Скальде было мало ее поцелуев. Жарких всхлипов, робких стонов, в тщетной попытке сдержать которые алиана искусала себе все губы. Целуя их, невозможно было не пьянеть. Он хмелел от запаха нежной кожи, от ее вкуса.
Ему было мало этой девочки. Мало часов, проведенных наедине с нею. Рядом с Фьяррой те сжимались в мгновения, яркие и быстротечные. В которые хотелось вернуться снова, задержаться в этой ночи. Созданной только для них двоих.
Жаль, он не мог превратить в лед время.
И крик, вырвавшийся из груди, схлестнувшийся с почти что звериным рыком, когда он следом за мной поднялся к небу. А может, сорвался в бездну. В ничто и никуда.
Приникла к тальдену, стремясь стать продолжением своего мужчины, сливаясь с ним в едином ритме. Сначала томительно медленном, потом, когда в голове не осталось ни одной мысли, только желание еще глубже вобрать его в себя, – умопомрачительно быстром.
Успокаивающий, глубокий, от которого невозможно не растаять. Плавное скольжение внутри. Стирающее боль, оставляющее после себя сладостное, упоительное ощущение единения.
Легкая боль от укуса смешалась с болью иного рода, как будто внутри меня лопнула туго натянутая струна. Медленное, осторожное движение, заставившее напрячься всем телом.
С губ сорвался не то стон, не то вздох, когда он подался ко мне, вперед, переплетая наши пальцы. Лаская поцелуем, неразборчивым шепотом шею, нежную кожу за ушком. Вжимая меня в простыни, в себя и при этом прикусывая ставшую такой чувствительной мочку.