© Валерий Павлович Киселёв, 2018

ISBN 978-5-4490-7396-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1-Я: «ФЛАГ НАД ВЕДЕНО!»

К концу апреля 1995 года в штабе группировки российских войск в Чечне завершалось планирование очередного этапа уничтожения бандформирований.

По полковым документам того периода чувствуется, что и штабы, и войска действуют все более профессионально.

Из журнала боевых действий:

27 апреля. Боевые действия не велись. Положение подразделений полка не изменилось. 26 апреля командир полка был сориентирован на ведение боевых действий в направлении Старые Атаги – Дуба-Юрт – Советское (Шатой), вдоль реки Аргун. Задача первых суток захватить рубеж Чишки – Дачу-Борзой, конечная задача – выйти в район Советское. Командир полка в 9:00 27 апреля отдал указания о подготовке к предстоящим действиям. Начальник штаба – организовать инженерную разведку маршрута вдоль Аргунского канала, подать 28 апреля заявку на аэрофотосъемку Аргунского ущелья с дешифровкой снимков. Снимки получить до 1 мая. К исходу 29 апреля получить топографические карты предстоящего района боевых действий, до 7 мая подготовить макет местности на всю глубину задачи, организовать подготовку средств связи, составить расчет сил и средств для создания сети ретрансляторов.

ЗКПВ (зам. командира полка по воспитательной работе – авт.) поставлена задача организовать в батальонах и отдельных ротах занятия по физической подготовке для восстановления выносливости.

В 12.20 после работы в районе водопада произошел подрыв ПТМ. Ст. л-т Паникар В. Ю. получил тяжелое ранение в ногу, сержант Кочкин – ранение в мягкие ткани ног.

Александр Коннов:

– С утра командир полка подполковник Морозов поставил задачу прочесать окраину лесного массива «Черноречье». С пехотой работала группа саперов под командованием старшего лейтенанта Мерзлякова. Напоролись на «духовские» растяжки, тогда и был тяжело ранен старший лейтенант Паникар. Ему оторвало ноги… Прекрасный был офицер, и человек… Я забрал его документы, говорю: «Выживешь, все будет нормально…» Его отправили в госпиталь, на следующий день зам. командира полка по воспитательной работе подполковник Гришин приехал и сказал: «Паникар скончался…» Было искренне жаль этого мужественного офицера.

Какими они были…

Владислав Паникар, командир инженерно-технического взвода инженерно-саперной роты. Родился 24 октября 1968 года во Владикавказе. В 1991 году окончил Калининградское высшее инженерное училище. В 245-м полку начал служить в Германии.

Игорь Бабанин, старший помощник начальника штаба полка по кадрам и строевой части, старший лейтенант:

– 27 апреля 1995-го в тылу полка по просьбе местных жителей, в связи с началом весеннего сева, разминировали район в окрестностях села Гойты. В последний момент Влад заметил бандитскую растяжку, и за секунду до взрыва бросился на своего подчиненного солдата, который не заметил гранату, закрыл его своим телом и был тяжело ранен. Влад Паникар уезжал от нас после ранения живой и в сознании, очень переживал, что получил ранение и подвел командира полка. Коля Тимко, после того, как вернулся из госпиталя, где готовил Влада к отправке, приехал и рассказал, что его тело было без ног. Хотя наши медики, когда отправляли его в госпиталь, мне сказали, что жить будет, положение тяжелое, но стабильное, болевой шок сняли. Все усилия медиков были напрасны… Через день после ранения он умер. Переживали мы очень тяжело… Он был первый погибший офицер из костяка полка, мы с ним вместе пришли…

За день до своего смертельного ранения Влад получил свою первую награду – орден Мужества. Капитанские погоны он одеть не успел…

Можно много говорить о тех прекрасных качествах, которыми обладал Влад, но я могу смело сказать, что из всех выпускников военных училищ 1991 года, прибывших в полк, лейтенант Паникар Владислав Юрьевич как человек и как офицер был лучшим из нас.

Вторым орденом Мужества капитан Владислав Паникар награжден посмертно.

«ИЗ ЯЩИКОВ КРОВЬ ТЕЧЕТ…»

Валентина Решеткина, председатель комитета солдатских матерей Хабаровского края:

– Тридцатого апреля 1995 года мы прилетели на ИЛ-76 на военный аэродром Моздока, но произошел какой-то сбой: представители из полка нас не встретили. Самолет под завязку был загружен гуманитарным грузом, и я пошла на базу договариваться, чтобы разгрузить и складировать груз на хранение до отправки под Гойское, там стоял в то время 245-й полк. Возвращаюсь обратно, смотрю, а наш груз уже на обочине летного поля. Мой заместитель по организации подошла и сказала: «Там сидели какие-то бородатые мужчины, я к ним подошла и говорю: „Сынки, помогите разгрузить самолет“, они и помогли, только попросили у меня рыбки копченой, уж очень вкусный запах она издавала из мешков». А еще мой зам. мне говорит: «Там какой-то мужик груз носит, а на ящиках написано 245-й полк, на посылках – в/ч 62892, он читает и говорит, что не поймет, почему на них написана его часть». Я ее попросила показать того мужичка, и это оказался командир 245-го полка полковник Морозов.

Мы подошли, разговорились, объяснили, что опять в полк летим. Полковник Морозов нам сказал, что ему никто о нас не доложил, иначе он бы встретил, машины прислал. Мы его успокоили: «За нами через час прилетят вертолеты, и мы сразу в полк». Он тогда летел в Москву, сказал: «Подлечить сердце…»

Вскоре за нами прилетели три вертолета, которые доставили из полка «груз-200». Мои женщины, как увидели эту картину – из ящиков кровь течет! – все в плач, стон стоит, едва их успокоила. Подошла пожарная машина, водой из шланга бетон аэродрома помыли, а кровь стоит, с водой перемешанная…

В полк мы прилетели к вечеру. Груз сложили в медицинской палатке и в огороженном сеткой дворике рядом со штабом. Штаб стоял у канала, мы разместились рядом в клубной машине. С нами в полк прилетел отец военнослужащего, призванного из Хабаровского района, Шильников. Он сразу уехал к сыну на позиции и остался с ним до конца его службы.

Вечером мы спланировали, как будем развозить груз, с кого начнем. Свой груз забрал командир второго батальона, а утром слышим крик, выходим и услышали разговор. Командир пятой роты, кажется, знаю, что он был молдаванин по национальности, кричал, что его роту, как всегда обделили и им ничего не достанется. На наши слова, что мы еще никому не вручали подарки, только командир второго батальона забрал, так как вечером приезжал в штаб. В итоге мой заместитель Ольга Александровна Новичкова, собрав все посылки, письма и подарки, мешки с гуманитаркой повезла их в пятую роту. Другие уехали к артиллеристам. Так мы ездили по подразделениям в течение недели.

Однажды вечером нас пригласили ребята из роты материального обеспечения. Мы собрали подарки, особенно ценилась наша копченая кета. Ну, и соленая, конечно. Было очень интересно смотреть на наш стол. Ребята из сгущенки и печенья, которое мы привезли, сделали огромный торт, выложенный в виде сердца, а вокруг рыба, кружки с чаем. Потом подошли к столу прапорщики, офицеры, и мы очень долго сидели у этого гостеприимного стола. Разошлись все за полночь.

В один из дней, помню, собрались во дворике рядом со штабом командир, его заместители, начальник штаба и командиры батальонов и рот. Подполковник Коннов рассказывал, как летал в ущелье с генералами, что объяснял им, если они пойдут через ущелье, то положат много народу, лучше обойти. Говорил, что чеченцы приходили и говорили им, что в ущелье их будет ждать засада. Одного из таких посланцев мы видели на территории штаба. Он еще спросил, что здесь делают женщины. Ему ответили, и он посмотрел на нас с пренебрежением. Наверное, потому, что мы поддерживали морально своих солдат. Да, мы были против войны, но бросить своих солдат не могли. Мы видели, что их бросило государство, но народ помнил о них всегда. В то время для себя я уже решила, что буду делать для этих людей все, что от меня зависит. Объединить семьи погибших, оказывать им моральную и материальную поддержку, объединить участников боевых действий и помочь им в создании своей общественной организации. Надо было и создать Книгу памяти погибших, решить вопрос по установлению памятника погибшим военнослужащим.

Когда мы прилетели в полк, нас поселили в клубной машине, ее нам предоставили офицеры. Зашли, а там – такой кавардак… Под нарами, на которых спали офицеры, валялись носки. Мы насчитали их пар пятьдесят. Перестирали их, высушили и сложили стопочкой. Нас не было сутки, уезжали по делам. Приезжаем, а под нарами еще столько же носков. Мой заместитель мне говорит: «Готовьтесь, после каждого такого отъезда они нам еще пар по сто будут носить, пока полк не обстираем – не уедем». Мы посмеялись и пошли стирать носки, а они были до того заношены, что хоть ставь…

Первого мая приехали на БМП наши ребята из пятой роты, саперы, из первого батальона, ремроты. Смотрю – у всех лица умытые, крем за ушами, а вот шеи – хоть гречиху сажай. Спрашиваю: «Что так напомадились?» – « А нам сказали вчера, что комитет из Хабаровска приехал, мы сразу поняли, что вы, а к Валентине Васильевне нужно идти чистыми»

Один солдат был из ремроты – Стас Пелявье, парень с Чукотки, черненький такой. Кличка у него была – «Француз». Мы их угощаем, стол им накрыли, и они нам приготовили угощение – плов. Женщины мои плов едят, нахваливают и меня приглашают, я смотрю на ребят, они на меня и вижу какой-то подвох. Отвожу в сторонку Лёшу Нагуманова и спрашиваю: «Ну, рассказывай, что придумали? Ужиками, наверное, решили накормить?». – «Нет, змей уже всех съели, остались лягушки. Вас не обманешь, вы нас насквозь видите».

Нам сказали, что если будет обстрел, нужно срочно ложиться на землю. Идем с председателем комитета Приморского края, слышим команду «Ложись!». А мы посреди лужи. Она, как шла, так и легла в лужу, а я стою, понять не могу, что с ней: никто же не стрелял…

Спали в одной из палаток, нам двух солдат дали, чтобы по очереди печку топили. Мы им еды наложили и они, конечно, наевшись, забыли о своих опекаемых, и спать завалились. Слышу, как Валентина Петровна Деревова, председатель комитета Приморского края, что-то бурчит. Просыпаюсь, в палатке холод, солдаты спят. Она вылезла из спальника, и на улицу, я за ней. Валентина Петровна схватила топор и давай дрова колоть. Солдат подскочил к ней и кричит: «Пароль!» – «Сынок, иди отсюда, дай дров наколоть, иначе наша охрана замерзнет: они без спальников на досках уснули…»

Из журнала боевых действий:

4 мая.