Редактор Евгения Белянина

Фотограф Валерий Лаврусь

© Валерий Лаврусь, 2019

© Валерий Лаврусь, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4485-1474-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Ни одна вершина не стоит того, чтобы за неё умереть. Если на восхождении я попадаю в обстоятельства, которые говорят о высокой вероятности лавины или других опасностей, которыми я не могу управлять, я поворачиваю назад… Возможно, именно в этом причина того успеха, который до сих пор мне сопутствовал…»

Райнхольд Месснер – итальянский восходитель на вершины, один из величайших первопроходцев в истории человечества. Первым взошёл на все 14 восьмитысячников мира. Первым поднялся на Эверест в одиночку и без кислорода. Первым пересёк Антарктиду пешком. Остался жив – и это, безусловно, главное его достижение.

Сидя в кафе на Поляне Нарзанов и наслаждаясь вкусом выловленной своими руками форели, трудно представить, что два дня назад, задыхаясь и превозмогая, мы шли. К Западной вершине. На 5642 метра. И нам в лицо, а то в спину дул непрекращающийся ни на секунду штормовой ветер, больно швыряясь скатавшимся в градины снегом, норовя сбросить с Косой полки.

Это было моё третье восхождение. Я уже привык, восхождений лёгких не бывает. Трудно всегда. Всегда через колено. Всегда, наступив на горло. Всегда.

Но в этот раз было ещё и страшно.

А начиналось всё просто…

Запутанное и бестолковое начало

– …Тарелка разбилась!

Услышав грохот, я заглянул на кухню и застал сидящей на корточках Софико. Она печально взирала на осколки декоративной тарелки с изображением Эльбруса.

Тарелку эту я привез в июле 2014, тогда я впервые попробовал на вкус Горы, попробовал – и тут же «отравился», заболел всей этой альпинистской героикой, этой снежной кутерьмой, в которой и жить-то порой трудно, а местами так и вовсе невозможно. Ой, да что жить! там и дышать бывает нечем. И вот, поди же… заболел тяжело и, похоже, неизлечимо.

Я присел рядом и попробовал собрать крупные осколки: может, получится склеить? Нет. Бесполезно. Разнесло в мелкие брызги. Я вздохнул:

– Есть повод съездить ещё раз…

– Да уж… – нехотя согласилась Соня.

Как любой нормальной жене, ей не нравится, когда я уезжаю в горы. Но она знает, мужика нужно отпускать и не мурыжить, иначе сбежит. Мужики, они такие. Им обязательно надо: в горы, на рыбалку, на охоту, на дайвинг, к чёрту на рога… И если их время от времени не отпускать, они обязательно сбегут. И это не зависит ни от национальной, ни от расовой, ни даже от видовой принадлежности, что блестяще доказал домбайский кот с редким именем Василий. Помните? Тот, который вопреки безумной любви своей хозяйки, ночью, сняв бинты и выбравшись через форточку, ушёл по своим мужицким делам и вернулся только через два дня? Так и мужики человеческого вида. Если мужики. Если не больные. Потому как больной мужик – песня отдельная. Хотя… Кот Василий и раненый оставался настоящим мужиком. Зная всё это, Соня во избежание эксцессов меня отпускала. Было дело, я пытался приобщить и её к моей страсти, свозив на Домбай, но увы.

Нет-нет, горы ей понравились… Да и кому бы они не понравились? Однако не настолько, чтобы из июльского уютного тепла лезть в холод и снег…

С разбитой тарелкой появился повод поехать на Эльбрус. За новой. Ехать так ехать!

В конце февраля 2016 мы с замечательной Аней Холодовой поднялись на высшую точку Чёрного континента, на Килиманджаро. Поднялись успешно, успешно спустились. Крайне важно, чтобы Гора не только пустила, но и отпустила. Уже в Москве мы решили отпраздновать наше восхождение, и на празднование в кафе приехал мой любимый Кот (Игорь Котов), мой верный, мой настоящий десантный Бойцовский Кот. Это он научил меня горам. Он в 14-м за ручку рюкзака страховал на спуске с Эльбруса, когда у меня уже не оставалось сил. Он… да много, чего он!

Выпив бокал вина, он с горящими глазами принялся делиться своими июльскими планами. Хотел подняться на Эльбрус с сыном (не терпелось повторить прошлогодний успех, когда уже стоял с двадцатилетним, таким же, как сам, рыжим Котёнком на Западной Вершине) и теперь искал, кого бы ещё затащить с собой, нормальная команда на восхождение – человек пять-шесть.

– …А пошли с нами? – вдруг предложил он.

Мы с Аней переглянулись… Как же это? Мы же только вернулись. Хотя… запал-то ещё не прошёл.

– Не-е-ет, – ещё сомневаясь, но уже определялась Аня. – Я не могу… У меня мама…

Мама у Анны болела давно. И каждый раз с приходящим отпуском Аня зависала: ехать к маме в Краснодар или ехать развлекаться? После Килиманджаро вопрос решался однозначно.

Я вздохнул и поскрёб бороду…

– Полковника будешь привлекать?

Полковник. Благодаря этому человеку 23 июля 2014 года я уже стоял на вершине Западного Эльбруса, высшей точки Европейского континента. Благодарен ему за это безмерно. Но… Мне не нравится этот человек. Мне вообще не нравятся люди, которым кажется, что они «право имеют».

– Не… – Кот отхлебнул вина. – С ним не пойдем…

Не было резона Игорю идти с Полковником. До прошлого года они крепко дружили, что неудивительно: оба десантники, вместе служили в Афганистане, а в 2008 вместе впервые поднялись на Эльбрус, установив на мемориальной скале «Приюта Одиннадцати» медную доску легендарному дяде Васе (Василию Филипповичу Маргелову) – отцу-основателю ВДВ. И потом каждый год поднимались. Но в прошлом году…

После Эльбруса они поехали на пик Ленина, и там у них всё пошло кувырком. Они не поднялись… переругались… рассорились… Из-за чего? Это только они знают. Не хочу и не буду придумывать причин, но я видел, отношения у них дали основательную трещину. Большую такую, глубокую, как трещины на ледниках в горах, глубиною метров в пятьдесят-шестьдесят.

И ещё. У меня возникло стойкое ощущение: неприязнь к Коту Полковник перенёс и на меня. Москвичи же оба…

– Если Полковника не будет, я подумаю, – пообещал я.

Думать, однако, было некогда. Уже в апреле мы выкупили билеты до Минвод и обратно. Я – на 16 июля туда и на 26-е обратно. Игорь улетал на день раньше.

Билеты мы выкупили… И тут началось…

Во-первых, Котёнок не ехал. Вот просто не ехал, и всё.

Во-вторых, мы хотели сколотить свою группу – не сколотили. Все, кто на разговорах собирался подняться на Гору, поехать не могли. Все, кроме коллеги Игоря – Сергея.

В-третьих, после майских на горизонте замаячила группа Полковника. Игорь всё-таки склонялся к мысли, что с ним комфортнее… С Полковником было всё: жильё, еда и высокогорная база с ратраками… Занимался у него этим замечательнейший и надёжнейший Игорь Вениаминович. Я знал его по 14-му году, Кот знал его дольше, опять же до последних событий на пике они хорошо дружили.

Я уже смирился с мыслью о Полковнике, и тут компетентные источники нам посоветовали: «А идите-ка, ребята, вы сами». Дельный, кстати, был совет. Но мы не вняли голосу разума и всё менжевались… всё думали… То бронировали гостиницу и место в домиках на высокогорной базе «Гарабаши», то снимали бронь, то бронировали, то снимали. Неразбериха была какая-то совсем дурацкая… За день менялось всё по нескольку раз. Как погода в горах.

Наконец, за четыре дня до отлёта, позвонил Кот.

Да! – крикнул в трубку он. Таки включены мы в группу Полковника!

Твёрдо включены?

Окончательно включены! Прям вбиты, как альпинистский крюк в стену…

Я поверил. И в очередной раз снял бронь на «Букинге».

Решено! Пойдём на всём готовом…

15-го в Минводы улетели Игорь и Сергей, и тут оказалось, что ни фига ничего не решено, всё только начиналось…

Как это характерно для нашего российского народа – нам всегда удаётся твёрдо не договориться. Мы можем часами обсуждать, обговаривать мельчайшие детали, обмусоливать нюансы… но в момент «Ч» вдруг обнаружить, что не оговорили, например, время. Или место. Или то и другое. Или все подумали одно, а кто-то подумал другое. Мы чрезвычайно творческий народ – если можем понять что-то не так, обязательно поймём не так.

Игорь позвонил с дороги в Терскол и взялся неестественно радостно орать в трубку: «Палыч! Готовь палатку, Палыч!»

Значит, остались без жилья…

Значит, пошли договорённости с Полковником по матушке…

Поначалу даже возникла мысль: «Ой, да пошло оно всё!» Надо сказать: нечестная мысль, гадкая такая. Собрался ехать – езжай! Люди на тебя рассчитывают. Но настроение было… с нехорошим таким предчувствием… с запашком говнеца настроение…

Ближе к вечеру Кот отзвонился ещё раз и доложил: спасибо таксисту Хусейну – его мы случайно нашли через интернет – через свою родственницу он помог снять замечательную двушку с тремя спальными местами и всего-то за пятьсот рублей в сутки с носа. Против общаг, в которые селился Полковник, то были просто королевские апартаменты!

С жильём вопрос решился. И на следующее утро я с двумя рюкзаками 21 и 5 килограммов выехал в аэропорт Домодедово. Начиналось моё третье восхождение…

***

В Терскол из аэропорта я ехал с тем же Хусейном.

Интересный, кстати, дядька. Коренной житель Баксанского ущелья, из села Верхний Баксан, семидесяти лет. У него удалена гортань, и разговаривает он через специальное устройство электронным голосом, лишённым обертонов, как Стивен Хокинг. При этом, пока мы ехали, – а ехать в Терскол на легковушке около трёх-четырёх часов – он много чего успел рассказать, в основном о больном, о насущном – о полумёртвом городе Тырныаузе. Уже и в 2014 этот город почти не подавал признаков жизни, однако пока мы ехали, прямо при нас в Баксанском ущелье укладывали и ремонтировали дорогу. Говорят, ждали Шойгу, а может, даже целого Медведева. Ждали: случится чудо, вспомнит государство, что есть у него уникальное месторождение редких металлов. (Похоже, не вспомнили…)

К шести Хусейн подвёз меня к единственной в посёлке девятиэтажке, сообщив через переговорное устройство, что «мои» здесь, на четвертом этаже, в 16-й. Я взял вещи, все свои двадцать шесть килограммов, расплатился с Хусейном и, покрякивая, пошёл на четвертый этаж.

В 16-й мне не открыли.

Чертыхаясь, спустился вниз – телефон в подъезде не ловил – и позвонил Коту. «В 15-й, в 15-й мы!»

«Етишкин пистолет…» – ругался я, вновь поднимаясь с рюкзаками на четвёртый этаж.

– А-а-а-а-а!!! – взревели «мои», когда я наконец-то ввалился в квартиру. – Наш дядя Палыч приехал!

Ревел в основном Кот. Серёга сдержанно помалкивал.

Серёга.

Сергей Гагарин. Да-да… Гагарин. На Эльбрус с Гагариным. «Можно я буду называть тебя Юра?» Символично?

Серёга моложе нас. Ему тридцать. Он работает вместе с Котом в полицейском кадетском корпусе воспитателем. Крепкий, плотно сбитый, коренастый, невысокий, лысый, с чувственными губами и большими карими глазами навыкат, таких бабы любят… Серёга – бывший старший лейтенант полиции (везёт мне на бывших). Но – главное. Главное, он неслабо походил пешком. Например, по Непалу. Например, трекингом вокруг Аннапурны, десятого по высоте восьмитысячника.

Ещё больше Сергей походил по Индии.

Зная про Индию не понаслышке, я невольно позавидовал: это сколько же он всего мог увидеть, узнать. Индия – это же отдельная планета.

В общем, несмотря на молодость, Серёга – опытный путешественник. Теперь решил подняться с нами на Эльбрус. Вечные снега в горах для него в новинку, в Непале на 5000 (а выше на трекинге он не поднимался) снег – явление временное.

Серёга сдержано помалкивал, когда Кот не умолкая пересказывал вчерашние и сегодняшние новости.

Они, значит, сходили на акклиматизацию на Девичьи Косы – Обсерваторию и «туда, на 3333, ну ты знаешь!». (Это же двадцать четыре километра они отпёхали с превышением от 2100 до 3333. Сумасшедшие…) Там они, значит, встретили группу Полковника… «У Полковника было такое выражение лица, когда я сказал, где мы живем…» – Кот живописал на своём лице выражение. Живописец Левицкий у нас Кот… Или нет, Гё…

– А чего вообще произошло-то? – перебил я его, меня больше интересовало, почему же – чёрт побери! – нас не взяли в группу Полковника?

– Вениаминыч сказал, что я не перезвонил.

– А ты не перезвонил? Котяра? Да? Ты не перезвонил?! Кот?

– Палыч! Я ему сказал: «Мы с вами!» Чего ещё перезванивать?! – Кот был обижен. Кот был возмущён. Кот был удручён. – Палыч, мы же согласились идти с ними. Какие ещё звонки? Они чего… Они…