Путь, теперь уже повстанческо-партизанского отряда атамана Артема Онищука, пролегал на родную Брацлавщину через городки Ярмолинцы, Виньковцы, Ялтушков, Копайгород, Шпиков, Тывров. Старшине и казакам отряда было понятно, что атаман хочет вернуться в родные места, которые он знал, как пять пальцев на своей руке. Это позволило бы отряду определенное время маневрировать, избегая прямых стычек с большевистскими войсками.
В то же время, полностью таких стычек избежать все же не удавалось. Большевики, освободившие вследствие мира с поляками свои регулярные войсковые части, бросили их на борьбу с остатками Действующей Армии УНР и региональными повстанческими отрядами.
Одним из таких отрядов был отряд Маруси Соколовской, который под давлением превосходящих сил большевиков отступил с родного Горбулева, что под Радомышлем, на территорию Брацлавщины. Ситуация заставила атаманов Артема и Марусю объединиться в борьбе против общего врага.
Кроме отряда Маруси Соколовской в начале декабря 1920-го года к отряду Артема Онищука присоединились также отряды атаманов Лыхо, Якубенко и Винтоненко. Объединенный отряд, под общим командованием Артема, в это время насчитывал больше пяти сотен человек и имел на вооружении целую батарею из восьми пушек [3].
Первая встреча атаманов Артема Онищука и Маруси Соколовской состоялась в доме лесника, который находился возле села Никифоровцы Брацлавского уезда. Дом этот был построен в центре довольно большого леса, который простирался между селами Потуш и Никифоровцы. Дом лесника находился на довольно значительном расстоянии от основных дорог.
Это позволяло Артему надежно организовать охрану, разместив по окраинам леса дозорные посты. Дом лесника с хозяйственными строениями был построен добротно и обеспечивал размещение всех семи десятков казаков отряда Онищука.
Артем и раньше, воюя в отрядах Анания Волынца, встречался с братьями-атаманами Соколовскими. Но их младшую сестру Александру, которая, как атаман, приняла псевдоним Маруся, видел сегодня впервые. Перед ним стояла стройная, небольшая по росту, еще совсем юная девушка, которая была одета по-мужски в теплый полушубок.
Полушубок был перепоясан патронными лентами и поясом, на котором висели кобура маузера и короткая шаблюка. Первое на что обратил внимание Онищук, так это на острый взгляд глаз атаманши, который словно бы пронизывал все его естество вопросом – кто ты есть, и могу ли я на тебя положиться в бою? Этот юный взгляд явным образом излучал не женскую кротость, а скорее воинский запал. Образ атаманши дополнял короткий карабин, заброшенный через ее хрупкое плечо [4].
Атаманша ездила верхом, как заправский казак и довольно хорошо владела карабином. Как и ее братья, была отважной, а среди повстанцев пользовалась заслуженным авторитетом. Не удивительно, что после смерти братьев она приняла командование над их отрядом.
Александра Соколовская была последним ребенком в семье уже немолодого казака Тимоша Соколовского, который, по ему одному известным причинам, забрел в глухое село Горбулев из Чигирина. Однако, именно в Горбулеве нашел Тимош ту женщину, которая родила ему восьмерых детей. Евдокия, а так звали его жену, походила из довольно богатого рода местных мещан Квасницких.
Женившись, построил Тимош дом рядом с церковью, в которой устроился работать дьяком. В этой церкви окрестил своих четверых сыновей Степана, Василия, Дмитрия, Алексея и трех дочерей Анну, Веру, Устину, а в декабре 1902 года, четвертую самую младшую Александру.
Рожденные все же в казацкой семье, сыны дьяка Тимоша Соколовского не смогли не стать на защиту украинской государственности в 1918-м году. Первым в руки оружие взял самый младший сын Тимофея – Алексей, которому к тому времени исполнилось всего восемнадцать лет. В конце ноября 1918-го года, услышав призывы Украинского национального союза, он организовал из молодых жителей Горбулева и окружающих сел Корчивки, Слипыць, Головина свой первый отряд и пошел с ним освобождать от гетьманцев уездный городок Радомышль.
Потом пришлось отряду противостоять большевикам, которые пришли грабить украинский хлеб, сахар, масло и сало. На этот раз подняться против грабителей Алексея попросил уездный комиссар Мордалевич, который с этой целью приезжал в Горбулев. Во главе отряда из двух сотен казаков снова пошел тогда Алексей уже большевиков гнать из Радомышля.
К сожалению, судьба отвела Алексею очень короткую жизнь и в январе 1919-го года он погиб. Трагедия произошла в городке Коростышев на мосту через реку Тетерев. Прогнав большевиков из родного уезда, он во главе отряда казаков возвращался из Коростышева в Радомышль. И, вдруг, из соседнего с мостом дома прозвучал смертельный выстрел…
Саблю атамана подхватил старший брат Дмитрий. При нем отряд Алексея Соколовского увеличил свою численность до пяти сотен воинов. Дмитрий не менее упрямо, чем его брат, выкуривал из украинской земли грабительские полки большевиков, которые как саранча ползли и ползли на Украину из голодной России, разрушенной революцией.
Штабом отряда повстанцев к тому времени стал руководить седой, но еще не сломленный своим 67-летним возрастом, отец Тимош Соколовский. Атаманы Алексей и Дмитрий, хотя и были во главе отрядов, однако всегда прислушались к его мудрым советам.
Александре Соколовской к тому времени исполнилось шестнадцать лет. Она только что завершила обучение в четвертом классе Горбулевской гимназии и определенное время учительствовала в церковно-приходской школе. В отрядах братьев Саша выполняла роль связной. Одаренная даром убеждения, она ездила по окружающим селам и агитировала крестьян выступить на защиту своего имущества и жилья. Одевалась Александра в короткую юбку, синюю чумарку, сапоги с острогами и серую шапку с красной лентой. На этой ленте был выписан синими чернилами хорошим каллиграфическим почерком призыв: «Смерть врагам Украины!».
Боевой путь Дмитрия, как и его брата Алексея оказался тоже довольно коротким. На атаманском месте братьев заступил Василий Соколовский, военная дорога которого оказалась еще короче. Неумолимая судьба отвела братьям Соколовским для борьбы с врагами Украины очень мало времени. После гибели Василия, повстанческую бригаду возглавила самая младшая сестра, которая взяла себе имя-псевдоним Маруся. Она имела к тому времени всего только семнадцать лет.
После соединения с другими атаманами объединенный отряд в начале декабря 1920-го года расположился в старых окопах в лесу за десять верст от Гайсина. Этот укрепленный район остался еще со времен войны 1914-го года и предназначался для организации новой линии обороны в случае отступления войск царской армии. Кроме, глубоко вырытых и хорошо укрепленных деревом окопных коммуникаций, здесь также были неплохо построенные блиндажи и огневые точки. Все это позволяло рассчитывать на зимовку отряда в довольно приличных условиях.
Поэтому командование объединенного отряда приняло решение провести подготовку блиндажей и коммуникаций к зимнему базированию. Не затягивая этот вопрос, весь личный состав приступил к приведению базы своего расположения к жилому состоянию. Начались работы по укреплению стен и крыш блиндажей, утеплению помещений и установлению в них дровяных печей. Отдельным подразделениям, которые имели через своих казаков связь с местными крестьянами, удалось даже достать и установить в блиндажах железные печки-буржуйки.
Хозяйственная часть занялась заготовкой провианта, для чего периодически снаряжались продовольственные отряды. Эти отряды, прежде всего, реквизировали продуктовые запасы на близлежащих складах, охраняемых большевистской властью. Продовольственные запасы готовились для отправки в соседнюю Россию.
Конечно, такая деятельность не могла остаться незамеченной властными структурами большевиков, боевые части которых к тому времени, в результате мира с поляками, были полностью брошены на борьбу с остатками армии УНР.
Однако обживаться в теплых блиндажах повстанцам пришлось недолго. Против объединенного отряда атамана Артема командование Красной армии бросило в бой 216-й полк 24-й дивизии. Этот полк имел явный перевес в живой силе над объединенным отрядом, и потому на совете атаманов было решено не вступать с ним в прямые позиционные бои. Атаманы приняли решение применить тактику партизанской рейдовой войны, которая состояла в постоянном изменении места дислокации отряда. Такая тактика должна была дать возможность попробовать избежать полного уничтожения отряда.
Информацию о подготовке карательной операции против повстанцев передал в штаб повстанческого отряда Петр Кендзик – один из работников милиции города Гайсин. Еще в 1917 году он начал работать в Гайсинской уездной милиции под руководством Анания Волынца. Петр все эти время добросовестно исполнял свои обязанности по поддержанию революционного порядка в Гайсинском уезде и был оставлен на этой службе и советской властью. В то же время, он в душе искренне сочувствовал борцам за украинскую идею, а потому и не удержался, чтобы не сообщить Артему Онищуку о прибытии в город частей 216-го полка.
В эти дни уездная милиция получила оперативное распоряжение ЧК о необходимости подготовки личного состава в Гайсине, а также в окружающих селах и городках к поддержке наступления 216-го полка на отряд Артема. Получив распоряжение предупредить милицию городка Гранов, Петр сел на своего коня, который был привязан около входа в помещение уездной милиции и направился на окраину Гайсина. Там на улице Яблоневой проживала семья его родного брата Николая. Самого Николая дома не оказалось, была только его жена Анна, дородная женщина среднего возраста и роста, с ярким румянцем на щеках, которая к тому же приходилась Петру кумой по младшему сыну. На дворе возился возле инвентаря один из племянников Петра – Павел.
– Доброго дня Анна! А где это мой непоседливый брат гуляет, что такую ладную жинку оставляет в одиночестве? – осторожно обратился кротким тоном Петр к женщине, зная о ее остром языке.
– И где же он может быть, говорил, что на рыбалку идет, чтобы рыбки на ужин поймать. Но не очень я ему верю. Знаю, что на молодиц он падок, то со временем пойду и проверю в какой пруд он свое удилище забрасывает, – также почти шутливо ответила Анна.
– Так ступай, кума, ступай и проверь, а пока что насыпь мне своего вкусного борща. Как тот пес шелудивый проголодался на проклятой работе. И позови сюда Павла, помощь его мне здесь срочно понадобилась. Хочу послать его у Гранов с сообщением для тамошней милиции, – проговорил Петр.
– Да ты что, Петр, он еще совсем ребенок, смотри, что еще там тебе напутает! – не утерпела, чтобы не возразить, Анна.
– Нет уж, извини кума, шестнадцатый годок ему идет. Какой же он ребенок? Пусть приучается к делу, может со временем удастся его к нам на работу пристроить, – возразил куме Петр.
Услышав о работе, Анна больше не стала возражать куму. Насыпала ему большую тарелку дымящегося борща, положила ложку, луковицу, горбушку хлеба, и пошла себе трудится по хозяйству. Прислушиваясь к диалогу матери с дядей, Павел медленно подошел к столу с немым вопросом в глазах.
– Садись сюда племянник, и послушай меня внимательно. Хорошо отобедай, затем возьми коня и поедешь в городок Гранов к тамошнему начальнику милиции Грищенко. Передашь ему распоряжение приготовить свой отряд самообороны к возможным восьмого числа боевым действиям между повстанцами, которые находятся в Гайсинском лесу, и красными войсками, – вполголоса начал Петр растолковывать племяннику суть задачи.
– И вот, Павел, дальше слушай очень и очень внимательно. Поедешь в Гранов по дороге, но на обратном пути, когда уже стемнеет, потихоньку повернешь к лесу. Там находится отряд повстанцев под командованием Артема Онищука. Найдешь атамана, и только ему одному без свидетелей, передашь от меня привет. А затем перескажешь ему ту же информацию, которую ты повезешь у Гранов, – завершил Петр свой инструктаж.
– А я успею до вечера вернуться домой? – в глазах у Павла промелькнула нескрываемая боязнь.
– Думаю, что к полночи вернешься. Но имей ввиду – о прогулке лесом никому ни слова, потому что здесь легко можно потерять голову. Хорошо запомнил?! – произнеся эти слова, Петр закончил обедать и прытко поднялся из-за стола.
После обеда, Павел чтобы обойтись без очередных наставлений матери, которая возилась возле печи, украдкой прошмыгнул в конюшню, оседлал коня и, подгоняя его прутом, поскакал по дороге в направлении Гранова.
Еще вечером седьмого декабря, не ожидая нападения красных, которое должно, по информации из Гайсина, состояться завтра утром, колона объединенного отряда отправилась в дорогу. Колону, которая растянулась на полкилометра по дороге в направлении села Шура-Бондуривская, на прытком гнедом коне возглавлял сам атаман Артем. За ним двигались казаки его отряда, потом казаки отрядов атаманов Маруси, Винтоненка и Якубенка. В центре колонны располагался конный обоз с провиантом и пушечная батарея с боезапасом. Замыкал колону арьергард казаков атамана Лыхо. Такое расположение колонны объединенного отряда позволяло быстро, в случае нападения красных, развернуть оборону вокруг центрального ядра колонны, которое составлялось из обоза и пушек. Кроме того, голову колонны и ее хвост контролировали наиболее опытные в боевом деле атаманы.
Здесь нужно остановиться на том, что как Артем Онищук, так и атаман Лыхо, совсем не были «отпетыми бандитами», или «матерыми уголовниками», как о том распиналась на всех газетных столбцах и по всем уголках Украины пропагандистская машина советской власти. Такая характеристика подходила быстрее всего к красному герою-комбригу Котовскому, который в те бурные годы противостоял армии УНР и повстанцам. Тот действительно в свое время был и бандитом и «матерым уголовником», получив за это десять лет каторги и судебный приговор к «высшей мере».
В то же время, как Лыхо, так и Артем Онищук были боевыми офицерами сначала царской, а потом армии Украинской народной республики, которые прошли добрую военную подготовку румынского фронта, а потом фронтов армии УНР.
Отдельно следует заметить, что атаман Лыхо (а это было псевдо атамана, истинная фамилия которого была Дорошенко) был в свое время, как и Артем Онищук, кадровым офицером армии УНР. В 1919-м году Симоном Петлюрой ему был присвоен чин подполковника армии УНР, как командиру первого Надбужанского повстанческого полка [5]. Дорошенко был сыном священника Каменец-Подольской губернии, имел к тому времени возраст тридцать три года, знал несколько языков, был бывшим поручиком царской армии. После отступления войск Директории на территорию Польши, Дорошенко остался проживать в селе Четвертиновка, его тестем был Бершадский священник.
В конце 1920-го года Лыхо организовал повстанческий отряд из крестьян сел Четвертиновки, Гордеевки и Леткивка теперешнего Тростянецкого района. Этот отряд по состоянию на девятнадцатое ноября 1920-го года состоял из тридцати бойцов. Однако уже 22-го ноября 1920-го года отряд атамана Лыхо, увеличившись до четырех десятков пеших повстанцев и двадцати всадников, на 37-й версте Христиновской железной дороги (между Белоусовкой и Тростянцем) захватил большевистский поезд, который в местном лесу заготовлял дрова. Повстанцы подорвали два вагона со снарядами, забрали много оружия и боеприпасов, убили сотрудника Елисаветградского губернского ЧК, который руководил командой поезда, захватили в плен красноармейцев-новобранцев. В ответ на успешные действия повстанцев большевики в селе Леткивка взяли сотню заложников, сожгли одиннадцать домов, а на село наложили контрибуцию в размере пять миллионов карбованцев.
В конце ноября 1920-го года Лыхо провел формально-принудительную (для введения в обман советской власти) мобилизацию в селе Оляница. Все мужское население села стало в ряды повстанцев, благодаря чему его отряд увеличился до четырех сотен. На то время в отряде находился даже бывший помощник начальника милиции городка Тростянец – Белявский, а также какой-то священник, который исполнял обязанности завхоза.
О проекте
О подписке