Внуку посвящается

 
Ты юн, а я еще не стар,
И как законное наследство,
Чтоб долго вспоминалось детство,
Дарю стихи тебе, Захар.
 

© Дудаков В. А., 2013

Утро в Платанас

 
За дальней грядой рассветало,
Плыл шторма последний надрыв,
И море песок покрывало,
Всласть мокрые губы вонзив.
 
 
Так в древность на остров являлся
Посланник любви Гименей,
С ним солнца зрачок разгорался
В густом оперенье теней.
 
 
Луч звонко резвился на волнах,
Скакал сквозь теснины прорыв,
Так к высям стремится подсолнух,
Макушку на свет обнажив.
 
 
Под звуки собачьего лая
Автобусы тронулись в путь,
Крикливая сизая стая
Вилась под застрехой заснуть.
 
 
Вкруг благостный мир, непорочный,
Светилась и грелась земля,
Охраной прозрачной и прочной
Сверкала небес кисея.
 

21/07/12 Крит, «Леоники»

Стоны голубей

 
Ухают голуби, ухают.
Словно веков недошедшими слухами
С нами делиться хотят,
Словно парящими древними духами
В душу, как тени, летят.
 
 
Красные крыши прожарены солнцами
В желтых строеньях глухих,
Что же кричите вы здесь под оконцами
Днем и в печалях ночных?
 
 
Падают каплями, мерными стуками,
С тверди фронтонов и стен,
И растекаются гулкими звуками
В тонких строеньях антенн.
 
 
Края, наверно, не сыщите лучшего,
Солнце искрит по волнам,
Чем же вы, горлицы, птицы заблудшие,
Сны всё ж тревожите нам?
 
 
Кружат их стоны назойливой мухою,
Слышатся нотой одной,
Ухают голуби, тягостно ухают,
Плачут по доле иной.
 

22/07/12 Платанас, «Леоники»

Буря

 
Закружил горизонт синеву,
Глубь кипит расторопной волною,
То ли в снах, то ли вновь наяву,
Гул грядет в темной дымке стеною.
 
 
И в опасный войдя поворот,
Шлет безумье от края до края,
Если щепке какой повезет,
Доконает пучина морская.
 
 
Солнце в черную даль унеслось,
С громогласными бурями спелось,
Все дождями слилось и спилось,
Коли всласть бушевать захотелось.
 
 
Словно конь закусив удила,
Скачут гребни в цепи белоснежной,
Вот со стоном волна обвила
Острый мыс в белой гальке прибрежной.
 
 
Там, где в море вонзается мол,
Где не спрячется смелая птица,
Неприкаянный путник забрел,
С мрачной бурей готов породниться.
 
 
Надышаться ветрами сполна,
Шум прибоя отчаянно слушать,
Ну а если и сбрендить с ума,
То продать черту сердце и душу.
 

23/07/12 Платанас, «Леоники»

Утро в отеле

 
Дымком пахнуло сигаретным,
Благую негу утра смыв,
Вдали корабль едва заметным
Блеснул пятном, сквозь синь проплыв.
 
 
За серебристой дымкой скалы
С восходом спрятали луну,
Лениво листьев опахало
Чуть гнули пальмы в вышину.
 
 
В кустах запрятались цикады,
Чтоб день руладами томить,
И лишь вечерняя прохлада
Их стрекот сможет усмирить.
 
 
Такое утро часть подарка,
Какой не чаешь от судьбы,
И пусть слегка сегодня жарко,
Прохладой дышит гладь воды.
 
 
На небе не единой тучки
Наш быт – он скромен так и прост,
И радует улыбка внучки,
Не тяготит жены вопрос,
 
 
Не гложет скука от безделья,
Хоть я к такому не привык,
Но вдруг встревожит, как с похмелья,
Гортанный голубиный крик.
 

27/07/12 Крит, «Леоники»

Фест

 
Заросшего хребта выглаживая спину,
Ножом срезал асфальт за слоем снова слой,
И с ревом в вышину стремящейся машины
Въезжали мы на холм в глухой палящий зной.
 
 
Вокруг смыкая цепь долин синели горы,
Тянулись чередой к прозрачной вышине,
И как очаг с огнем камней пылали створы
Строений, что взгрудились прочно на холме.
 
 
Как будто темных птиц бесчисленная стая
Слетела с гор глухих из всех окрестных мест,
И абрисом немым на скалах возникая
В останках проявлялся зримый древний Фест.
 
 
Здесь высился дворец, по очертаньям сложным
Представить нелегко, как встал на верх горы,
Как будто великан, сердясь неосторожно,
Сгрудил вкруг валуны для каменной игры.
 
 
Пылает солнца диск назойливо и властно,
Затягивая в дым свет неба голубой,
И птицы тень найти пытаются напрасно
На соснах в пиках игл, расплавленных смолой.
 
 
Приветна рощ и нив манящая прохлада
В заплатах золотых распаханных полей,
Немолчен шум стрекоз и резкий скрип цикады
На солнечной жаре в игре густых теней.
 
 
Смеркался свет земной,
            стремясь к вершинам дальним,
И солнечный закат разлился за горой,
Лишь ветер выдувал прощально и печально:
Все бренно на земле, но вечен мир живой.
 

31/07/12 Фест, «Леоники»

Лондон после Олимпиады

 
Нескорая осень ветрами дра́знится,
Сквозь август сентябрь заглянул в лицо,
И тенью большой минувшего праздника
Кружит «миллениума» кольцо.
 
 
Разъехались толпы по разным странам,
Разбежались, к делам возвратясь привычным,
И теперь непонятным кажется, странным
Недавнее внимание к наградам и отличьям.
 
 
Город затих, он словно вымер,
На улицах ни души одной,
Неба тяжелого низкое вымя
Дождь готово доить проливной.
 
 
Скоро пройдёт карнавал в Ноттинг Хилле,
Превращая Лондон в приют иностранцев,
Четыре миллиона загорланят или
Извиваться будут в бесовских танцах.
 
 
Из афроазиатской выбираясь преисподней,
Свистя, прихлопывая, приплясывая ногами,
Они, как когда-то овцы господни,
Покой английский сожрут с потрохами.
 
 
А пока разомлевшие от скуки и лени,
Они будто праздные бояре тут,
И бродят в автобусах чёрные тени,
Ямайские ритмы наяривают.
 

16/08/2012 Лондон

Вид из окна в Сент-Квентин

 
Каштан ажурный выткал лист
На шёлке неба голубого,
Нет мира, кажется, иного,
Чтоб был прозрачен так и чист.
 
 
На окнах паутины нить,
В неё свернулся вьюн засохший.
Не слышно соек заполошных,
Им, видно, некуда спешить.
 
 
И ровный ряд кирпичных стен
Вкруг выстроился нотным станом,
В нём согласованно и странно
Запела вертикаль антенн.
 
 
Гудков раздастся первый звук,
Отпев ушедший день вчерашний,
И молоко наполнит чашу
Из добрых материнских рук.
 
 
В душе так ценим мы не зря
Целебный ясный отблеск света,
Последнее веселье лета
Пред томной грустью сентября.
 

18/08/2012 Лондон

Первые дни осени

 
Затуманились ветви берёз,
Загрустили о лете прошедшем,
Под дождём, к нам внезапно забредшем,
Мокнет луг, что травою зарос.
 
 
И белёсых небес пустота
Так и тянет для призрачных странствий,
Погрузиться в безмолвье пространства
И запрятаться в нём на века.
 
 
Ловит влагой воздушный покров
Бесприютные тени как в сети,
Облака, словно малые дети,
Стайкой прячутся в кромке лесов.
 
 
Вот и август покойно отцвёл,
Полыхнув золотыми шарами,
Осторожно пробравшись дворами,
К нам сентябрь с прохладой забрёл.
 

03/09/12 «Золотые ключи»

Памяти Дмитрия Плавинского

 
В ярком свете чуть теплятся свечи,
Хор на клиросе скрыт за стеной,
Вот лежишь ты, цветами рассвечен,
Упокоясь от жизни земной.
 
 
Что ж, работал так рьяно и зримо,
На износ, как состав под откос,
Крест, что в многих являлся картинах,
Ты по жизни незримо пронёс.
 
 
И, в себя непреклонно поверив,
Не просил ты даров от судьбы,
Снегирёв, и Немухин, и Зверев
Были дружбой с тобою горды.
 
 
Не боялся отчаянной драки,
Посылая и в Бога и в мать,
Но прослыть на Руси забиякой —
Эка невидаль, можно сказать.
 
 
И, не каясь в земных прегрешеньях,
Пусть с похмелья дрожала рука,
Тонкий штрих рисовал с наслажденьем
То, в чём тлела и грелась душа.
 
 
Как на камне узор африканцев
Сохранился за тысячу лет,
Так кружит, словно в сказочном танце,
Бесприютной «Собаки» скелет.
 
 
Всех восторгов и «охи» и «ахи»
Телеграмм не опишет строка,
Ведь узоры твоей «Черепахи»
Расползлись сквозь миры и века.
 
 
Снов-офортов твоих отпечаток
В чутких душах оставил свой след,
Прославляя число и порядок,
Создавая Вселенной макет.
 
 
Проступают виденья из пыли,
Словно древнего времени срез,
Азиатские степи взрастили
К миру вечному твой интерес.
 
 
И Америка грешного сына
Приняла из российских глубин.
Не сложилось. Простая причина:
Знать страдальной России ты сын.
 
 
Так художник от века до века
От земли оторваться не мог,
Где так трудно жилось человеку,
Да поможет нам вера и Бог.
 
 
Но Восток может с Западом слиться,
Если выверить всё до конца,
Ведь граница с былой «заграницей»
Вдоль проходит сквозь наши сердца.
 
 
Нас от века учили: «Поверьте,
В новой жизни всё свет, чистота,
Не коснётся души после смерти
Человеческая суета».
 
 
И, земную юдоль завершая,
Ты отрёкся от будних забот.
Всё прощая и всё понимая,
Мудрый «славься» тебе пропоёт.
 

05/09/12

Сентябрь в Загорянке

 
Краснеет виноград на тверди кирпича,
Узором без плодов, лишь лист его упругий
Рассвечен пламенем. Две тучки, как подруги,
Сквозь призрачный просвет вниз свесились с небес,
Чуть шепчутся. Вот взмыл к макушке свода
Прозрачный самолёт. Нет тише время года.
И сторожит наш дом, прямая как отвес,
Сосны тугой янтарная свеча,
В прохладе осени на ощупь горяча,
Вобрав стволом тепло костров палёных на долгий срок вперёд.
А лес уж полыхнул пожаром клёнов,
Но вдоль тропинок бровкою зелёной,
Улитка хрупкий домик свой несёт,
И бережно почтительный народ
Её обходит – не задеть бедняжку,
И так ей нелегко с сей ношей тяжкой
Ползти из сил неведомо куда.
Застыла на траве прозрачная вода
Жемчужной каплей, словно ландыш в мае,
И весело хвостом распушенным играя,
Несётся по дороге резвый пёс.
А сколько слёз, невидимых теням,
Смолой стекают с высвеченных елей
По чешуе и трещинам к корням.
Прохладней ночи с каждою неделей
И сокращают срок грядущим дням.
Так ворожит нечаянной забавой
Мятущийся по осени сентябрь.
Но, время в нём застынет иногда,
И можно лишь гадать, как скоро холода.
 

16/09/2012 Загорянка

К закату осени

 
Уняв тепло до новых вёсен,
Нырнуло солнце в листьев схрон,
Гортанный крик шальных ворон
Застыл в высоких кронах сосен.
 
 
Узором, вскольз приметным зренью,
В верхушках обнажился лес,
В высоком кружеве небес
Застыло света отраженье.
 
 
Кленовым золотом покрыло
Дорожки близь стволов берёз,
Последний всполох поздних роз
В седую зелень заманило
 
 
Чуть видная издалека,
Всё явственней при приближенье,
Дрожала церковь отражением
В прозрачном блюдце озерка.
 
 
Так грусть по лету льнёт из снов,
До боли, головокруженья,
Предчувствуя зимы явленье,
Грядущих близких холодов.
 

30/09/2012 Загорянка