дачи в Замок через астрал по методике Удолина Александр с Константином долетели благополучно, а меня то ли на секунду, то ли на бесконечно длинный день забросило в бывший город Ворошиловск, разрываемый между несколькими эпохами.^[3]

Тут момент «наступления полночи» тоже оказался связан с присутствием в непосредственной близости от меня того же пресловутого профессора. Он словно катализатором всякой несуразицы подрядился работать. До меня только здесь доходить стало, сколько подобных моментов было, а мы их сопоставить и оценить не удосужились.

Свела нас с ним судьба в тайном узилище Яши Агранова, и градус чертовщины с того момента резко подскочил^[4]. (А смешно написалось! То есть подсознательно все, с нами происходившее, помимо Удолина, я расцениваю как «твердую НФ», а стоит в сюжете возникнуть этому мистическому деду, и повествование срывается в банальное фэнтези.)

И в этот раз, теперь это очевидно, как только закончился разгром дуггурского «Дома Советов» и появился «ангелочек», а вслед за ним и Лариса, срочно вызванная с Земли, с Удолиным что-то произошло. Он словно шаманских грибов переел. Запаниковал, начал галлюцинировать и пророчествовать. Хотя только что разговаривал и вел себя вполне разумно. И даже мужественно.

«Вий приближается… Совсем скоро полночь… Часы начинают бить… Пятый удар, кажется…»

– Какая, на хрен, полночь? – возмутился я в ответ на этот бред, сам еще не вполне оправившись от контузии. – Утро в разгаре…

– Это здесь утро, а там…

Ростокин собрался направить «ангелочка», которого мы решили использовать как заложника в переговорах с «высочайшими», в портал, ведущий на «Валгаллу», и в этот момент Константин Васильевич, не соблюдая больше никаких правил этикета и субординации, изо всех сил толкнул меня в сторону окруженной сиреневым ободком рамки прохода. Не Ларису толкнул, не пленника – меня!

Я подобного не стерпел. Это что же получается, капитан первым покидает терпящее бедствие судно?

Удолин хоть мужик крепкий, жилистый, но масса у меня побольше и реакция с координацией лучше. Я выставил руку, и ладонь уперлась в твердое. Удивительное дело, снаружи рамки портала пустота, внутри тоже, а сама она (ее светящаяся кромка) твердая, причем не стальной прочности, а будто чуть упругая, ну вот как край тракторной покрышки. От «Кировца». Я еще чуть добавил импульса и пролетел мимо проема, ведущего в броневой отсек «Валгаллы», а Константин так в него и ухнул, как парашютист в самолетный люк. Следом за ним, с интервалом в секунду, Сашка совсем неделикатным толчком двумя руками в часть тела несколько ниже талии буквально вышвырнул Ларису. (Хорошо, если она там приземлится на некроманта, а не на твердую, да еще и уставленную всякими железками палубу).

А Ростокин, которому было поручено препроводить туда же пленника, уже не успел. Канал закрылся сам собой, Левашов ни за что не стал бы без предупреждения отрезать нам путь к отступлению. Значит, это сделали или силы природы, или хозяева этой Земли – «высочайшие».

Как впоследствии и подтвердилось. Не могли они допустить, чтобы мы их «мальчика» с собой забрали. Да и с нами желали продолжить общение, начатое столь эффектно.

Впрочем, мы и не собирались никуда отступать. Видимой опасности, кроме коричневой, уже рассеявшейся тучи, пока не было, сынок кого-то из «высочайших» вел себя спокойно, с тупым недоумением глядя на происходящее. Похоже, профессор наш как бы ни с того ни с сего панику поднял. Да если б опасность и была, нам что, самим спасаться, торопливо выпрыгивая в портал, а капитана Ненадо с его взводом тут оставить? Они, конечно, ребята на все готовые, знали, куда шли, и выбраться как-нибудь сумели бы. Аскольд знал, как с «медузой» управляться, но неизвестно, смогла бы она долететь до Земли после смерти пилотов.

И вообще не в этом дело – люди на нас, отцов-командиров, полностью полагались, с самого двадцатого года, и вдруг бы мы сбежали, а их бросили…

В итоге остались мы стоять рядом с флигером, напротив полуразрушенного Дома Советов. Шульгин, Ростокин, Антон, я и робот Артем. А также Виктор Скуратов, к подобным «вариантам» нашей жизни до сих пор не привыкший как следует, но дисциплину понимающий. Отчего и просидел все предыдущие бурно-бестолковые минуты, как и было приказано, на заднем сиденье флигера, даже и не подумав геройствовать, как остальные. Логик, что скажешь. Сейчас он вылез наружу и оглядывался по сторонам, заново оценивая обстановку.

Ну и «ангелочек» этот, еще более растерянный и недоумевающий от всего произошедшего – внезапного появления «девушки своей мечты», вдруг случившейся суматохи, похожей на панику, столь же мгновенного исчезновения Ларисы. Он, похоже, и не понял, что означала эта стремительная смена декораций. Да и не до отвлеченных мыслей ему было. Запал сексуальный, Ларисой вызванный, у него пройти не успел. Тога белоснежная и полупрозрачная прямо на голое тело была надета и степень его боеготовности с того ракурса, что я на него смотрел, почти не скрывала.

Помню, мысль у меня мелькнула: «Будь я на месте Ларисы, неужели взаимность бы почувствовал, увидев такой прибор? Скорее, испугался бы…»

Да, честно сказать, и мы в тот момент мало что сообразить успели. Просто у нас привычка к сюжетам с вариациями была, так что для стороннего наблюдателя «лицо сохранили». И инициативу, разумеется.

Там Удолин что-то насчет «их спецназа», идущего за нами, кричал? И про Вия вдобавок. Ну, пусть приходят. Едва ли на нас нечто неразумное, вроде инсектоидов, спустят. Не тот случай. Так что сейчас этот двухметровый красавчик с гиперсексуальностью и нездоровым влечением к чужим женщинам очень нам может пригодиться. Естественно, как заложник.

«Отцы», кем бы они ни были, натаскивающие недорослей на земных девушек, скорее всего, относятся к «сынкам» с подобающей степенью родительской любви. И должны бы ими весьма дорожить, даже и из прагматических соображений – численность «высочайших» наверняка невелика, если даже собственных женщин им для нормального размножения и поддержания генетического разнообразия не хватает.

Только в этом наш шанс, так что на «ангелочка», кроме трех автоматных стволов, был направлен еще и пулемет Артема. Этот ни при каком раскладе не промахнется. Да и Антон на многое способен. Только выглядел как-то… Отстраненно, я бы сказал.

Сашка щелкнул тангетой рации.

– Слушаю, Александр Иванович, – тут же отозвался капитан Ненадо.

– Все видел?

– Больше половины. Лихо вы им вдарили. Наши все целы?

– Целы, целы, – успокоил капитана Шульгин. – Даже пленного взяли. Из самых главных.

– А теперь что? Отступать к нам будете, или я начну выдвигаться?

– Не спеши, Игнат Борисович. Покумекать надо. Связь у нас с Землей отрубилась. И есть предположение, что сейчас еще кое-что начнется. Так что продолжайте наблюдать по старой диспозиции. И пусть Аскольд с тыла вас прикрывает. Мы тут выяснили – здешние обитатели наших роботов не чувствуют. Так что в случае чего у него преимущество. Думаю, к нам сейчас парламентеры выйдут, поэтому просто смотрите и не вмешивайтесь. Знаешь, вы бы под броню лучше укрылись. Вдруг опять каких-нибудь паукообразных на вас натравят. Но огонь открывайте только в самом крайнем случае. Большой риск недоразумений, сам понимаешь, раз не с людьми дело имеем.

Если с нами вдруг… Ну, сам понимаешь, очевидно и достоверно все произойдет, пусть Аскольд пробует, прежде чем «медузой» займется, с «Валгаллой» по своим каналам связаться. Есть у него специальные. Свяжетесь – доложите Левашову или Воронцову, и дальше по обстановке. Если нас отсюда живых куда-то заберут – ждите. У Артема по-любому с Аскольдом связь сохраняться должна… Понял?

– Так точно, – ответил прошедший две большие войны, не считая «инцидентов», капитан. Без всяких сентиментальных: «Да о чем вы говорите?», «Все будет хорошо» и тому подобных успокоительных формул. – Сделаем, не сомневайтесь.

Последние слова обозначали все сразу. И что по возможности нас поддержат «огнем и колесами», и что отступят в нужный момент, если иного выхода не будет и ретирада окажется возможной.

Шульгин отключился, посмотрел на меня. Я кивнул, все, мол, верно сказал. Только сейчас-то что делать? Так и стоять посреди бетонки, словно голеньким? На месте хозяев вполне свободно можно отрядить пяток всего лишь снайперов – и нам амбец, а паренька своего получат целым и невредимым. Впрочем, это вряд ли. Что робота никаким пулевым оружием быстро не свалить, хоть земным, хоть монстровской «митральезой», дуггуры наверняка уже в курсе. Он «ангелочка» свободно успеет из «ПКМ» почти в упор на лоскуты порвать. Что-то менее избирательное для освобождения пленника тем более не пригодно. То есть с этой стороны мы сравнительно в безопасности.

Разве только есть у них что-нибудь мгновенно парализующее, но не летальное, или психотронное, как прошлый раз по мне. Еще раз я такого не выдержу. Впрочем, противник об этом не догадывается, по его представлениям, мы куда более резистентны, чем на самом деле, и рисковать не станет. Да и опять же, на андроидов ни газ, ни парализаторы, ни психотроника не действуют.

То есть ситуация в худшем случае патовая. А в лучшем…

– Давайте закурим, что ли, – предложил я Сашке и всем желающим. Кроме Антона и андроида, даже Скуратов «зельем поганым» баловался, потянул из внутреннего кармана пенал с сигарой. Он в этом деле был очень разборчив, но Замок смог обеспечить его самые вызывающие запросы. Таких сигар, как там, он ни в одном земном магазине своего времени не видел.

Шульгин приказал Артему посадить «языка» на бетонку, в теньке от флигера, из соображений гуманности, и велел прицела с него не спускать, но стрелять только по прямой команде. Или – если командовать вдруг станет некому…

Закончить фразу он не успел. Прошлый раз «ангелочек» возник как бы из воздуха (а на самом деле момент его появления Шульгин с Ростокиным просто проглядели, занятые более важными делами), но сейчас мы все увидели, как из-за окружавших площадь деревьев, похожих на вековые платаны, выметнулось НЕЧТО.

Со скоростью языка хамелеона полупрозрачное шупальце с чем-то округлым и массивным на конце пронеслось над бетоном и замерло в десятке шагов от флигера. Гофрированная серо-зеленая капсула размером с наш флигер, только поставленный «на попа», раскрылась, как бутон цветка, высадив на бетон еще две фигуры в белом, и столь же стремительно исчезла в зарослях.

Грамотно было сделано, нужно сказать. Если б мы опять смотрели хоть немного в сторону, могли бы этой «процедуры» не заметить. Хозяева вполне разумно опасались, что более медленное их появление могло спровоцировать неадекватную с нашей стороны реакцию. Действительно, высовывается вдруг из леса гигантское щупальце, а за ним кто? Сухопутный кракен немыслимых размеров? Или никакое не щупальце, а сапрофитное существо. Типа суперкобры или сколопендры дрессированной. Вот и засадили бы из гравипушки с перепугу, да и заложника невзначай могли прихлопнуть.

Но это ж какие при таком способе транспортировки ускорения возникают и что там за гравикомпенсаторы установлены? В противном случае пассажирам этого транспортного средства куда хреновее пришлось бы, чем пилоту истребителя при катапультировании.

(Я свои тогдашние мысли и ощущения записываю, чтоб для истории сохранить некую последовательность и стройность повествования, отстраняясь от того, что узнал и увидел позже.)

«Ангелочек», увидев своих, радостно дернулся и попытался вскочить, но тут же получил совсем не деликатный тычок стволом «ПКМа» между лопаток. Наш Артем сейчас функционировал в качестве обычного морпеха-фронтовика, для которого существовали только целесообразность и приказ, для политесов места в его псевдоличности не было.

Я перевел взгляд на гостей. Ну что ж, эти на звание «высочайших» вполне тянут. Разительно отличаются даже от своего пацаненка, не говоря уже о казавшемся совсем недавно весьма представительным Суннх-Ерме.

Такие вполне себе подходящие мужички, чтобы Микеланджело для статуи Геракла позировать. Два – два десять рост, мускулатура и пропорции, темно-русые волосы крупными завитками, черты лица более чем правильные, тоже в этаком «неоклассическом» стиле, никаких посторонних расовых примесей не заметно. Проще говоря, в нашем биоценозе такой этнотип отсутствует. Практическая генетика пополам с евгеникой налицо. Если, конечно, это опять не видимость, личина, проекция наших представлений об «идеальных существах». Что-то вроде «метагалактиан» из «Гриады» Колпакова^[5]. Чтобы, значит, подчеркнуть свое над нами превосходство, играя на архетипах.

И сразу мне пришли в голову дуггуровские как бы антагонисты – аггры. А может, не антагонисты они, а просто продукт более раннего аггрианского творчества на очень давно образовавшейся развилке. У нас из подручного генетического материала суперженщин выводить стали. А здесь – супермужиков. Забавно.

И одновременно – может, они такие на самом деле и есть? Сколько-то там лет реализовывали древние представления о красоте и совершенстве идеального человека. Сказал бы, последователи Ивана Антоновича Ефремова, прилежные читатели «Лезвия бритвы» и «Таис Афинской», если б не разделяли их с нашим классиком сто веков вдоль и бог знает сколько поперек параллельных реальностей. Но предположим, что возлюбленные Ефремовым протогреки имели возможность с этими ребятами когда-то пересекаться, оттуда их эстетические пристрастия, мифы о богах и титанах, о том, как Юпитер и иные олимпийцы тамошних Ио и Европ похищали. Не для совместных же бесед о политике и искусстве стихосложения…

И первый, и второй «парламентеры» (а как иначе их статус определить?) очень были схожи друг с другом, разве что стоявший на полшага впереди не то чтобы выглядел, а ощущался постарше. То ли взгляд более опытный и умудренный, то ли неуловимые чувствами, но воспринимаемые на уровне интуиции различия в идиомоторике. Мало ведь кто не отличил бы генерала от прапорщика, даже будь они ровесниками и одеты в мундиры с одинаковыми погонами.

Как-то так получилось – либо Антон замешкался, то ли я поспешил, но разыгранная перед Рорайма схема субординации в нашей команде сломалась. Я почти машинально шагнул вперед раз, потом второй и остановился. Достаточно, пожалуй.

– Чем обязаны приятностию нашей встречи? – почти на автомате осведомился я. А что, нормальный «заход в козыря». Вопрос как вопрос вроде, но сразу трехслойный тест в нем заключен. И на сообразительность, и на чувство юмора, и вообще на самостоятельность мышления. Не говоря уже о степени владения языком и умении «читать в мыслях» или хотя бы правильно эмоции чувствовать.

– Мне кажется, это должно быть очевидно, – глубоким баритоном с бархатными обертонами ответил первый, явно оставляя в стороне всякие словесные и умственные игры. Слишком озабочен судьбой «ангелочка»? Не папаша ли, часом? А почему бы и нет?

– Вы можете опустить свое оружие… – продолжил он.

Как-то неотчетливо прозвучало: то ли вопрос, то ли предложение.