Нет ничего более убогого, чем истина, выраженная в той же форме, в какой она была помыслена. В таком случае ее запись не дотягивает даже до неудачной фотографии.
«На этом диване тетушку можно только убить». Бездушное великолепие домашней обстановки становится по-настоящему комфортным лишь в присутствии мертвого тела.
В момент пробуждения мне стало ясно: то, что обнаружилось – словно после разрыва – в отчаянии, было трупом этого человека, который был замурован там и должен был показать: кто бы здесь ни жил, не должен быть на него похож.
Порядок жизни в данный момент куда больше подвержен власти фактов, а не убеждений. И причем таких фактов, которые почти никогда и нигде еще не становились основанием для убеждений.