Глава 1. Мирон

Уже неделя без секса. Дела настолько требуют внимания, что и вспоминаю про естественные потребности лишь сейчас, когда останавливаемся в пробке. Лениво скольжу взглядом по улицам Москвы, где мы пока застряли, и машинально цепляюсь за стройную блондинку. Она трогательно кутается в пальто, словно сейчас не конец марта, а чуть ли не зима.

Красивая. Сначала подмечаю скорее как факт, а потом и реакция тела даёт о себе знать. И если уж оно так воспламеняется при взгляде на незнакомку, лица которой толком и не вижу – дело дрянь. Пора что-то предпринять.

Можно, конечно, выскочить из машины, догнать девчонку. Здесь довольно удобно. И даже если пробка рассосётся, мой водитель не дурак. Дальше проедет совсем немного, найдёт, где встать.

Но нет. Эта явно не из тех, кого устраивают взаимовыгодные постельные развлечения без обязательств. Чутьём улавливаю, стоит только увидеть, наконец, её лицо. Слишком миловидное, почти детское. Взгляд совсем невинный, и это она пока в сторону кафе ближайшего смотрит.

У меня нет ни времени, ни желания погружаться в серьёзные отношения. Первое понятно – в последнее время бизнес развивается до масштабных размеров, и контролировать я должен всё. В окружении есть люди, которым доверяю, но сейчас делам нужно именно моё постоянное участие. А второе… Конкуренты не дремлют. Их с каждым разом всё больше, и некоторые не чураются грязных методов.

Отца, который во много развил наш бизнес так, чтобы тот превратился в империю, убили. Вместе с матерью, в тот момент по случайности оказавшейся с ним. Один мудак нанял ему киллера, и тот нашёл удобный момент, несмотря на охрану. Наш бизнес рисковал быть разрушенным и распроданным по частям, вот только конкуренты не учли, что я ввязался в него чуть ли не с детства и уже вовсю решал важные вопросы к моменту смерти родителей. А потому вовремя перехватил управление, не дав делу потонуть.

И всё бы ладно, события уже приличной давности пережиты, но в подсознании прочно зародился страх потерять близких. В девятнадцать лет испытав это, как потрясение, с тех пор я в большей степени сознательно избегаю привязанностей. Не в моём деле.

Конечно, враги найдены и наказаны так, что всем остальным конкурентам будет уроком. Вместе со своими людьми я провёл их полное уничтожение – сначала разрушил бизнес, потом выходы в какую-либо сторону, а затем и жизни. Шумно, с размахом, доходчиво. Тому киллеру тоже досталось. Словил такие же пули, которые выпустил в моих родителей.

Но при этом мою жизнь всё равно не назвать обыденной. Может, и найдется та, которая согласится терпеть моё почти постоянное отсутствие и не будет бояться возможной опасности – вот только я такую девушку не ищу. Не то чтобы стремлюсь. Вполне хватает и необременительных перепихонов.

Хотя в последнее время меня не хватает даже на то, чтобы обеспечивать себе их. Да, многие клюют на харизму и деньги, а потому особого труда подобрать достойный вариант на ночь нет. Но сегодня я вообще не хочу напрягаться и источать обаяние, настраиваться на девушку и вступать в какое-либо взаимодействие, кроме сексуального.

Хм, кстати… А ведь у меня уже было подобное. И тогда я нашёл качественный аукцион, куда не допускаются уличные шлюхи. Исключительно проверенные девушки, здоровые, красивые и без послужного списка из тысяч любовников. Очень многие, кстати, девственницы. Тогда я посетил это мероприятие и провёл отличную ночь с не только прекрасной любовницей, но довольно остроумной собеседницей. Студентка какая-то. Я не был у неё первым в целом, но стал таковым в рамках того самого аукциона.

Опыт был хорош. Почему бы не повторить?

Без особых раздумий набираю Леона. Обрисовываю ему задачу. Он – мой главный помощник, правая рука как в бизнесе, так и в любых других жизненных ситуациях. И если я напрочь не помню, что там за аукцион был и где, то Леон в разговоре со мной уже параллельно ищет и находит информацию.

Что и говорить – дилетанты у меня не задерживаются. Но этого парня особенно ценю.

– Позвони им, скажи, чтобы привезли ко мне лучшую девушку. Ту, за которую предложат максимум, – неожиданно решаю я. – Я перебью, сколько бы ни предложили. Перебью в десять раз. Но она нужна мне на неделю. Забери её, посели у меня, она будет проводить со мной ночи.

Конечно, у Леона нет лишних вопросов. Он лишь уточняет нюансы, что и как. Проговариваем их, а потом я расслабленно откидываюсь на спинку кресла.

Скольжу взглядом по всё той же улице – за момент разговора мы лишь немного сдвинулись с места. Но, видимо, достаточно, чтобы та девушка полностью пропала из моего внимания. Ну или она зашла куда-нибудь, в то же кафе, например.

Усмехаюсь. А ведь я сказал Леону, что будет хорошо, если это окажется именно блондинка. Желательно, стройная и миловидная. Странное было желание, необдуманное и мимолётное. Потом откинул. Уверен, что на её месте меня сейчас почти с таким же успехом завела бы любая другая. Так пусть будет лучшая, и не так уж важен цвет волос или телосложение.

Глава 2. Варя

Осматриваюсь. В зале почти нет девушек, в основном мужчины. Ну это понятно, сюда приходят по большей части принять участие в аукционе, чем глазеть. Толпа, которой нужно развлечение, здесь не приветствуется. Это закрытый клуб. Вроде как элитный. Суммы тут вертятся немаленькие, но и попасть сюда может далеко не каждый. Причём как в качестве лота, так и в качестве покупателя.

Любопытство во мне граничит со страхом. Да, я останусь в зрительном зале, но Света…

Подруге нужны деньги, чтобы съехать от отчима. После смерти матери она осталась с ним наедине, и он единственный собственник квартиры. А зависеть от этого недвусмысленно смотрящего на неё человека Свете совсем не хочется. Настолько, что ей проще разок переспать с совершенно незнакомым мужчиной.

Я бы не смогла, но и ситуация подруги мне чужда. У меня отличные любящие родители, живые и здоровые.

– И где ты только нашла этот аукцион? – вырывается у меня.

Света ведь совсем недавно мне о нём рассказала. Толком не успели обсудить. И то я бы наверняка об этом и не узнала, если бы подруга в последний момент не решила, что ей будет спокойнее со мной пойти, чтобы я в зале присутствовала.

– Если хорошо постараться, то это не проблема, – передёргивает плечами она. – Блин, мне скоро на выход, поведут в гримёрку, а я адски нервничаю.

Это можно было и не говорить. Я и так вижу по её бегающему по залу взгляду, прикушенным губам и в целом взвинченному виду. Света выглядит прекрасно в этом красном облегающем платье, открывающем ноги. Губы накрашены в тон ему, тёмные волосы распущены, небольшая шпилька…

– Ты прекрасна. Всё будет хорошо, – как можно увереннее утверждаю я, игнорируя собственное беспокойство по поводу происходящего. Не мне судить или решать, стоит ли ей идти на этот шаг. – Если что, я перебью все цены, – заговорщически добавляю, умудряясь даже вроде как искренне и подбадривающе улыбнуться.

На душе становится слегка спокойнее, когда Света улыбается в ответ.

– Я рассчитываю, что за мою девственность предложат столько, сколько ты в жизни не заработаешь, – важно парирует она.

Это звучит как наигранное шутливое бахвальство, но я ведь чувствую, что подруга и вправду нервничает по поводу выручки. Хватит ли ей на покупку квартиры? Ведь именно это для неё идеальный вариант. Снимать не хочется, но на крайний случай это уж точно должно получиться.

Конечно, я пыталась предложить свою помощь, но много с меня не возьмёшь, да и Света против.

– Уверена, что да, – заверяю, мысленно прикидывая, какие ещё вопросы могут волновать подругу. – И я буду следить за тем, чтобы ставки делали нормальные люди. Если будет кто неприятный тебе, перебью.

Хотя мы обе знаем, что ничего я там не смогу перебить, Света благодарно кивает и даже начинает идти в сторону гримёрки. Ну или что там у них здесь за сценой?

Я пока иду за подругой, тем более что она смотрит на меня и продолжает говорить со мной:

– Я знаком дам тебе понять, когда надо. А вообще, да, всё будет хорошо. Скоро свобода…

Света уже держится гораздо бодрее, говорит скорее весело, улыбается много, но я всё-таки останавливаю её уже совсем близко к выходу из зрительного зала.

– Ты готова? – серьёзно спрашиваю, глядя ей в глаза.

Подруга быстро отводит взгляд, но держится уверенно. Усмехается, пожимает плечами.

– Да. Это всего лишь девственность. Какая разница, сделаю я это с неумелым ровесником, который будет вешать мне о любви, или с тем, кто хотя бы заплатит, – пренебрежительно заявляет.

Я киваю, не решаясь сейчас задевать тему категоричного заявления о «ровеснике, вешающим о любви». Нам со Светой по девятнадцать. И раз уж мы обе не лишились девственности в таком возрасте, будучи объективно привлекательными; разница, с кем это делать, всё-таки была. Для меня она есть и до сих пор – мне неинтересен бездушный секс, разрядку я и с душем получить могу. Для подруги вроде бы тоже вряд ли всё переменилось.

Хотя, конечно, в её ситуации с отчимом…

– Меня радует, что ты оформила договор, который ограничивает покупателю действия, – то ли для собственного, то ли для её успокоения проговариваю я.

Света слегка мнётся, поглядываю в сторону, куда ей идти надо. Там, кстати, возле самой двери стоят охранники. Крепкие, мощные. Чтобы посмотреть таким в лицо, придётся голову максимально запрокинуть. И то не факт…

– Без него стартовая сумма втрое больше. Я не оформляла, – неожиданно слышу тихое утверждение.

Вот только бьёт оно по ушам так, словно Света его прокричала. Мгновенно поворачиваюсь к ней.

– Что? – пересохшим голосом спрашиваю. – Ты серьёзно?

Немного обречённый взгляд подруги подтверждает худшие опасения.

– Брось, тут нет маньяков, – храбрится она. – Приличный аукцион, хоть и торгуют неприличным, – фыркает, пытаясь шутить. Вот только меня это совсем не пронимает, и Света это видит: – Всё будет хорошо, мне уже пора.

С последним заявлением подруга резво упархивает прочь, словно если я буду продолжать удерживать или спрашивать, она не выдержит.

Сердце до боли сжимается. Я хочу помочь Свете, уберечь её от отчима и исправить ситуацию, но точно не тем путем, который выбрала она. Какого чёрта я ещё медлю! О каком уважении её решения сейчас может быть речь?!

Надо срочно увести её отсюда, и наплевать на последствия типа неустойки. Разберёмся потом. И вообще, даже из Светиной ситуации наверняка есть другие выходы. Было время, когда она жила у меня. Кстати, почти полгода. Да, моим родителям это не особо нравилось, да и подруге было страшно неловко перед ними. Всё-таки моя семья не шикует. Но ничего, я поговорю с папой и мамой, да и Свету постараюсь убедить. Найдём с ней хорошую работу, будем вместе копить…

Я подрываюсь с места, желая догнать удаляющуюся чуть сгорбленную фигуру подруги.

– Света! – попутно кричу. Так тороплюсь, что спотыкаюсь. – Подожди!

Ну вот, пока я оправлялась после почти что падения, подруга скрылась из зоны видимости. Растерянно прищуриваюсь, но нет, Светы уже не видно. Хотя не так уж близко к той двери была. Видимо, услышав меня, не только не стала ждать, но и ускорила шаг.

Но я не собираюсь сдаваться. И тоже ускоряюсь, бегом преодолевая расстояние до двери. Вот я уже близко, а там сориентируюсь, надо только войти внутрь и…

Ой. Я чуть не врезаюсь в крепкую грудь охранника. От этого удерживает лишь его стальная хватка, которая болезненно сковывает мне руку. Прерывисто дышу, загнанно метясь из стороны в сторону. В голове почти ничего нет, только паника и страх не успеть. Вот только в захвате охранника чувствую себя безвольной куклой, вырваться не получается.

А рядом ещё и как минимум трое таких же бугаёв стоит.

– Ты кто такая? – грубо спрашивает тот, кто меня удерживает. – Участвуешь как лот? Тогда почему без пропуска?

Меня корёжит от этого бездушного «лот», словно речь не о людях. Ну и пусть девушки сюда добровольно идут, но практика допущения участия без договора законна вообще?

Впрочем, мне не до размышлений и уж тем более не до споров.

– Нет, у меня подруга там.. – сбивчиво и почти умоляюще пытаюсь донести до охранника. – Она не оформила договор…

Меня чуть ли не трясёт, и я не уверена, что говорю хоть немного понятно. Но предчувствие чего-то страшного никак не позволяет успокоиться.

– Разберёмся с ней сами, – жёстко отчеканивает охранник. – На выход.

Он чуть дёргает меня в сторону, отпуская руку, но подталкивая в спину. Не сомневаюсь, что в его понятии это был лёгкий толчок, но я с трудом удерживаюсь на месте. Уйти не могу, но и переть напролом – я не самоубийца.

Разворачиваюсь обратно с максимально молящим видом, на который способна.

– Я не могу так, – жалобно говорю. – Я должна хотя бы увидеть её…

– На выход, я сказал, – непреклонно возражает охранник.

Он смотрит на меня исключительно как на помеху и вряд ли вообще хоть немного внимает сказанному. А даже если да, наверняка пренебрежительно относится – мол, все взрослые люди, знали, на что идут.

– Тогда можно я хотя бы в зале побуду? – в отчаянии спрашиваю, лихорадочно размышляя, что делать.

Тревога ведь не только не отпускает, но будто даже разрастается.

Мне, конечно, не разрешают. Хотя я изначально прошла сюда как зритель, но после таких фортелей, говорят, только на выход. Само собой, я не принимаю такой ответ. Кажется, спорю, в какой-то момент даже пытаюсь прорваться…

Время превращается в какую-то мешанину лихорадочных споров и действий, я теряю им счёт. Словно сама себя не ощущаю и не понимаю, что когда происходит. Пока к нам вдруг не подходит примерно тридцатилетний мужчина в деловом костюме.

– Что здесь происходит? – вопрос задан охранникам, но я мгновенно переключаюсь с них на подошедшего.

Может, хотя бы он сможет помочь? Если не получится увести отсюда Свету, то хотя бы договор в спешке оформить дадут? Уверена, что и с ним моя красивая подруга запросто сможет получить хорошую выручку, а так хоть нам обеим будет немного спокойнее.

– Девушка лезет, куда не надо, – слышу ответ охранника и, не выдержав, встреваю:

– Моя подруга участвует в аукционе, но необдуманно не заключила договор, и я боюсь за неё…

Одновременно хочется и донести важность происходящего до этого, судя по всему, администратора или даже владельца торгов; и успеть договорить. Судя по тому, как грубовато ответил обо мне охранник, время в лучшем случае поджимает. Так и чувствую, что меня вот-вот прогонят. Потому и не получается дать полный и нормальный в ответ, только и остаётся, что отчаянно смотреть на незнакомого явно важного мужчину, пытаясь взглядом передать, насколько это важно.

Кто-то из охранников ещё что-то говорит, но я не слышу. Главное, что меня пока не выдворяют. И, судя по всему, не станут без воли подошедшего.

А он тоже едва ли их слушает – смотрит на меня. Прищурено, задумчиво, внимательно. Ещё и моё тело взглядом зачем-то окидывает. Но вроде не похотливым, скорее, профессиональным.

Только и стою перед ним, не зная, что делать дальше. Аукцион ещё не начался, время вряд ли поджимает, но к чему эта пауза? Он так долго думает, выставлять меня или что?

Наверное, тогда стоит склонить его в правильную сторону. Уже начинаю подбирать более связные слова, чем тот свой недавний выпад, как мужчина, видя это, вдруг успокаивающе проговаривает:

– Ничего, ничего. Не волнуйся. Пойдём в гримёрку к твоей подруге.

Сказать, что я удивлена такому решению – это сильно преуменьшить. Скорее ждала, что мне будут говорить, что это выбор и ответственность подруги и прочие в целом объяснимые циничные бла. Охранники вот тоже в недоумении, но не спорят.

А я уж тем более не задаю лишних вопросов и просто иду с тем мужчиной, который уже провёл меня через дверь. Теперь главное увидеть Свету… Мы точно что-то придумаем. Она ведь готова сдаться, я чувствую.

*************

А ведь я правда не помню, что было дальше, когда я последовала за тем мужчиной, который внушил мне надежду. Сумбур какой-то в голове… Помню, что навстречу выдвинулся кто-то ещё, помню укол, помню, что мне заткнули рот…

О Боже. Вот как раз этих обрывков воспоминаний достаточно, чтобы понять – происходит что-то страшное! Я влипла непонятно во что.

Резко открываю глаза, чуть дёргаюсь, пытаясь высвободиться из оков… Вот только их нет, это душащее и сдавленное чувство эфемерным было. Но от осознания этого не становится легче. Я ведь вижу, что сижу на заднем кресле какой-то машины. Спереди двое мужчин. Один из них кажется тем самым, кто к двери меня повёл. Администратор он или кто…

Чуть подаюсь вперёд, чтобы разглядеть получше, но резко одёргиваю себя. Какая, к чёрту, разница, кто эти двое. Куда важнее, что они не по моей воли запихнули меня сюда, вырубили чем-то и теперь везут непонятно куда!

Сердце лихорадочно бьётся, я начинаю задыхаться, до боли сжимаю губы, чтобы не расплакаться вслух. Пока уроды не заметили, что я очнулась. Надо сыграть на неожиданности, если это возможно…

Да плевать, возможно или нет. Попытаюсь точно. Непонятно, куда меня везут, но вряд ли с хорошими намерениями. А ещё Света… Где она сейчас?

Резко закрываю глаза и обессиленно прислоняюсь к спинке кресла, стараясь максимально расслабиться. Уж не знаю, как я в таком раздрае умудрилась почувствовать, что на меня сейчас посмотрят, но, к счастью, сориентировалась вовремя.

– Что-то у меня сомнения… – говорит кто-то, судя по всему, безотрывно пялящийся на меня. Ощущение его въедливого взгляда никак не покидает. – Да, красивая, подходит под описание и одета просто, вряд ли из блатной семьи. Но от клуба у нас точно не будет проблем?

Цепенею, услышав эти слова, очевидно сказанные обо мне. Страх разрастается внутри, так, что уже и не умещается. Странно, что ещё не вырывается наружу громкими всхлипами, сдерживать которые становится всё сложнее. Я чуть не задыхаюсь подступающей паникой, а чудовища на переднем сидении в это время продолжают уверенно и спокойно обсуждать мою участь.

– Расслабься, мы пока на стажировке. Наших документов у них ещё нет. Накрайняк, если узнают и в принцип пойдут, свалим из страны, я же говорил, у меня есть связи. А теперь и бабки, – доносятся до меня слова того, в ком совсем недавно видела надежду, а теперь погибель.

С трудом улавливаю нить их диалога. Понятно только одно – я для них что-то вроде вещи, которой распоряжаются по своим удобству и выгоде.

Хорошо хоть отвернулся уже тот на меня смотрящий.

– Сколько ты там запросил?

Похоже, меня всё-таки продают…

– Решил, что будет менее подозрительно, если и вправду возьму самую высокую цену из реальных. Смотрел на вчерашние. Там полтора ляма за девку дали. Не ахти, конечно, но и эта тоже не супервыдающаяся, – на меня снова смотрят, только на этот раз бегло и другой. – В общем, умножай на десять, и получается, что у нас пятнадцать чистыми.

– Ну нормально, – хмыкает второй. – Раньше разом столько не срубали.

До боли цепляюсь пальцами в обивку сидения. От циничных рассуждений похитителей стынет кровь.

– Да, а по поводу проблем… Заказ принимал я. Оформлять не стал. Руководство не в курсе. А даже если узнают, думаешь, босс будет связываться с Мироном, а не уйдёт в подполье? Никому не нужны проблемы. Я дам знать, что у покупателя не будет к ним вопросов, девка наша к нему пойдёт, просто в обход аукциона её отправили. Босс сам подставиться не захочет, вот и нас не выдаст. Может, свяжется с этим Мироном и уточнит, всё ли нормально. А если того всё устроит, всё на мази. Да и то может обойтись без этих телодвижений, я же говорил, что разговор с его помощником у меня был.

Я усиленно пыталась уловить смысл сказанного, чтобы хоть немного понять, что происходит. Но жестокие слова только путают сознание.

– Мутная схема какая-то. Ладно, поверю тебе. Ты ж и не такие проворачивал.

Да как такие люди вообще существуют? Что у них в головах? Откуда столько бездушной расчётливой жестокости?..

Мне страшно поверить, что всё происходящее – правда. Но я всё ещё слышу уверенные и довольные голоса ублюдков.

– Это да, хотя живого товара у меня ещё не было, – ухмыляется тот, кто, судя по всему, рулит процессом.

– Кстати, об этом. Уверен, что от неё не будет проблем?

Очень надеюсь, что будут. Пока даже не представляю, как, но уже хочу, чтобы эти уроды поплатились. Даже не подозревала в себе такую кровожадность, которая охватывает в это мгновение.

Правда, короткое. Потому что следующие слова мгновенно остужают, снова швырнув меня в отчаяние:

– У нас её подружка, терять нам нечего, уже ввязались. Так что