Пушкин, помоги!

кто победит: Толстой или Шекспир?

Кафка — это притча без финала. Это детектив с последней вырванной страницей — той, где сказано, кто убийца. Это любовный роман, где нет сцены свадьбы. Это и есть абсурд.

в школе мне попался преподаватель литературы, который искренне ненавидел нас, свой предмет, авторов и всю программу в целом. более скучных, пустых и бесполезных уроков было сложно себе представить. все обучение сводилось к тому, что мы в течении 6 лет зачитывали по одному предложению из поэмы/романа. к примеру, Войну и мир мы начали «читать» в 10 классе, но в 11 так и не закончили. мне вся русская классика казалось такой бесконечной!

Валерий Печейкин создал небольшой сборник, где поделился своими мыслями о системе образования и значимых авторах. много иронии, желания подстроиться под молодёжный сленг (немного резало глаз) и «скандальных» фактов.

автор хочет показать, что каждый писатель — прежде всего человек, который может быть близким и понятным. так, размышляя о Пушкине, он делится его привычками по утрам стрелять из револьвера, пока ещё не встал с кровати.

мне кажется, сборник прекрасно подойдёт для тех, кто только хочет заинтересоваться литературой и ищет что-то лёгкое, интересное, уникальное.

единственный момент, я не проверяла всю информацию на достоверность, а автор не прилагает никакой список литературы, на который опирался.

«Свежий» подход к классике – прием настолько замшелый, что нужно обладать эрудицией и даром слова Самуила Лурье, чтобы не скатиться в пошлость.

Валерий Печейкин, к сожалению, в пошлости обосновался. Начав с призыва к стереотипным учительницам литературы не ставить двойки за сочинения (а вместо этого учить детей признаваться в любви, создав для этого коллективный чатик в воцапе), он предложил как бы неортодоксальный взгляд на учебник литературы – преимущественно русской, но с короткими набегами в европейскую.

Я искренне пыталась найти если не оправдание, то хотя бы объяснение. Наверняка, этот скудный запас слов, примитивный синтаксис, общие места, которые автор почему-то считает остроумными парадоксами, древние анекдоты, пересказы мемов и заигрывания с уже неактуальной актуалочкой (Чацкий – это Грета Тунберг…) – все для того, чтобы завлечь подростков? Допустим, но тогда потенциальная аудитория книги крайне ограниченна.

Потому что любому, кто хоть немного помнит школьную программу и вокруг нее, автор ничего оригинального не предложит. А того, кто не помнит, все равно не зацепит и не обратит к классикам. Это какие-то маловразумительные, плохо структурированные заметки обо всем и ни о чем. Вот, например, краткий пересказ эссе о Достоевском: мои одноклассники книги не читали, а я с Достоевским говорил о том, что «ты не такой, как все»; Достоевский – это отгадка к загадке русской души (надо же, какая оригинальная мысль!); я был на постановке Богомолова по «Братьям Карамазовым», и две дамы посреди спектакля вышли, бурно возмущаясь, потому что в диалоге о какашках не распознали текст оригинала; ой, в «Неточке Незвановой» сцена лесбийского секса! – это потому что Достоевский считал мужчин порочными; президент цитировал Шигалева на Валдае; Достоевского на Западе отменили, но не совсем, а в Питере есть служба доставки еды «Достаевский», потому что бренд; Федор Михайлович – вы самый!

Возможно, как посты в блоге или колонка в околосветском журнале это и прокатило бы (да ну, кому интересен набор банальностей в обертке натужной искренности), но как сборник эссе под одной обложкой – увы. И боже упаси, я не требую литературоведческого анализа или исследования глубин. Вот только полвека назад один насмешник и ниспровергатель написал: На тоненьких эротических ножках вбежал Пушкин в большую поэзию и произвел переполох, и остались эти строки и в литературе, и в воздухе. Здесь и Пушкин не помог.

Для объема к недобиографиям классиков были добавлены еще два раздела, «Сочинения на свободную тему» и «Тексты в воздухе». Они вообще ни о чем, филлеры-пустышки.