С момента ареста Лимонова жизнь Национал-большевистской партии стала какой-то серьезной и сдержанной. Многие члены партии из партии вышли, а у тех, кто остался, лица как-то посерьезнели. Прекратились бесконечные посиделки в «бункере» с пивом. Свелись к минимуму внутрипартийные романы. Максим понимал, что теперь, когда Лимонов сидит, выйти из партии или даже прекратить серьезную партийную работу – это предательство. Он внимательно читал газеты. Он придирчиво обсуждал с товарищами каждый шаг правительства. Он придумывал акции протеста все решительнее и все отчаяннее.