Варвара Ухорская

Глава 1

Засыпая, Наташа любила прокручивать в голове – неважно, что: последний просмотренный фильм, недавнюю встречу, деловой разговор, свое будущее выступление на презентации или даже благодарственную речь, которую она произнесёт, когда получит какой-нибудь дизайнерский Оскар… Перед мысленным взором мелькали картинки. Ну да, она же дизайнер, вот и мыслит образами.

Заснуть перед свадьбой она пыталась точно так же: вот сейчас начнётся её собственное, персональное кино, и она не заметит, как очутится уже в прекрасном «завтра», в платье, которое сейчас белеет в темноте, как привидение… Свадебное платье она в шкаф, конечно, убирать не стала, подвесила к рожку люстры, чтобы не помять и сохранить первозданную пышность юбки… Платье прекрасной принцессы, кипельно белое… оно как будто создано для того, чтобы рекламировать супер-эффективный отбеливающий порошок… Только – вот ведь какое дело, эти платья – стирай, не стирай – никто не собирается надевать второй раз… В уплывающем в сон сознании на удивление чётко выстроился визуальный ряд:

Ярко, гламурно, замедленно.

Невеста, в белоснежном платье и фате, рука об руку с Женихом, под звуки марша Мендельсона, идёт в безоблачную даль по воде, он и она, легкие, невесомые.

Крупный план: Она смотрит на него – в ее взгляде отражен весь спектр сильных и страстных чувств: восхищение, торжество, нежность и преданность.

И вот молодые уже за праздничным столом – так же смотрят друг на друга, сливаются в поцелуе под истошные вопли гостей: “Горько!”

Голос за кадром: – Свадьба – событие веселое, торжественное, чреватое всякими неожиданностями…

Невеста, раскрасневшаяся и смущенная после поцелуя, садится, поправляя платье, и на нее обрушивается целый водопад шампанского, открытого тоже смущенным и неловким Женихом.

Поставив бутылку на стол, Жених пытается исправить положение, угостив новобрачную селедкой под шубой – и, конечно, селедка, а в особенности – свекольная шуба оказывается на платье.

И вот уже расшалившийся от неумеренных возлияний гость игриво целится куском торта с кремом в невестину подружку, промахивается – и жирная зеленая кремовая роза лягушкой сползает по платью Невесты. Платье уже трудно назвать белоснежным.

Голос за кадром: – Попробуйте наш стиральный порошок, и вы можете использовать ваше свадебное платье дважды!…(Невеста снова под марш Мендельсона идет по воде, с другим женихом)… – Трижды! … (и снова она идет, и снова – с другим.) … Столько раз, сколько вы захотите! Вы заметите различие с обычным порошком уже после пяти стирок!

А что, креативненько! Сон как рукой сняло, Наташа в темноте села на кровати, нащупала на тумбочке телефон и привычно защелкала кнопками. Ну да, она поставила себе за правило держать под рукой ручку и блокнот. Известно: все великие люди в любое время дня и ночи записывали всё, что приходит в голову. Никогда не знаешь, какая идея потом пригодится и выстрелит! А теперь всегда под рукой телефон, вместо блокнота. Наташа вспомнила историю о сценаристе, который вот так же пытался поймать удачу за хвост во сне, вдруг да приснится что-нибудь гениальное, как Менделееву! – и всегда держал у кровати наготове карандаш и бумагу. И вот однажды ночью свершилось! Гениальная мысль-таки явилась, и он успел ее записать. Заснул, практически чувствуя себя великим и осыпанным лаврами… Просыпается, читает, а в блокноте написано корявыми сонными буквами «парень встретил девушку, и они полюбили друг друга»… Ха-ха-ха. Что бы потом не чувствовать себя такой же дурой, нужно перечитать написанное. Наташа включила свет, просмотрела только что сделанную запись. Неплохо. Покажу Борьке, он ведь, молодец какой! – уже два рекламных ролика снял, наверное, знает, кому можно предложить… А не знает – так узнает, для нее расстарается… Да, не о том она думает перед свадьбой, не о том. Не осознает торжественность момента. Честно говоря, это даже цинично: перед собственной свадьбой представлять многоразовое подвенечное платье! Наташа погасила свет.

Телефон в руках зажужжал. Конечно, Борька! Наташа прекратила сияние и жужжание нажатием кнопки:

– Привет! Нет, еще не сплю, пытаюсь. Да нет, не боюсь, а ты как? Ну и молодец! До завтра! Я тебя тоже!

Какой-то дежурный разговор получился, как будто она и не влюблена в Борьку больше. Но ведь это не так! Просто с ним очень все складно, спокойно и равномерно получается: познакомились, когда поступили в институт, начали встречаться на втором курсе, потом – квартиру вместе снимали, теперь вот – женятся… Все, как по нотам, как по лесенке, со ступеньки на ступенечку… Вот сегодня в последний раз в своей старой комнате в общежитье переночует – и назавтра перестанет быть Натальей Ермаковой, как привыкла с детства, а станет Натальей Ковалёвой. Боречка не хотел отпускать ее на ночёвку в общагу, и плевать на обычаи, но девчонки настояли. Последний вечер перед свадьбой провести по-девичьи. Хотя и девичника-то никакого особого не было. Так, мечами помахали, как обычно.

Наташа улыбнулась в темноте: все-таки здорово, что они не просто подруги со Светкой и Ленкой, они – одноклубницы. Уже четыре года занимаются кендо. Никто и слова такого не знает, а они – уже разрядницы. Клуб прямо рядом с институтом открылся, вот так зашли из любопытства – и затянуло. Наташа так любила всё, что связано с кендо. И занятия – перед началом поединков тренер всегда рассказывал какую-нибудь притчу, даже каллиграфии их, новичков, обучал… И сами поединки, когда обычная скорость реакции в какой-то момент боя переходит уже в иное качество – предвидение, ускользание, избегание, как будто двигаешься наперегонки со временем…

Но с кендо покончено. Так она решила: сегодня, на девичнике перед свадьбой, Наташа провела свой последний бой. Даже меч Ленке отдала, знатный меч, тренер из Японии привёз. Девчонки не поверили сначала, потом обиделись: ты нас предаёшь, от себя отказываешься! Но это всё ерунда, обидки детские. Сейчас начнётся взрослая жизнь, работа, семья… А уж как Ленка подаренному мечу обрадовалась! Поверить не могла!

Наташа вспомнила, как подняла меч, в последний раз полосуя воздух. Вжик, вжик, вжик – настоящий мастер должен уметь с такой скоростью крутить мечом над головой, чтобы остаться сухим под дождём, отсекая от себя все капли. Вот так сегодня она и поработала мечом, всласть, на всю оставшуюся жизнь: вжик, вжик, вжик… Словно отсекала прошлое – детство, юность, всё, что было. Так увлеклась, что не заметила приближения жениха. Зато тётя Маша заметила!

При воспоминании о тёте Маше спать вообще расхотелось. Вот ведь, вообще чужой человек, тётя Маша – комендант их общежития, работает здесь. А за эти годы стала как родная, любит их всех, девчонок, которые от мамы-папы уехали в большой город за мечтой, а жить самостоятельно ещё не больно-то умеют. Так тётя Маша их встречает в общаге, как добрая бабушка. Добрая, но строгая, спуску им не даёт, парней, которые к девчонкам шастают, тестирует, что твой детектор лжи. Может и сказать при случае: – Кать, ты этого Генку гони, на порог не пускай, не любит он тебя, я уж вижу! И правда ведь, видит!

По общаге легенды ходят, что комендантша никогда не ошибается, как скажет, так и будет, плачь, не плачь. Аж с восьмидесятых годов прошлого века тетя Маша свой пост занимает, и университет тогда по-другому назывался, да и страна тоже. А тётя Маша стоит, как скала, защищает их, девчонок в большом городе, оберегает. А уж как замуж кто соберётся, так тётя Маша сразу всю подготовку в свои руки берёт, никого не подпускает. Она, типа, обычаи знает, всякие традиции и обряды. Приметы там разные, припевы и присказки. Говорит, что без обрядов этих свадьба будет неправильной, а семья несчастливой.

Да и не так уж много мороки с прибаутками свадебными, пускай, с ними как-то надёжнее. Так что сегодня вечером Наташа совсем не обиделась, когда тётя Маша её к Боре не пустила. А ведь не пустила, увидела жениха первой, не иначе, как в засаде сидела, ждала, и дождалась: Боречка пришёл, чтобы ей, Наташе, невесте своей, пожелать спокойной ночи перед свадьбой. Так тётя Маша коршуном кинулась ему наперерез, не ходи мол, к невесте, примета плохая. А саму Наташу девчонки, тёть-Машей подученные, затолкали в комнату, даже поздороваться не дали, хоть она и кричала: «Да мы ведь уже виделись сегодня!» – даже слушать не стали. Так жених и ушёл, не солоно хлебавши. Оставил у двери в спортзал цветы и плюшевого медвежонка. Милого и смешного. Как сам Борька! Вот он, медвежонок, тут, под рукой. Наташа погладила мягкую меховую спинку, вдохнула – медвежонок пах детством. Обняла его и заснула.

И уже в следующее мгновение – так ей показалось – пришлось проснуться: комната сотрясалась от страшного грохота и криков. Наташа подняла голову от подушки и увидела сияющий просвет между штор. Надо же, утро наступило, утро ее свадьбы! А стук в дверь и крики не утихали:

– Наташка, просыпайся, а то на собственную свадьбу опоздаешь! – Ленкин голос из-за двери звучал не-по-утреннему уверенно и напористо, – гости тут тебя дожидаются! Открывай скорей!

Наташа, ещё полусонная и босоногая, подбежала к двери, распахнула… На пороге стояла Ленка, уже при параде и в полной боевой раскраске, а рядом с ней – невысокая брюнетка, чем-то неуловимо похожая на хозяйку комнаты.

– Женька! Женечка, как здорово, что ты приехала! Лен, познакомься, это моя сестра Женя.

В комнате сразу стало тесно: Наташа, Ленка, Женя и её огромный чемодан не умещались на небольшом свободном пространстве под люстрой. Ленка, то и дело натыкаясь на чемодан, деловито сновала от окна к шкафу, от кровати к двери, всё что-то убирала, прикалывала, подшивала – словом, старательно устраивала ту самую предсвадебную суету, без которой такое событие обходиться не должно. Она сообщила, что с Женей уже познакомилась, когда та появилась в общежитии, еще полтора часа назад…

– Поезд рано пришёл, – извиняясь, пожала плечами Женя, – попробовала толкнуться к сестре, но – не тут-то было.

– Пушкой не разбудишь! И это в ночь перед свадьбой, когда ты, Наташечка, должна вся трепетать в предощущении! – Ленка, услышав шум в коридоре, вышла, узнала, в чём дело и пригласила Женю к себе, чтобы дать новобрачной ещё немножко поспать.

– Но теперь действительно пора, надо собираться, нам же в ЗАГС к одиннадцати, а тебя еще будем красить, причёсывать, так что давайте, девчонки, не тормозите! – это Таня присоединилась к компании, нарядная и благоухающая, готовая хоть сейчас проводить подружку под венец.

И вот теперь все они кружили по небольшой комнате и наталкивались на Женин чемодан, задевали его, спотыкались, пока Ленка не схватила этого монстра и не начала прилаживать где-то под потолком на антресолях у двери. Чемодан, подтвердив свою злобную сущность, выскользнул и упал бы на головы Жени и Тани, если бы Наташа на лету не ухватила его за ручку… и не поставила на пол. Со второй попытки чемодан все-таки угнездился в надлежащем месте, и суета немного отступила. Женя вдруг заметила, что до сих пор держит в руках букет – подарок невесте.

– Наташка, поздравляю, это тебе! – протянула она цветы. – Жалко только, что мамы с папой не будет. Без них как-то не так.

Наташа взяла цветы и оглянулась в поисках вазы. Свободных ваз не было, зато вся комната утопала в цветах разной степени свежести. Женя проследила за её взглядом:

– Ого, прямо оранжерея! Все эти цветы тебе жених принёс?

За Наташу ответила Лена:

– Ага, каждый день тащит и тащит. Вот эти тюльпаны – вчера, лилии, ну и запах от них! – уже неделю стоят, а еще, гляди – нарциссы, ирисы, там, на окне, даже ветка орхидеи стоит.

– Любит, значит! – Наташа подошла к окну, погладила нежные, шёлковые лепестки орхидеи. Начало мая, уже совсем тепло, пусть будет больше солнца и света, а ну-ка, поднимем эту заскорузлую за зиму щеколду… Не поддается, но мы поднажмём! И вот уже окно открыто, и лёгкий ветерок, тёплый и свежий, влетает в комнату. Платье невесты под люстрой зашелестело кружевами и оборками, качнулось, невесомое, как будто оживая.

Наташа окинула взглядом знакомый пейзаж: двор, машины, напротив – крыльцо медицинского центра, кусты во дворе покрыты зелёным пухом. По бульвару, в створе двора, видно, как проехала поливальная машина: тепло, сухо, пыльно, сейчас эту пыль польют, прибьют и будет пахнуть летом. Так пахнет горячая мокрая пыль. Так пахнет лето, и праздник, и счастье. Скоро, скоро всё изменится, я выйду из дома такой красивой, ах, сейчас я наряжусь в это платье и весь мир будет лежать у моих ног!

– Наташка, ты заснула опять, что ли? Докричаться до тебя не можем! – Ленкин возглас вернул девушку в комнату к подругам. Цветы, у неё в руках цветы, Женин букет роз, надо поставить его в вазу к другим, прежним. Но прежние были тёмными, бордовыми, а эти – жёлто-розовые, чайные. Они ярко выделялись на фоне синей занавески.

– Ой, какие интересные! – Женя подошла к окну, взяла занавеску в руки, ощупывая мягкость и ворсистость ткани, проверяя, как драпируется и не пропускает ли свет. Наташины занавески из джинсы, все в заклёпках, отстрочке и карманах, действительно, заслуживали внимания.

– Никогда ничего подобного не видела!

– А это мой диплом, – Наташа с гордостью расправила занавеску и подвела сестру к дивану. – И вот ещё, смотри! И кресло тоже!

И диван, и кресло были обиты джинсовой тканью, с отстроченными карманами и молниями. Из кармана на диванном валике выглядывал краешек расчёски. Во всех остальных карманчиках тоже что-то лежало. Женя потрогала обивку на кресле, села, расстегнула молнию на подлокотнике, засунула руку внутрь и вынула – с уловом: пульт от телевизора. Удобно!

– Мягкая мебель двадцать первого века от Натальи Ермаковой? Здорово! Нужно родителям показать.

Наташа махнула рукой – вечно ты, Женька, без папы и мамы шагу ступить не можешь. Она, конечно, огорчалась, что придётся выходить замуж без родителей. Да и на защиту диплома через полтора месяца они, скорее всего, не приедут. Родители Наташи и Жени были геологами и до сих пор вместе ходили в партии. По полгода дочек не видели! Но откладывать свадьбу до их возвращения Наташа не собиралась: пока их ждёшь, так и жизнь пройдёт.

– Я им кусочек ткани по почте пошлю, а всё вместе по скайпу покажу. А нашу свадьбу они на Ю-тьюбе посмотрят, когда мы видео выложим. А фотки на фейсбуке. Когда вернутся в зону уверенного приёма. А то шляются, понимаешь, неизвестно где, когда дочь замуж выходит!

– А фотографа вы заказывали или кто-то свой снимать будет? – спросила Женя, рассматривая фотографию на стене. На фотографии Наташа бежала, смеясь, с венком в волосах, в развивающемся платье… Ветер, энергия, движение, счастье, молодость – девушка на снимке была воплощением всего этого.

– Правильно мыслишь! – одобрительно заметила Таня. Она причёсывала Наташу перед зеркалом, а в зеркале видела и Женю, и фотографию.

– Эту фотку Боря сделал. Он же на операторском учится! Вот было бы здорово, если бы он мог Наташкину свадьбу снимать! Он же прирожденный фотохудожник!

– Только это ещё и его свадьба! – напомнила Наташа. – Так что снимать будет не он, а его друг и свидетель, свидетель жениха на свадьбе, Юрка. Но он тоже оператор, и тоже – хороший. Они с Борькой всегда соревнуются. Только бы камеру не забыли взять!

Девчонки снова углубились в приготовления: Таня завивала Наташе последние непослушные пряди в свадебной прическе, Лена наносила последние штрихи спонжиком и кисточкой на прекрасное лицо невесты, Женя быстро переодевалась в своё выходное платье, вместо дорожных джинсов и куртки. А под окном уже шуршали шины, хлопали дверцы машин, раздавались голоса – жених прибыл. Пусть подождёт, но поторопиться с выходом все-таки придётся.

Не прошло и получаса, как невеста в окружении подружек спустилась во двор. Свадебный кортеж стоял прямо у подъезда: черный и белый лимузины, жениха и невесты. Воздушные шарики парили над белой машиной, как маленькие разноцветные тучки. Девчонки обогнали Наташу, распахнули двери, и невеста шагнула из темноты дома на свет двора. Вздох восхищения пронёсся по толпе встречающих. А собралась уже толпа – из своих, общежитских, да мимо проходящие, да бабушки из соседнего дома – всем хотелось посмотреть на свадьбу.

Ну что ж, любопытные остались довольны: в ожиданье невесты команда жениха успела приготовиться, как надо. На ручке двери, привязанная, рвалась улететь первая гроздь шариков, недалёкий путь от подъезда до машины устилали лепестки алых роз, а асфальт вокруг украшали многочисленные, нарисованные разноцветными мелками, сердечки. Всё это, в сочетании с голубым небом и первыми листочками, которые как раз сегодня покрыли все деревья и кусты во дворе нежной зелёной дымкой, создавало настроение возвышенное и счастливое.

Наташа ощутила его всем сердцем, как только вышла за порог родного общежития. И услышала восхищенный возглас встречающих. Знакомые кричали: будь счастлива, Наташка! Девчонки подбегали, чтобы шепнуть «какая ты красивая, а платье, а фата какая!» Церемонный Юрка Хрусталев, друг и свидетель жениха, в шикарном костюме, подошёл важно с бокалом – сейчас шампанское откроем и выпьем за праздник, на дорожку!

– А жених, жених-то где? – это тётя Маша своим рассудительным баском наводит порядок. – Без жениха нельзя. Пусть из ее туфли выпьет!

Жених, Борька, действительно затерялся в толпе, потому что до сих пор продолжать писать белым мелом на асфальте, в самом большом сердце: «Наташа, я тебя люблю!»

И расположился-то он совсем рядом с подъездом, чтобы любимая вышла и сразу заметила. Но пока что всей своей немаленькой фигурой он загораживал надпись, а любимая искала его глазами и не находила, потому что, сидя на корточках, он всё-таки стал вдвое меньше своего обычного богатырского роста. Отсутствие жениха на первом плане немного обескуражило Наташу. Как всегда, подумала она, какая-то ерунда, зачем я вообще вышла… То есть надо было его там, наверху, ждать. Жених, наконец, распрямился, заметив всеобщее оживление, увидел Наташу, просиял и бросился к ней, протягивая испачканные мелом руки. Меловые пятна наблюдались и на брюках. И на пиджаке.

– Наташенька, милая, здравствуй! – Боря поднял невесту на руки, закружил и понёс было к машине, но не удержался на последней ступеньке лестницы, спотыкнулся неловко, сделал ногами невероятный крендель и… выпустил Наташу из рук. Она просто выскользнула и встала на ноги. Ничего не случилось. Всё в порядке. Женя уже стояла рядом и поправляла ей фату. Боря виновато пожимал плечами, заглядывал в глаза:

– Ты не обиделась? Я просто весь взвинченный сегодня, всё валится из рук, волнуюсь, что ли?

Наташа поцеловала увальня, стряхнула с него мел (вот ведь, додумался в свадебном костюме мелом на асфальте рисовать!) и вгляделась пристально в лицо жениха. Здорово, что он такой высокий и крепкий, рядом с ним чувствуешь себя ещё более хрупкой и изящной. А то, что неуклюжий и растяпа, так это даже мило. Он милый!

Наташа решительным шагом двинулась к машине, но тут толпу раздвинула тетя Маша, которая настроилась провести весь предсвадебный ритуал, как полагается. Или хотя бы часть ритуала. Ну, хоть что-нибудь! – Да что вы, как нелюди! А кто невесту пропивать будет? Ты должен выпить из ее туфельки! Эй, шафер, где твоё шампанское?

Боря остановился, не зная, что делать, точнее, готовый без раздумий делать то, что ему сказали. Он только ждал, когда Наташа снимет туфельку.

– Давай, я тебя подержу!

– Да не будет он пить! – Наташа разозлилась. – Что за дикость! Поехали!

И первая залезла в машину.

– А фотографироваться?

Тётя Маша не унималась со своими традициями, влезла по пояс в салон, полная решимости хоть силой вытащить Наташу наружу, чтобы сделать канонический кадр.

– Конечно, последний снимок на фоне родного дома. Вы сюда ведь не вернётесь.

Пришлось вылезать.

– И правда, не вернёмся, поедем сразу в новую квартиру, свою. Нам Борины родители в ипотеке первый взнос подарили. А дальше самим придётся!