«Энигма» инженера Никонова (История личности; дополнена и доработана, публикуется впервые)

КБ Никонова (г. Ижевск, 1993 г.)

Сидят, слева направо: Валерий Афонин, Людмила Теплякова, Геннадий Никонов.

Стоят, слева направо: Владимир Абрамян, Людмила Тютина, Любовь Меньшикова, Александр Туркин.

Еще один член команды – Владимир Цыпко – сидит по правую руку от Геннадия Никонова на фото на обложке: представители военной приемки и конструкторы-оружейники завода «Ижмаш» после сравнительных испытаний АН-94, г. Ижевск, 1994 г.

Фото любезно предоставлены Татьяной Никитичной Никоновой, вдовой конструктора.

* * *

Кажется, было это не так давно, а ведь уже добрый десяток лет миновал.

После новогодней и рождественской суеты мы с женой решили отправиться путешествовать в Домбай – есть такое место в горах Кавказа. По интернету связались с владельцами небольшого отеля, обо всем договорились и перевели полагающиеся деньги.

К месту мы прибыли где-то к вечеру. Нас встретил хозяин вместе с хозяйкой, усадил за гостеприимный горский стол.

После ужина как-то не хотелось сразу отправляться на отдых.

Проводив жену в номер, я вернулся в каминный зал. Взял большую чашку горячего чая, накинул на плечи плед. Достал блокнот и авторучку. Какое же это блаженство – наблюдать, как играет пламя, ловить тонкий запах дымка от настоящих вересковых дров, потирать озябшие за день руки над источающим тепло очагом!

Воспоминания уводят меня во времена, когда я работал в оборонке.

Перо, кажется, само начинает писать, строки ровно ложатся на чистый лист бумаги.

* * *

Был у меня друг и товарищ по работе Геннадий Никонов – автор автомата АН-94, принятого на вооружение Министерством обороны России. По ряду показателей, кроме простоты конструкции и неприхотливости в эксплуатации, его образец превосходит автомат легендарного Калашникова.

Сам факт появления АН-94 в «Табéли положенности» наших силовых структур и Армии – большое событие. Давно ведь считается, что конкурировать с серий АК – дело зряшное и бесперспективное. Никоновский «Абакан» – так называлась конкурсная программа, в рамках которой и вышел победителем Никонов со своей командой, – был долгое время засекречен.

Секретность только добавляла интриги. Американские и западноевропейские спецслужбы вели активную работу по раскрытию очередной русской тайны. В конце 1990-х – начале нулевых годов, в пору, как казалось, потепления после Холодной войны мне удалось так же активно работать на рынке огнестрельного оружия как в США, так и в Европе. Наряду с продвижением небоевого спортивно-охотничьих винтовок под эгидой ФГУП «Рособоронэкспорт» приходилось заниматься легальным маркетингом стрелкового оружия и боеприпасов. Именно тогда на меня неоднократно выходили разные джентльмены, спрашивали, как обстоят дела с поставками АН-94 в заинтересованные подразделения Российской Федерации и есть ли перспектива его поставок на экспорт?

Естественно, задушевного разговора по затрагиваемой теме у нас не получалось. И все же кое-какие беседы с их специалистами у меня были. На одной из таких встреч я высказал мысль, что наши особисты как зеницу ока охраняют секреты автомата АН-94, полагая, что особенности его конструкции могут быть использованы противником при разработке своих образцов. Мои собеседники понимали и даже разделяли подобную озабоченность, но предложили свою точку зрения. Они считали, что ни американцы, ни европейцы грубо «сдирать» копию с АН-94 не стали бы по той простой причине, что постановка на производство нового образца, тем более нелегально добытого, будет стоить огромных денег. Плюс, чтобы так же нелегально получить необходимую техдокументацию, понадобились бы не меньшие средства. И, чего греха таить, национальное оружейное лобби хоть в США, хоть в любой европейской стране сделало бы все, чтобы образец не был принят, – это же чистой воды потеря лица своих разработчиков. А это уже сфера военной политики. Никто не потерпит, чтобы у них на вооружение был принят «слизанный» образец вероятного противника. Мы уже имели горький опыт попытки продвинуть модернизированную под требования военных США гладкоствольную «Сайгу-12» на конкурс их Минобороны. С небывалым упорством и давно невиданным темпом «Ижмаш» все поставленные задачи американцев выполнил, но дело зашло в тупик после того, как советник президента США по национальной безопасности заблокировал русский образец по той причине, что представленная «Сайга-12» в официальных военных кругах рассматривалась как, прежде всего, образец, разработанный и производимый силами ВПК вероятного противника. Так же и с АН-94. Если такой автомат и был бы принят на вооружение где-то на Западе, то речь здесь могла идти об ограниченных количествах, только о подразделениях особого (скорее всего – диверсионного) назначения. А вот китайцы на такой шаг пойти могли бы. Были ведь прецеденты и с американской винтовкой М16, и с другими системами. АН-94 для американцев представлял гораздо бóльший интерес с инженерной точки зрения, и только потом стоял вопрос о тактических, боевых возможностях образца. А для этого больших количеств не требуется: дешевле перекупить, даже через третьи-четвертые руки. Чисто разведывательная работа.

И вот однажды, когда автомат был рассекречен, я как российский член NRA – Национальной ружейной ассоциации США – получил от американского Института исследований стрелкового оружия в международной безопасности IRSAIS официальное приглашение принять участие в симпозиуме. Тема была интересная – новейшие разработки США, России и ЮАР. Значит, они что-то «нарыли» про нас. Интересно, что же? Для начала мы переговорили с Геннадием Николаевичем, позволит ли ему здоровье осуществить столь дальний вояж. Из того, что сказал Никонов, я понял: здоровье не помеха, все вроде приведено в норму. Ехать можно, но… Такие решения в одиночку не принимаются. Решили все делать по установленным правилам, благо время еще позволяло. Посоветовавшись с компетентными товарищами-режимниками и руководством «Ижмаша», я сделал запрос в оргкомитет, может ли в этом симпозиуме принять участие конструктор Геннадий Никонов.

Уже потом американцы признались, что вначале подумали, что этот жест – какая-то хитроумная уловка, провокация ушлых русских. Но подтверждение на Никонова они все же прислали.

Так мы полетели в Америку.

Российский докладчик был встречен с восторгом. В приватной беседе организаторы сообщили, что прибытие Никонова кардинально поменяло всю программу симпозиума. По понятным причинам, увеличился и качественно изменился весь состав участников.

Были среди участников и совершенно неожиданные гости. Американцы поделились интересной информацией: «Ребята, к нам приехали два китайца. Ни слова по-английски не говорят, но приехали. Для чего, спрашивается? Мы их проверили, просветили – они все увешаны электроникой. Как вы считаете, мы ведь правильно поступили, что не стали их разоблачать? Мы сделаем по-другому: мы их технику будем подавлять помехами. Ха-ха-ха!»

Мы оценили такую откровенность, но раскручивать ситуацию не стали, т. к. все это происходило за пределами нашей юрисдикции.

Вскоре выяснилось: среди американских участников нашлись и те, кто еще недавно вел разведработу по теме АН-94. Теперь и они могли напрямую поделиться воспоминаниями из прошлого. Один из них поведал нам такую историю:

«Через надежного осведомителя мы узнали, что живой образец недавно был введен в экспозицию нового оружия в Музее артиллерии в Санкт-Петербурге. Срочно стали собирать команду из числа экспертов, среди которых был специалист с уникальной, фотографической памятью. Быстро придумали легенду: американский телеканал «История» снимает документальный фильм о военных музеях мира. Приехали, отсняли километры пленки и только потом, как бы невзначай, поинтересовались новой экспозицией. Нам разрешили снять и этот сюжет. Мы нашли-таки нужные слова, чтобы главный смотритель музея разрешил нам сфотографировать автомат в полуразобранном виде. Один из наших спецов стал медленно разбирать автомат, складывая все детали в строгой последовательности, как учат в разведшколе. Тот, что с феноменальной памятью, все запоминал. Разобрали. Молча смотрим то на автомат, то друг на друга. Автомат может вести огонь следующими режимами стрельбы:

а) одиночными выстрелами, то есть в этом режиме для каждого выстрела необходимо нажать на спусковой крючок;

б) стрельба очередями с отсечками по 2 патрона в темпе 1800 выстрелов в минуту; при каждом нажатии на спуск автомат делает только два выстрела, то есть одну короткую высокотемпную очередь;

в) автоматический огонь: первые два выстрела идут в темпе 1800 выстрелов в минуту, а затем образец автоматически переключается на обычный темп 600 выстрелов в минуту.

Из литературы, газет и журналов мы знаем, что он умеет делать, но как это ему удается – непонятно.

Снова собрали и разобрали. Эффект равен нулю. Появился вердикт: «Эту машину создал не простой конструктор, а русский инженерный гений!»

После доклада Никонову задавали разные вопросы. Суть вопросов такова: как, каким образом из простого инженера-оружейника может получиться гений? В чем его секрет, где тот золотой ключик, чтобы секретная дверь его суперинтеллекта открылась? Отчасти в шутку, отчасти всерьез, Никонов, отвечая на вопросы, рассказал о своих увлечениях и о полученном образовании: «Люблю древнегреческую философию, древнееврейскую поэзию, классическую музыку, прозу Чехова, Достоевского, Макиавелли, книги Елены Блаватской. Увлекаюсь газодинамикой, баллистикой, порохами, подводным и пневматическим оружием».

Он им даже напел отрывок из симфонии № 40 Моцарта. Но на свой главный вопрос американцы, похоже, ответа так и не получили. Тайна человеческого интеллекта так и осталась тайной.

Геннадий уже потом мне прошептал:

– Их наш полиспастик с тросиком смутил. Да еще весь стреляющий агрегат – подвижный, как у артиллерийского орудия, на лафете. Плюс штатный магазин на 30 патронов расположен как-то хитро – под углом к ствольной коробке. Поначалу и некоторые наши военные со скепсисом относились к «Абакану». Хитрая конструкция, необычная для стрелкового оружия, но американцы не туда смотрят. Наш главный секрет вовсе не там. Энигма! Загадка!

Я рассказал Геннадию историю, имевшую место во время оружейной выставки в Омске.

В России существует такая практика проводить крупные экспозиции нашего оружия и вооружений для отечественных и зарубежных гостей – потенциальных заказчиков. На той самой выставке также присутствовали и представители вооруженных сил стран НАТО – они всегда и везде суют свой нос. Наша матчасть была и на выставочных стендах, и на трассах демонстрации огневых возможностей.

По правилам подобных мероприятий, представители заводов-производителей стрелкового оружия и боеприпасов к нему были объединены в одну тематическую группу.

Участники демонстрационных стрельб, ожидавшие своего выхода на огневой рубеж, временно находились в так называемой «зоне отчуждения», в которую посторонний не имел права доступа. Сами стрелки с оружием также не могли оттуда выйти без специального на то разрешения.

Тогда миссию сопровождения стрельб параллельными комментариями на русском и английском языке возложили на меня. По каждому выступлению на огневом рубеже стояла задача давать точные пояснения по тактико-техническим характеристикам демонстрируемого образца, применяемого типа боеприпаса, какие задачи оружие решает в бою. Мой беспроводной микрофон посылал сигнал на коммутатор, а оттуда – на все громкоговорящие средства связи для присутствующих гостей и зрителей. Все шло хорошо, без, как говорится, сучка и задоринки.

Настала очередь АН-94. Пока стрелок выходил на позицию, пока изготавливался, я давал пояснение. Доклад шел в эфир по хорошо заученной формуле: автомат уникален, может стрелять в высоком темпе 1800, а затем перейти на обычный темп – 600 выстрелов в минуту.

Стреляли на дистанции 100 м по ростовой фигуре – стандартной фанерной мишени, из положения «стоя без упора», т. е. с рук, от плеча. Наш стрелок – опытный испытатель – все делал как по учебнику.

Отстреляли из «Абакана». Перешли к демонстрации гладкоствольного оружия ближнего боя. От огня такой мощи мишени разлетались на мелкие щепки! Боковым зрением я вдруг заметил, как к нам, грубо нарушая все правила техники безопасности, со стороны гостевых трибун, размахивая руками, бежал старший распорядитель стрельб: «Прекратить огонь! Прекратить огонь, мать-перемать!» Огонь прекратили. Ждем. «Мужики, руководство на гостевой трибуне ни черта не понимает, что вы тут сейчас показали с АН-94! В чем фишка?» – благим матом кричит распорядитель.

Соображаем в режиме «Очень быстро».

Ясно! Короткую высокотемпную очередь человеческое ухо просто физиологически не может распознать, как два выстрела. Суммированное звуковое давление воспринимается как один более мощный выстрел, по силе примерно равный выстрелу патрона калибра 308 Winchester (7,62х51 мм). А фокус-то здесь в том, что за столь короткое время автомат делает два выстрела, а смещенный импульс отдачи передается стрелку только после того, как две пули уже ушли без обычных для стрельбы помех и при попадании в цель демонстрировали просто снайперскую точность.

Распорядитель нервничал. Тогда, для большей наглядности, наша команда переснарядила магазин патронами-трассерами.

При отсечке двух выстрелов две трассирующие пули летят с предельно малым интервалом в 30 см. Поэтому человек видит только один светящийся след. А далее, при попадании в мишень, пули теряют устойчивость, расходятся в разные стороны и мы видим уже два светящихся следа.

Мнимый парадокс: человек слышит один выстрел, видит одну светящуюся полоску, но потом, после поражения мишени, уже видна реальная картинка – а пуль-то действительно было две!

Вот уже после этого к нам после демонстрации выстроилась очередь. Всех волновал вопрос: «Как это возможно?»

«Так я и говорю, не автомат, а энигма», – заключил Никонов.