Никто не учил Виссариона тактике уличной войны. В армии его научили, что если ты с Кавказа и попадаешь в казарму, где, кроме тебя, кавказцев нет, то в первую же ночь старослужащие поднимут тебя и станут бить, чтобы сломать твою волю. И надо сражаться. Ты щуплый юноша, их трое, но надо сражаться отчаянно, если не хочешь целый год чистить собственной зубной щеткой туалет, бриться вафельным полотенцем и гонять дедам на потеху носом по полу спичечный коробок. Они будут сбивать тебя с ног тяжелыми ударами, но надо вставать снова и снова и сражаться, пока с дальней койки не подымется огромный мордвин Ванька и не скажет добродушным басом: «Ну, хватит! Видите, он не сдастся! – и, наклонившись над тобой, наконец-то позволившим себе лежать с разбитой рожей на полу, похлопает тебя по плечу. – Вставай, парень, они больше не будут. Ты молодец, хорошо держался». И с этого начнется настоящая солдатская дружба.
Этому его научили в армии. А что надо занимать высоты, это он не помнил, откуда знал.